«А ведь все это фантазии Колдуна, — внезапно подумал Грон. — Он ведь и карлика сотворил, и определил его поступки… еще до воплощения… Возможно, карлик и в самом деле ничего не знает?»
— Чей это замок? — спросил он. — Кто ты, как здесь оказался?
— Я здесь никак не оказался, — поспешно ответил карлик. — Я здесь всегда. Меня зовут Фай. Этот замок ничей… — Карлик замялся. — То есть, я не знаю, чей он. Я здесь живу, всегда…
— Один? — спросила Рения, с ногами забравшаяся в кресло.
Фай настороженно взглянул на нее, виновато развел руками, вздохнул.
— Один, сколько себя помню.
Грон устало потер переносицу и подумал, что Фай, похоже, не лжет. Возникший из фантазии Колдуна, он всю жизнь провел в этом замке, затерянном в неведомых краях и тоже созданном воображением нездешнего человека. Вот только что же было у Фая с озерными метателями?
— Почему ты сказал метателям, что я в замке? О чем они с тобой говорили?
Лицо Фая исказилось от испуга.
— Я не знаю, почему… Просто мне казалось… я почему-то думал, что надо сказать… Я ведь не знал, зачем они ищут тебя! — Карлик опять умоляюще прижал руки к груди. — А Крут сказал, что им нужен Гронгард Странник. Он назвал себя Крутом… Сказал, что они… что вы вместе должны ехать за вином Асканты… Вот я и… Но я ведь даже не подозревал!..
— А ты знаешь, что такое вино Асканты? — спросил Грон.
Щеки Фая перестали трястись, глаза задумчиво сощурились, лицо исказила болезненная гримаса.
— Конечно, знаю, — тяжело вздохнул он, потершись подбородком о сложенные на столе руки. — Это исполнение желаний.
— Исполнение желаний, — грустно повторил Грон и взглянул на Рению.
Девушка утомленно устроила голову на спинке кресла и видно было, что она из последних сил борется со сном. Тревожная ночь в лесу, долгий путь к замку… Вольный боец и сам чувствовал почти непреодолимое желание, сняв сапоги, повалиться на алый диван и спать, спать, спать, восстанавливая силы, отнятые напитком забвения.
— Ладно, — сказал он, убирая кинжал со стола. — Есть где умыться с дороги? Мы здесь переночуем, а завтра отправимся дальше, в Искалор.
Карлик вскинул голову, словно не веря услышанному. Глаза его заблестели.
— Вам удалось забрать вино Асканты?
Сонливость сразу оставила Грона. Уже не раз он убеждался, что кое с кем из незнакомцев надо быть осторожным.
— Это тебя не касается, — отрезал он и нетерпеливо повторил вопрос: Так где же здесь умыться? Или здесь нет воды?
— Сейчас, сейчас, — зачастил оживившийся Фай, соскакивая с кресла. Пойдемте, я покажу. И ужин тоже будет, я принесу, только все холодное — я же вас не ждал. — И поспешно добавил извиняющимся тоном: — Если, конечно, подождете, я приготовлю и горячее…
— Не надо, — остановил его Грон. — Удовольствуемся и холодным. Веди умываться.
Они вышли из комнаты и вновь направились по темному коридору. Грон думал о том, что ни он, ни Рения не прикоснутся к ужину Фая, а обойдутся последними припасами из дорожной сумки. Даже если на столе будут обжаренные в бионском масле сердца молодых легкокрылов. Еще в детстве отец рассказывал ему, как черные ползуны отравили Ординга Скитальца… Они не притронутся к ужину, но пусть карлик об этом не знает. Грон запоздало уличил себя в том, что именно здесь, в этом замке, уже поступал неосторожно: ел пищу, предложенную Колдуном, пил чужое вино. И хорошо еще, что оказалось — Колдун не враг…
Они спустились по одним скрипучим ступеням, потом поднялись по другим, и очутились перед темным квадратным проемом в стене. По обеим сторонам проема стояли длинные скамейки.
— Сейчас будет светло, — пообещал Фай и скрылся в темноте.
Грон незамедлительно последовал за ним и оказался возле невысокого деревянного барьера. Карлик торопливо зажигал факелы, передвигаясь вдоль стены, и шарканье его ног было хорошо слышно в гулком пустом пространстве.
— О, тут целое озеро! — восхищенно сказала Рения, облокотившись о барьер.
Каменные стены просторного круглого зала плавно переходили в высокий куполообразный потолок, теряющийся в темноте. Барьер кольцом замыкался вокруг большого бассейна, прерываясь в нескольких местах пологими лестницами, ведущими в спокойную прозрачную воду. Пламя факелов высвечивало ровное дно, выложенное белыми плитками. Посредине бассейна возвышалась каменная чаша, наполненная темной густой жидкостью. Грон ощутил слабый освежающий запах локнийской натирки, который нельзя спутать ни с каким другим, и изумленно покачал головой. Локнийскую натирку привозили в Искалор издалека, из-за самой Земи-реки, и на больших торгах за один кувшин отдавали, случалось, не только три четверти меры, но еще и сорочку или сапоги в придачу. Натирка, правда, того стоила. А тут была целая огромная чаша!
— Сначала ты, — сказал он Рении, когда Фай вернулся, обойдя по кругу весь бассейн. — А я с хозяином пока посижу там, на лавке. А потом ты с ним посидишь.
— Но я бы пока принес ужин, — возразил было карлик, но Грон властно поднял руку.
— Мы не спешим. Будет так, как я сказал.
— Делай как хочешь, — покорно вздохнул Фай.
Вволю наплававшись в теплой воде, смыв с помощью локнийской натирки пыль и пот, сняв сонливость и усталость, освежившиеся и бодрые Грон и Рения вместе с Фаем покинули бассейн и направились назад. Потом карлик под присмотром Грона сходил за провизией.
Вольный боец мысленно застонал при виде того, что появилось на столе. Там было нарезанное большими ломтями мясо, остро и аппетитно пахнущая зелень, холодные, но от этого не менее привлекательные слоистые пышные лепешки, сочные куски рыбы, переложенные поджаренными кругляшками, золотистая прозрачная икра… Отведав глазами все эти яства, он вздохнул и сказал Рении:
— Пойдем с нами.
— Куда? — одновременно спросили карлик и девушка, карлик с испугом, а девушка с недоумением; она не отрывала взгляда от заставленного едой стола.
— Проводим хозяина в его спальню. — Грон повернулся к Фаю. — Мы поужинаем сами, а тебя я на всякий случай запру до утра. Давай ключ и не обижайся — мне просто приходится быть недоверчивым. А я хочу спать спокойно.
Карлик молча заморгал, открыл рот, собираясь что-то сказать, но не сказал, а тяжело заковылял к выходу.
— Идем, идем, Рения, — поторопил Грон девушку, задержавшуюся у стола. — Не сомневайся, без ужина не останемся.
Под ужином он, к собственному сожалению, подразумевал всего лишь остатки провизии из дорожной сумы.
Комната Фая находилась за изгибом коридора и не отличалась особым убранством. В ней находились узкая кровать, низкий столик и табурет, и полки с широкобокими кувшинами вдоль затянутой гобеленом стены. На полу лежали потертые звериные шкуры со свалявшимся черным мехом. Зарешеченное окно выходило в темный двор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});