Обратите внимание на различия в определении, задачах и базовых исходных предпосылках. Первая исходная предпосылка историко–критического метода («светская норма») указывает на основные ориентиры этого метода: человеческий разум как высший критерий истины. Исходные предпосылки 2–4 указывают на важные, основополагающие принципы данного метода (см. их классические формулировки у Трельча). Последние три предпосылки свидетельствуют о том, что данный метод приводит к принижению единства, непреходящей ценности и абсолютного авторитета Писания.
Основанный на библейских фактах, историко–библейский герменевтический подход отвергает каждую из этих исходных предпосылок. Вот что, в частности, писал о критицизме Герхард Майер, известный немецкий ученый, порвавший с историко–критическим методом: «Критический метод обречен на неудачу, потому что он внутреннее противоречив. Ибо коррелятом или контрапунктом откровения является не критика, а послушание; мы должны не исправлять Писание — пусть даже на основе частичного признания и использования откровения — а быть готовыми позволить ему исправить нас».
Оба метода включают анализ исторического контекста, литературных особенностей, литературных жанров или форм, богословских воззрений писателя, развития тем и процесса канонизации. Но историко–библейский подход отвергает принцип критицизма; он не критикует, а анализирует Библию; он принимает текст Писания в его буквальном значении как достоверный и отвергает трехступенчатый процесс его препарирования, построения, догадок и гипотетической реконструкции, что является основополагающим в историко–критическом анализе.
В последние десятилетия некоторые евангелические ученые попытались сделать историко–критическии метод приемлемым, освободив его от отрицания всего сверхъестественного. Однако на самом деле это невозможно, потому что исходные предпосылки и сам метод тесно переплетены и неразрывны. Основой историко–критического метода является светская историческая наука, которая, в силу самой своей природы, методологически исключает сверхъестественное, стремясь объяснять исторические события естественными причинами.
Центральным в историко–критическом методе является принцип критицизма, согласно которому ничто не может приниматься в буквальном смысле, но все должно удостоверяться или исправляться посредством переосмысления имеющихся фактов. Таким образом, во всем, что касается Библии, истолкователь становится высшим авторитетом, определяющим истину; разум или опыт объявляется окончательным критерием подлинности отрывка. До тех пор, пока сохраняется этот основополагающий принцип, опасностей, присущих историко–критическому методу, избежать не удастся, даже если истолкователь принимает саму возможность сверхъестественного. Если же удалить принцип критицизма, то историко–критический метод перестанет существовать как таковой. Наличие или отсутствие данного основополагающего принципа критицизма является лакмусовой бумажкой, с помощью которой можно определить, используется критическая методология или нет.
Те, кто применяет историко–библейский метод, используют те же самые инструменты для исследования, что и поборники исторического критицизма. Они уделяют особое внимание историческим, литературным, лингвистическим, грамматико–синтаксическим и теологическим деталям, как это описано в данной статье. Однако, используя возможности историко–критического метода, позволяющие отточить различные исследовательские инструменты с целью анализа библейского текста, нужно последовательно отказываться от критицизма, чтобы не судить Слово.
З. Библейская герменевтика в адвентистском движении
Уильям Миллер разработал простой свод правил истолкования Библии. Они были изложены во вступлении к его Свидетельствам из Писания и истории о Втором пришествии Христа (см. 8, с. 299; 24, с. 112). Их можно обобщить в следующем виде:
1. Все Писание необходимо и может быть понято человеком, имеющим веру, посредством прилежного изучения.
2. Писание должно толковаться посредством самого Писания.
3. Чтобы понять ту или иную доктрину, необходимо свести воедино все места Писания, имеющие к этой теме отношение.
4. Бог открывает будущее в видениях, образах и притчах; их необходимо исследовать вместе, поскольку одно пророчество дополняет другое. Каждое отдельное слово должно пониматься буквально, если оно имеет смысл; в противном случае необходимо выявлять его переносный смысл с помощью других отрывков.
5. Историческое событие — это исполнение пророчества лишь в том случае, когда оно совпадает с пророчеством во всех деталях.
Все эти герменевтические принципы опирались на историко–грамматический метод истолкования, разделяемый реформаторами. Первые адвентисты взяли эти принципы на вооружение. В 1884 году Елена Уайт писала: «Участвующие в проповеди вести третьего ангела исследуют Писание с помощью простого плана, предложенного отцом Миллером» (Ревью энд Геральд, 25 ноября 1884 г.). Процитировав пять правил Миллера, она добавляет: «При изучении Библии мы хорошо сделаем, если будем внимать этим принципам».
В своих трудах Елена Уайт решительно поддерживает все основные исходные предпосылки и специальные правила истолкования Писания, которые разработаны в историко–грамматическом (историко–библейском) методе и изложены в данной статье (см. избранные цитаты в разделе V).
Она также адекватно оценивала важные составляющие элементы и опасности историко–критического метода, который в ее время был известен как «высший критицизм»: «Высший критицизм со своим критическим анализом, догадками, реконструкциями подрывает веру в Библию как в Божественное откровение. Он лишает Слово Божье власти облагораживать и вдохновлять человека, руководить всей его жизнью» (Деяния апостолов, с. 474).
Хотя большинство адвентистских ученых придерживается историко–грамматического (историко–библейского) метода, после 1950 года в адвентизме стали раздаваться голоса, предлагающие осуществить сдвиг в сторону модифицированного историко–критического подхода, когда принимается сверхъестественное, но при этом сохраняется принцип критицизма. В 1986 году на Годичном совещании Церкви АСД были приняты предложения специального Комитета по методам исследования Библии, в которых отвергается использование историко–критического метода. Согласно этим предложениям, «даже модифицированное использование этого метода, сохраняющее принцип критицизма, который ставит Библию ниже человеческого разума, неприемлемо для адвентистов» (Адвент Ревью, 22 января 1987 г.)
Церковь адвентистов седьмого дня разделяет герменевтические взгляды библейских писателей, Антиохийской школы и реформаторов. Она отвергает аллегорический метод Александрийской школы и средневекового католицизма, а также историко–критический метод эпохи Просвещения и его последующие модификации.
Поступая таким образом, адвентисты придерживаются реформаторского взгляда на историчность пророчеств, который сегодня оставлен, по сути дела, всем христианским миром.
Адвентисты седьмого дня в своем герменевтическом подходе являются наследниками Реформации. И, как это делали радикальные реформаторы шестнадцатого века, они постоянно стремятся «вернуться к корням», чтобы основывать все свои исходные предпосылки, принципы истолкования, свою веру и жизнь на абсолютном авторитете непогрешимого Слова Божьего.
V. Комментарии Елены Уайт
А. Истолкование Библии
«В наше время происходит значительное отклонение от принципов и заповедей Писания и ощущается серьезная необходимость вернуться к великому протестантскому принципу — Библия, и только Библия является мерилом веры и долга»
(Великая борьба, с. 204, 205; см. также
Избранные вести, т. 1, с. 416).«Священное Писание должно быть принято как авторитетное и безошибочное откровение Его воли. С ним следует соизмерять наши поступки, оно должно служить путеводителем к истине и эталоном нашей жизни…
Дух дан не для того, чтобы заменить собой Библию, ибо Писание ясно говорит о том, что Слово Божье является мерилом всякого учения и чувства»
(Великая борьба, vii).«Но у Господа есть на земле народ, для которого Библия и только Библия — мерило всех учений и основа всех реформ. Никакие мнения ученых, выводы науки, символы веры и соборные постановления, которые так же многочисленны и противоречивы, как и церкви, которые стоят за ними, ни голос большинства — ничто не может считаться доказательством или опровержением какого–нибудь пункта религиозной веры. Прежде чем принимать какое–нибудь учение или предписание, мы должны потребовать ясного доказательства из Слова Божьего: „Так говорит Господь"»