Ищу место подальше от первых рядов, чтобы затеряться среди других студентов. Мне до сих пор страшно, что случится что-то плохое. Что все пойдет не так, как я думаю.
— Дорогие студенты и преподаватели, мистер Хант появится с минуты на минуту. Вы сможете задать все интересующие вас вопросы после выступления конгрессмена, — сообщает секретарь ректора.
Сердце начинает стучать быстрее. Руки дрожат от нарастающего волнения. Господи, как же сильно я нервничаю!
Минуты ожидания настолько мучительны, что это время кажется целой вечностью. Почему он так долго?
Смотрю на свой диктофон, погружаясь в свои мысли, но внезапные аплодисменты вырывают меня из этого состояния. Вот он, тот самый момент. Я вижу, как он проходит к микрофону в сопровождении своей помощницы Хизер и нашего ректора. Наблюдаю за ним, затаив дыхание. Я не видела его две с половиной недели, а кажется, прошла целая жизнь. Волна необъяснимой радости зарождается где-то в душе.
Он сдержанно улыбается всем, приветствует нас. В своей привычной манере. Он снова включил образ холодного и сдержанного конгрессмена, но я знаю другого Эрика. Того, кто открыл мне свою душу, доверил мне свою тайну. Это слишком тяжелая ноша, и я так хочу от этого поскорее избавиться. Возможно, хотя бы тогда мне станет легче.
Только сейчас до меня начинает доходить, что конгрессмен Хант оказался здесь. В Атланте. Интересно, была ли это запланированная поездка? Если так, то почему он не сказал мне об этом? А может….Нет, он не мог приехать только потому, что хотел увидеть меня. Мне нужно перестать смотреть на все сквозь розовые очки. Я же знаю, что реальность не так красочна, какой бы я хотела ее видеть.
Включаю диктофон, чтобы записать его выступление, но сама пропускаю все мимо ушей. Просто смотрю на него, изучаю черты лица, которые мне так хорошо знакомы. В памяти вспыхивают непрошеные воспоминания. Все внутри горит. Кажется, в душе все вот-вот воспламенится и вспыхнет ярким пламенем. И я сгорю от этих обжигающих чувств.
Вижу, как Эрик начинает медленно вглядываться в лица студентов. Словно пытается найти кого-то. Не меня ли? Я здесь, рядом. Стоит только сделать несколько шагов и как следует присмотреться.
Не знаю, как ему это удается, но проходит не больше минуты, как наши взгляды находят друг друга. Приятная дрожь пробегает по телу. Не могу пошевелиться, даже попросту улыбнуться. Все тело онемело. Господи, что со мной происходит?
Отвожу взгляд, чувствуя, как губы предательски расплываются в улыбке. Смотрю в сторону, но затем снова осторожно перевожу взгляд на Ханта. И вновь встречаюсь с его взглядом. Легкая улыбка, знакомая мне так хорошо, касается губ. Ощущаю небывалый подъем, ту самую легкость, которую я пыталась найти с Билли. Вот, чего мне так не хватало. Вот, почему мне было так тяжело. Я скучала по Эрику. Так сильно, что до сих пор в этом сложно признаться самой себе. Боже, как же мне избавиться от этих чувств к нему? Как спрятать их, чтобы они не мешали мне делать то, чего от меня так ждут.
Он продолжает говорить. Смотрит прямо мне в глаза, и этот взгляд прожигает мое сердце. Я чувствую искры, чувствую страсть, которая есть между нами. Руки так и чешутся бросить все и оказаться в его объятьях. Но посмотрев на диктофон, тут же качаю головой. Этому не бывать. Я не могу так рисковать.
Всю оставшуюся встречу не смотрю на него, подавляя в себе дикое желание все-таки сделать это. Я прослушала почти всю его речь, но это не так страшно, по сравнению с тем, что может случиться, попроси я у него дать интервью. Так и вижу этот момент. Я помню, как он говорил, что ненавидит журналистов. Ненавидит таких, как я. Вряд ли бы он обрадовался, узнав, кто я на самом деле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Надеюсь, он достаточно сказал в своей речи, и я смогу что-то позаимствовать для статьи, обойдясь без дополнительных вопросов. Это отличный план. Думаю, Молли и всем остальным не стоит говорить об этом.
Студенты начинают задавать вопросы, и я уже немного прислушиваюсь к тому, что они говорят. Так, ничего особенного. Разум снова затуманивается, как только я вновь задерживаю взгляд на Эрике, и он словно чувствует это, сразу же обратив на меня внимание. Черт!
Хизер, его помощница, благодарит всех, кто пришел, сообщая о завершении встречи. Студенты поднимаются со своих мест, продолжая аплодировать конгрессмену. Делаю тоже самое, зная, что сейчас он уже не видит меня за спинами других.
Толпа начинает стремительно двигаться в сторону выхода, и я сливаюсь с потоком других студентов, желая уйти отсюда незамеченной. К черту это интервью. Я не могу сейчас раскрыть себя. Хотя…неужели потом что-то изменится? Конечно, изменится. Эрик Хант возненавидит меня, когда узнает, что я сделала.
Выбравшись из зала, иду быстрее вдоль коридора, встречая по дороге журналистов из местных газет и телеканалов, которые стремятся заполучить снимки конгрессмена. Спрятавшись за углом, осторожно выглядываю, наблюдая за всем со стороны.
Вижу, как Эрик выходит из зала, не спеша идя по коридору. Хизер преданно следует за ним. Они движутся как раз в мою сторону. Журналисты на ходу задают ему вопросы, и я косо поглядываю на ректора, который настороженно смотрит по сторонам. Он будет недоволен, что нас нет. Черт! Почему все так ужасно?
Смотрю на диктофон в своих руках, и снова нервно поглядываю на Эрика, который вот-вот завернет сюда. О, нет! Быстро бегу дальше по коридору, забегаю в редакцию и с облегчением выдыхаю, прислонившись к стене. Боже, он чуть не увидел меня.
Прохожу к своему столу, закрываю глаза, чтобы собраться с мыслями и подумать о том, что делать дальше.
— Здесь располагается редакция нашей студенческой газеты, — слышу голос ректора за дверью, и мои глаза округляются. Они ведь не собираются сюда заходить?
Увидев, как дергается дверная ручка, быстро прячусь под свой стол. Надеюсь, они не найдут меня, иначе это будет самой настоящей катастрофой.
Слышу, как они заходят в редакцию. Сердце замирает, боясь, что меня вот-вот могут застукать вот в таком положении. Если честно, то сидеть под столом не так уж и удобно.
— Простите, сейчас все наши студенты на занятиях, господин конгрессмен, — оправдывается ректор. По его голосу я бы сказала, что он жутко нервничает. Ох, как же сейчас нервничаю я сама! — Но буду с вами честен, они большие молодцы. Я всегда доволен их работой.
— Сколько человек здесь работает?
— Пять. Но мы уже планируем расширить штат редакторов.
— Очень жаль, что мне не удалось пообщаться с ними. Буду признателен, если вы пришлете мне предстоящий выпуск вашей газеты, — говорит Эрик. Услышав его голос, приятное тепло разливается в душе, погружая меня в недавние воспоминания. — Хотелось бы лично убедиться в ваших словах. Возможно, у меня появиться такая возможность в следующий раз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Разумеется, — охотно соглашается ректор, и я корчу недовольную гримасу. Теперь, мне придется поручить написать эту статью кому-нибудь другому. Если Эрик увидит под статьей мое имя, то быть беде. — Все будет сделано в лучшем виде.
— Очень надеюсь на это, — сдержанно отвечает Эрик. — Думаю, я бы с радостью взглянул, как проходят занятия. Не возражаете?