разочарованно склонила голову на бок.
— В глазах как-то мутно, однако, хорошее вино, либо уж я так быстро опьянел.
«Не видишь…»
Отставив на пол нетронутый бокал, будущая королева Гиллерии изящно положила на столик чётки из небольших изумрудов.
Драгоценные камни что ещё пол часа назад в ряд отливали благородным зелёным тоном, теперь являли себя как покрытые даже не отличительным коричневым цветом. Чёрные, будто вымазанные в самой тягучей смоле и вобравшие в себя все грехи этого человека чётки открыли истину.
— Во имя светлой памяти моего отца и всех погибших от твоей руки:
Джим Муар, твоё тело не будет предано морю, как того требуют традиции королевской семьи. Ты будешь погребён в отдалении от всех жителей Гиллерии, как гнусный предатель и убийца.
— Ария, детка, что ты сейчас сказала?
«Не слышишь…»
Не удостоив прощальным взглядом, племянница гордо встала и развернувшись направилась к двери. Позади послышались сдавленные хрипы, сопровождаемые конвульсиями и выбрасыванием белой пены изо рта.
«Не говоришь…»
Справка:
[1] Диспноэ — одышка.
[2] Бара́нчик (клош, фр. cloche — «колокол») — посуда для подачи горячих блюд в виде плоской металлической тарелки или овального блюда с крышкой в форме колокола
19. Во имя всего
Ленивый осенний рассвет неторопливо выкатывался из-за горизонта, словно вынужденно исполняя свою утомительную рутинную работу. Бросив выжидающий взгляд на часы, стрелка которых наконец доползла до шести, она отдёрнула штору и увидела, что бездыханное тело родственника в назначенный час покидает дворец.
«Очередное образовавшееся окошко в моей душе. Он был мне дорог. Больно ли мне? Наверняка. Чувствую ли я себя такой же убийцей? Определённо. Был ли у меня иной выход? Был… но все предлагаемые варианты мамой и Йонгом оказались пропитаны злобой и жаждой мести. Не могу сказать, что я со своей стороны не испытывала схожих чувств… однако я уже давно всё продумала и избрать именно этот путь — было исключительно моим выбором! Благо, что в моей жизни появился человек, который разделяет мои мысли…»
Запах сандала уже почти в полной мере выветрился из кабинета. Ей никак не хотелось оставлять в своём дыхании воспоминания о том, кто ранее сидел на этом кресле, работал, принимал решения, и провёл последние дни своей жизни.
«Такие воспоминания должны оставаться только в памяти и на фотографиях… Всё же как бы то ни было…» Толстая тетрадь до того нервно сжимаемая в руках сейчас резво и решительно плюхнулась на дубовый лакированный стол. Накинув небесных переливов тренч на плечи, шатенка выбежала из кабинета и направилась в сторону ворот. Ногти больно впивались в ладонь. Завидев принцессу, процессия остановилась, девушка спешно забралась в повозку. Прощание вышло скомканным, речь прерывалась, однако не сделать этого она не могла, решив: «Лучше так, чем совсем никак. Хоть один из нас, но проводить должен…».
— Не было бы мне покоя, дядя, если бы не пришла. Не держи на меня зла, ты знал на что идёшь и что будет далее. Ежели бы не я, то ты бы не пощадил никого. А он… он верил тебе до конца, так как ты его близкий человек. Лишь сильные люди не видят и грамма подвоха в родных, так как уверены, так как искренне любят, однако не все такие как мой отец. И я, получается, не такая, поэтому тут лежишь сейчас ты, а не я. И всё-таки… покойся с миром, Джим Муар.
Она спешно выбралась из повозки. Холодное утро пронизывало кожу мурашками, слегка опьянённый рассудок туманил тело, глаза смотрели лишь прямо, а ноги подгибались. Казалось, что эти две скорые минуты выжали из лёгких весь воздух заполнив мандражом. Осознание содеянного пришло лишь сейчас. Удаляющийся цокот лошади протянул ещё одну нитку, тянущуюся из клубка её сердца и устремляющуюся в незримое теперь уже прошлое.
— Как тут обустраивается моя маленькая будущая королева?
Мадлен вошла в кабинет без стука и удивилась непоколебимому спокойствию, собранности дочери и стремлению к работе. Мать знала, что Ария не спала этой ночью и наверняка, как всегда, забыла про еду, потому принесла кусочек кростаты[1] начинённым вишнёвым джемом и имбирный чай. Младшая Муар деловито склонившись над столом что-то монотонно писала, изредка прерываясь щёлкая пальцами вокруг себя, словно подбирая правильное выражение.
— Я принесла тебе перекусить… Не против моей компании?
Не дожидаясь приглашения Мадлен с трудом села на диван, перед этим издав болезненный вздох.
— Что заполняешь, если не секрет?
Шатенка, не поднимая головы пробурчала:
— Ранее я давала распоряжение по поводу разработки и построения устройств, что могли бы очищать море от поступающего в него мусора выбрасываемого жителями острова, а также сейчас создаю указ о наказаниях за подобные деяния. Ко всему в связи с последней ситуацией нам также потребуются самые усовершенствованные системы фильтрации воды, стоит устраивать более тщательную проверку на наличие примесей, вредных веществ и… — она слегка запнулась, в горле встал болезненный ком, — И ядов.
Мадлен тактично промолчала, но тут интерес проявила дочь:
— Когда подходит срок?
— Со дня на день, уже крайне тяжело… я бы безумно хотела, чтобы Мартин был рядом в этот миг. Он часто озвучивал в слух желание, чтобы у тебя, как и у него был младший брат или сестра. М-да…
Теперь молчали обе. Разговор не шёл и оставался в голове каждой так и не произнесёнными вслух мыслями. Наконец, Мадлен проиграла терпению Арии:
— Что за спектакль ты устроила? Неужели нельзя было сразу на месте положить всему конец? Мерзавец… подлец! — прошипела женщина.
— Мне было необходимо немного времени, дабы в полной мере убедиться в правильности решения.
Собеседница непонимающе, с толикой язвительности вскинула брови, на что услышала ответ, излагаемый мелодичным голосом:
— Тогда, когда Йонг проводил тебя, дабы не наблюдать за происходящим, у него была возможность проникнуть в спальню Джима и выудить оттуда его личный дневник, так как у меня появились мысли, что там мы сможем найти ответы. Далее появилась необходимость потянуть время на изучение тетрадки и вынесения вердикта. Только после того, как я убедилась, что мои действия не ошибочны и я не возьму на себя ответственность за смерть невинного… я воспользовалась ядом, что приготовила в тот период когда принесла в Гиллерию лекарство и решила детальнее прояснить состав заражённой воды. Мне, не без помощи высших умов, разумеется, удалось вывести концентрат, дабы в дальнейшем знать, с чем мы имеем дело. Оказалось, что содержимый в жидкости яд добывается из растения, некогда обитающего у нас, но далее специально истреблённого, однако прежде я видела это растение не только на