Читать интересную книгу Террористы - Пер Валё

И он положил трубку, предоставив гётеборжцам обходиться одним вратарем.

План охранных мероприятий выглядел толково и, в общем, отвечал требованиям Мартина Бека. Предполагалось разместить на крышах снайперов, но не слишком много. Держать под контролем кое-какие квартиры и чердаки на пути следования кортежа. Обыскивать только в крайнем случае.

Задача подчиненных Мёллеру специалистов по ближней охране была не из самых трудных. На взгляд Мартина Бека, особого внимания требовали прибытие сенатора в аэропорт и посещение королевского дворца. Возможно также, церемония в честь покойного короля, которую правительство постановило провести в Риддархольмской церкви. Правда, останки Густава VI Адольфа находились в другом месте, но упомянутая церковь помещалась в центре города — идеально, с точки зрения охраны. К тому же в ней покоились останки многих шведских королей. Сойдет, черт побери…

Правда, это повлекло за собой некоторые изменения графика, но ничего страшного.

Обо всем, что предстояло высокому гостю, было написано в газетах, которые сумели разнюхать почти все детали. Не обошлось и без критики, но полицию пока что никто не поносил.

В десять минут двенадцатого Мартин Бек погасил свет в кабинетах, вышел в коридор и запер двери. Его преследовало неприятное ощущение, что где-то он недоглядел, но где?

Не хотелось проводить эту ночь в одиночестве, и он поехал к Рее. Как раз по средам она устраивала нечто вроде вечера открытых дверей для жильцов и других гостей, а Мартин Бек ощущал острую потребность поговорить с людьми, помыслы которых не ограничивались полицейскими кордонами, снайперами, вертолетами и весьма гипотетическими бомбами. Патрульная машина подбросила его до угла Фрейгатан и той улицы, где жила Рея. Своего шофера он давно отпустил.

Через четыре минуты после того, как Мартин Бек покинул штаб, туда на лифте поднялся Гюнвальд Ларссон. Отпер двери, вошел в кабинет и, зажигая настольную лампу, заметил, что она еще горячая.

Бек, подумал он. Кто же еще.

Одежда на нем была мокрая, волосы взъерошены. За окнами, во мраке, под холодным дождем, заправляли хулиганы, воры, грабители, пьяницы и наркоманы.

Гюнвальд Ларссон устал. Всю прошлую ночь он не спал — лежал и думал о БРЕН, летающих президентских головах и тому подобном. Днем пропустил и ленч и обед и допоздна работал под открытым небом вместе с Эйнаром Рённом, которому, право же, не мешало подсобить. Природа наделила Гюнвальда Ларссона могучим здоровьем, и физическим, и психическим, но и его выносливости был предел.

В кабинете стояла кофеварка; в ящике письменного стола у Гюнвальда Ларссона лежал сахар и пакетики с чаем. Он налил в кофеварку воды, сунул штепсель в розетку и стал ждать. Правда, его с детства учили, что порядочные люди не заваривают чай в пакетиках, но сейчас у него не было выбора.

Когда чай поспел, он взял из своего ящика личную чашку; остальные пользовались пластмассовыми кружками или картонными стаканчиками.

Сидя за письменным столом, Гюнвальд Ларссон первым делом выпил несколько глотков и рассосал два кусочка сахара, чтобы согреться и восстановить нормальный состав крови. Затем достал все свои бумаги и принялся читать. У него было скверное настроение, он собрал лоб в складку над переносицей и нахмурил свои светлые брови.

Что-то стрясется, как пить дать.

Но что?

Он взял со стола Меландера составленный сепо план ближней охраны. Текст был неудобочитаем из-за множества аббревиатур, но он одолевал страницу за страницей, тщательно изучая приложенные таблицы и обзорные схемы.

И вынужден был признать, как и остальные члены спецгруппы, что план безупречен. Эрик Мёллер знал свое дело и рассуждал верно. К тому же проблема ближней охраны была не так уж сложна. Наблюдение за пунктами, которые Мёллер называл уязвимыми, должно было начаться в полночь.

Гюнвальд Ларссон посмотрел на стенные часы. Без девяти двенадцать. Стало быть, некоторые из четырехсот сотрудников тайной полиции, занятых в операции, уже вышли под дождь.

Он отложил план сепо и перешел к периферийной охране. Дворцовый сад — уязвимый пункт не только с точки зрения Мёллера. Король и этот чертов американец будут стоять здесь, как на эстраде, являя собой удобную мишень для снайперов на мысу Бласиехольмен и острове Шеппсхольмен, не говоря уже о судах в проливе Норрстрём и у пристаней.

Полистав схемы, он успокоился. Пятерка мыслителей, другими словами, он сам, Бек, Меландер, Рённ и Скакке, все это предусмотрела. Мост на Шеппсхольмен закрыт уже несколько часов назад, дома вдоль пристани на мысу тщательно проверены. Особенно «Грандотель ройяль» с его многочисленными окнами.

Гюнвальд Ларссон вздохнул, продолжая перебирать бумаги. Под дворцовым садом подземных коммуникаций немного, их легко контролировать, послав туда людей в резиновых комбинезонах. Или таких, которые не боятся испортить свою одежду.

Часы на стене щелкнули. Ровно двенадцать.

Он поглядел на свой хронометр. Настенные часы, как всегда, ошибались, а именно, отставали на минуту и двадцать три секунды.

Гюнвальд Ларссон встал, чтобы передвинуть стрелки.

В этот момент послышался стук в дверь.

Члены группы никогда не стучались. Следовательно, это был кто-то посторонний.

— Войдите, — сказал Гюнвальд Ларссон.

В комнату вошла девушка. Не девушка, так женщина в возрасте от двадцати трех до тридцати лет.

Нерешительно глядя на Гюнвальда Ларссона, она поздоровалась:

— Привет.

— Здравствуй, — сдержанно ответил Гюнвальд Ларссон. Стал спиной к столу, скрестил руки на груди и спросил:

— Что угодно?

— А я тебя знаю. Ты Гюнвальд Ларссон из отдела насильственных преступлений.

Он промолчал.

— Но ты-то меня вряд ли знаешь.

Гюнвальд Ларссон рассматривал гостью. Пепельные волосы, голубые глаза, правильные черты. Хороший рост — метр семьдесят пять, может, чуть больше. Недурна собой. Одета просто и аккуратно: серая водолазка, отутюженные синие брюки, туфли на низком каблуке. Судя по ее подчеркнутому спокойствию, пришла неспроста. Однако он был почти уверен, что не встречался с ней раньше. И Гюнвальд Ларссон, нахмурив лоб, вперил в нее свои ярко-голубые глаза.

— Меня зовут Рут Саломонссон, — сообщила она. — Работаю в этом здании. Отдел экономических преступлений.

— Должность?

— Младший инспектор. У меня сейчас дежурство. То есть, в данную минуту перерыв.

Гюнвальд Ларссон вспомнил про свой чай, повернулся, взял чашку и опустошил ее одним духом.

— Предъявить удостоверение? — спросила она.

— Предъяви.

Она достала удостоверение из правого заднего кармана и протянула ему.

Гюнвальд Ларссон внимательно изучил его. Двадцать пять лет. Вроде бы все верно. Он спросил:

— И что тебе надо?

— Я знаю, что ты выполняешь специальное задание под непосредственным руководством комиссара Бека, полицеймейстера и начальника цепу.

— Достаточно Бека. Где ты об этом узнала?

— А, в этом доме хватает длинных языков. Еще…

— Что еще?

— Ну, говорят, будто вы разыскиваете одного человека, имени точно не помню. Но с приметами знакомилась.

— Где же?

— В отделе опознания. У меня там подруга работает.

— Если тебе есть что сказать, выкладывай.

— Ты не хочешь предложить мне сесть?

— Пока нет. Так в чем все-таки дело?

— Понимаешь, несколько недель назад…

— Дата, — перебил ее Гюнвальд Ларссон. — Меня интересуют точные факты.

Она смиренно посмотрела на него:

— Это было в понедельник четвертого ноября. Гюнвальд Ларссон ободряюще кивнул:

— Смотри-ка. Ну и что же случилось в понедельник четвертого ноября?

— Понимаешь, мы с одной подругой договорились пойти потанцевать. Зашли в «Амарант»…

Гюнвальд Ларссон снова перебил ее:

— В «Амарант»? Разве там танцуют?

Она примолкла.

— Я спрашиваю: в «Амаранте» танцуют? — повторил он.

Она вдруг смутилась и покачала головой.

— Так что же вы с подругой там делали?

— Мы… мы сели за столик в баре.

— Вместе?

— Нет.

— Что было дальше?

— Я познакомилась с одним датским коммерсантом, он назвался Ёргенсеном.

— Так. Дальше?

— Потом он проводил меня домой.

— Так. И что же там произошло?

— А как ты думаешь?

— Я не склонен к предвзятым мнениям. Особенно по поводу личной жизни других людей.

Она закусила губу, затем произнесла с вызовом:

— Мы были вместе. Лежали вместе, если выражаться культурно. Потом он ушел, и больше я его не видела.

На правом виске Гюнвальда Ларссона вздулась жила. Он обошел вокруг стола и сел. Ударил кулаком по столу с такой силой, что настенные часы остановились, по-прежнему показывая неверное время.

— Что это еще за фокусы, черт возьми, — яростно произнес он. — Чего ты хочешь от меня? Чтобы я развесил объявления: полиция поставляет бесплатных шлюх, обращаться в бар «Амарант»? Какие у тебя часы приема? По понедельникам от девятнадцати до двадцати трех?