Читать интересную книгу Свой дракон - Галина Романова

Один из сидевших в кругу приоров сделал знак, словно хотел что-то сказать, но сэр Лаймож не обратил внимания на этот жест.

– Вы все знаете наш Устав, – продолжал он. – Знаете суровую дисциплину, которую мы вынуждены ввести, дабы не растрачивать попусту энергию и силы. Приходя сюда, юные ученики должны понимать, что отныне они не просто юноши, но защитники человечества. А это налагает огромную ответственность! Не каждый способен справиться с нею. И если кому-то выпала честь стать драконоборцем, он должен понимать, что его выбрали из сотен и тысяч других. Выбрали не вслепую, а взвесив все «за» и «против», несколько раз проверив и перепроверив его силы и возможности. Случайных людей среди нас нет! Неважно, где родился соискатель, во дворцовых покоях или хижине рыбака, – если он достоин стать рыцарем, он им станет! Для этого нужны сила, ум, ловкость – и некоторые иные таланты. Всякий, чьи родители, родственники или опекуны находят нужным представить к соисканию, проходит тщательную негласную проверку. И если юношу принимают в Школу – значит, он того заслуживает… Но заслужить мало – надо еще доказать, что в вас не ошиблись, что высокая честь досталась тому, кто ее достоин. Ибо мы отнюдь не боги. Един бог у нас – Создатель. И лишь он никогда не ошибается. Посему мы смиренно сознаем свое несовершенство…

Тот же приор опять сделал знак, прося слова, и опять его жест остался без внимания.

– Вы знаете один из пунктов этого Устава: три взыскания дают повод для отчисления ученика из Школы, – звучал ровный голос гроссмейстера. Привыкший отдавать команды в бою, он произносил слова вроде бы и негромко, но так четко и внятно, что его было прекрасно слышно даже за плотно закрытыми дверями, если бы у кого-то возникла фантазия стоять и подслушивать. – Ибо мы, налагая на себя огромную ответственность перед будущим человечества, должны быть строги в первую очередь к самим себе. Но, понимая несовершенство человека и незрелость юных душ, мы даем им шанс одуматься и впредь не повторять собственных ошибок. Потому и столь суровыми могут показаться наказания за первые прегрешения. И, если некто не внял предупреждениям, тем хуже для него!

Стоявший в желтом круге юноша слегка повел плечами. Он был спокоен, и лишь внимательный взгляд мог бы заметить, что спокойствие это – напускное. «Что делать? Что же мне делать?» – билась в глазах, прикрытых ресницами, отчаянная мысль.

Так же взволнован был брат Альба, стоявший за креслом гроссмейстера. В обязанности секретаря входило присутствовать на подобных заседаниях и вносить решения заседания в документы. Записывать всю длинную прочувствованную речь сэра Лайможа было необязательно – достаточно лишь указать, что речь была произнесена. Все прочее следовало зафиксировать, но сейчас перо дрожало в тонких старческих пальцах. Брат Альба с тревогой смотрел то на светловолосого юношу, то на лица собравшихся. Они понимают, что происходит? Нет, вряд ли, иначе не сидели бы тут с каменными лицами. Сказать им? А что это изменит? Только одно – тайна Авидара будет раскрыта и юноша погибнет. Шила в мешке не утаишь – проболтался то ли сам брат-лекарь, то ли его помощник, то ли оруженосец гроссмейстера, но о том, что в окрестностях столицы полтора месяца назад видели дракона, так или иначе знали все братья-драконоборцы. Сие скрывалось пока лишь от учеников, но надолго ли? Нет, надо молчать, интуиция подсказывает это.

– Присутствующий здесь юноша, записанный в Школу как Авидар сын Хуррака из горного племени, – тем временем продолжал сэр Лаймож, – являет собой наглядный пример того, что не всякое семя падает в плодородную почву. За семь месяцев обучения он трижды получал взыскания. Первый раз это случилось в день приема, когда он осмелился подвергнуть критике саму доктрину нашего Ордена, вступив со мной в полемику. Второй раз это было через четыре месяца – драка со своим одноклассником, сэром Яунистом. Обвинение было достаточно серьезным, почему наказанию подвергся и второй участник драки. И вот сейчас – вторая драка и третье нарушение дисциплины! И опять с тем же самым учеником! Налицо, братья, явная вражда, которая в Год Дракона может вылиться в конфликт, и он может стоить нам очень дорого! Поскольку у сэра Яуниста всего одно взыскание, и много свидетелей показали, что Авидар напал на него первым, этот молодой человек отделается лишь несколькими днями исправительных работ и покаянием во время утреннего богослужения. Но сам Авидар сын Хуррака по прозвищу Горец должен быть отчислен из Школы Драконоборцев!

Сидевший напротив него приор заерзал на сиденье, привлекая внимание, и на сей раз это не осталось незамеченным.

– Ну что еще, брат Дайвен?

Маг скривился – застарелый шрам мешал ему улыбаться.

– А известно ли великому магистру, что означенный Авидар является одним из лучших мастеров иллюзий в группе? – промолвил он. – Этот молодой человек выказывает недюжинные способности…

– Выказывал бы он их только во время занятий – все было бы прекрасно. Но ведь нет – ему понадобилось и драку устраивать!

– И у него еще хватило сил на драку? – негромко промолвил сэр Альдон. – У молодых столько нагрузок каждый день. Я думал, им просто некогда.

– Увы, сегодня у него была возможность передохнуть. – Сэр Лаймож не удержался от язвительного замечания. – Авидар ухитрился чуть не сорвать урок у брата Шаула, по глупости или самоуверенности сунув нос в вольер с василиском!

Несколько негромких восклицаний сорвалось с губ остальных приоров. Брат Альба тихо покачал головой. Он-то догадывался, что не глупость или самоуверенность двигали его поднадзорным – дракон всеми силами старался избежать необходимости сражаться и убивать себе подобных. Похвальное качество, которое не грех бы перенять и людям. А то ведь, кажется, постоянная угроза со стороны драконов должна как-то сплотить человечество, заставить забыть такие мелочи, как взаимные обиды. Так нет же – в начале очередного цикла процветают грабежи, разбой и мародерство, когда чудом выжившие на пепелищах люди убивают и калечат таких же, как они, выживших и уцелевших, ради того, чтобы урвать крохи спасенных теми пожитков. И в мирное время то и дело в городах кого-то казнят, ссылают на каторгу, пытают, а тюрьмы, как обычно, переполнены всяким сбродом. Правда, всех преступников потом бросают в бой в первых рядах, смертниками толкая под огненное дыхание драконов. Но это та же смертная казнь, только отсроченная на несколько лет и лицемерно названная «самопожертвованием и искуплением вины». Драконы действительно многому могли бы научить людей, если бы люди захотели учиться…

– Он, как видите, чудом спас себе зрение, – продолжал сэр Лаймож, – хотя благодарить надо искусство брата-лекаря и составленные им снадобья. Так что у этого юноши было достаточно времени, чтобы отдохнуть, накопить силы – и начать растрачивать их попусту.

Брат Альба тихо покачал головой. Да, если так, то у его подопечного мало шансов.

– Простите, сэр, – все-таки рискнул он подать голос, – но я что-то не верю в необходимость столь сурового наказания. Ваш предшественник…

– Мой предшественник почил и не в состоянии явиться на заседание, дабы свидетельствовать в пользу обвиняемого! – оборвал сэр Лаймож. – Разве что мы испросим братьев-мистиков провести обряд в усыпальнице и вопросить дух покойного сэра Отинура, какими соображениями он руководствовался, принимая в элитную Школу невесть кого без рода и племени!

– Великий магистр, очевидно, забыл, что каждый четвертый наш брат может считаться этим самым «невесть кем без рода и племени»! – тихо произнес сэр Альдон. – Достаточно вспомнить происхождение самого брата Альбы…

Все посмотрели на секретаря. Так уж вышло, что он учился вместе со старым мистиком, и тот отлично помнил, что тогдашний гроссмейстер привел мальчишку-сироту с улицы. Потеряв родителей в Год Дракона, юный Альба попрошайничал и воровал и рискнул стянуть кошелек у рыцаря-драконоборца. И сделал это так ловко, что обнаруживший пропажу гроссмейстер тут же забрал воришку с собой.

– Нет правил без исключений, – произнес гроссмейстер.

– Исключением проверяется правило, – в тон ему промолвил старый мистик.

Авидар впервые проявил интерес к происходящему – быстро исподлобья бросил на говорившего острый взгляд. Словно нож метнул. «Его глаза – как два кинжала, как две стрелы, разящих насмерть. Они острей любого жала. В них пламя жизни, пламя страсти…»

Сэр Альдон почувствовал себя неуютно. В последнее время стихи не часто рождались в голове, рифмованные строки порой приходилось вымучивать по нескольку часов. А тут… В пальцах правой руки родился знакомый зуд – бежать и записывать пришедшие стихи.

– Давайте уже покончим с этим делом, – произнес он.

– Отлично! Можем просто голосовать?

Брат Альба затаил дыхание, избегая смотреть в сторону Авидара. Плохой из него получился наблюдатель. Как ему теперь исполнить свой долг? Жертвоприношение должно состояться. Но как?