— Да ты, я посмотрю, перфекционист почище Джеки Чана. Весь фильм размечтался одним кадром снять? В книгу рекордов Гиннеса желаешь попасть?
— Не беспокойся, не попаду, — отмахнулся Боб. — Фильмы, снятые за один дубль уже существуют. «Русский ковчег» Сокурова, например. — Повернулся к Малику, натянул ему на нос бейсболку: — И кинолента под названием «Человек-муха», да будет тебе известно, тоже давно уже снята. Если мне не изменяет память, в далеком 1902 году. Между прочим, нашим соотечественником, Жоржем Мельесом. Классику надо знать.
Малик снял кепку, шутливо выкатил мясистую нижнюю губу:
— Да ты, я погляжу, у нас эрудит.
— Весь в деда, — подхватил тему Паскаль. — Тот, мне кажется, вообще все книги на Земле перечитал. А библиотека у него — закачаешься! Вся квартира книжными шкафами заставлена. Бывал я у него как-то раз. Словно в мире книг очутился.
— Это точно, — согласился Боб. — Дед у меня известный библиофил. И при этом страшный ретроград. Собирает только всякое старье. Ну, скажите на милость, какой прок от его макулатуры? Только место в квартире занимает. Шагу нельзя ступить. Вот у меня, — достал из кармана новый айфон, — вся библиотека — в одном кармане. Хочешь, читай, хочешь, слушай, хочешь, в инете качай. Прогресс… А впрочем, я предпочитаю кино и игры. А вот Дед — книги. Причем исключительно бумажные. И всё какую-то замшелую классику позапрошлого века. Какая от нее польза?
В дверь вагончика каскадеров постучали.
— Войдите, — крикнул Паскаль.
Дверь распахнулась, на пороге возникла Ирен, рыжеволосая девушка-«хлопушка». Игриво улыбнулась Бобу, проверещала:
— Робер, к тебе посетители.
— Кого еще принесло? — удивился Боб. Он никого сегодня не ждал.
— Наверное, это юные очаровательные поклонницы, восхищённые твоим смертельным прыжком, — лукаво подмигнул каскадеру Малик. — За автографом.
Но он ошибся. Ни полом, ни возрастом, ни внешностью посетители не походили на охочих до автографов «юных очаровательных поклонниц». Даже на поклонников не тянули. Два сурового вида субъекта, давно перешагнувших сорокалетний рубеж, как по команде вошли в вагончик. Оба в строгих серых костюмах, с тростями типа «костыль» и лицами, похожими на лошадиные морды.
«Прямо Дюпон и Дюпонн из комиксов Эрже, — про себя хмыкнул Робер. — Вот только без усов и котелков. А один так и вовсе — с залысиной».
И надо же — попал в точку.
«Дюпон»… а может быть «Дюпонн»… В общем, тот, что лысоватый, буркнул, обращаясь к Бобу:
— Мсье Робер Робер? Внук Франсуа Робера?
Боб кивнул.
Субъект в сером сунул под нос Бобу удостоверение:
— Инспектор Лелуш, криминальная полиция Парижа. У нас к вам несколько вопросов.
6. Безумная семейка12 часов 36 минут 43 секунды.
…Боб никак не мог прийти в себя.
Деда больше нет.
Все беды, заботы, проблемы — и неудачный дубль, и разбитое колено, и даже разрыв с Софи — показались мелкими, незначительными, ничтожными.
Деда нет!
И мир остановил свой бег…
Деда не стало!
А значит, он остался совсем один. Один одинешенек на всем белом свете. Софи, насколько была легкомысленная особа, и та не выдержала. Два месяца назад громко хлопнула дверью, взвизгнув на прощание: «Когда-нибудь ты свернешь себе шею!»…
Дед ушел.
Сперва Отец и Мать, теперь Дед… Нет, с родителями всё понятно. Они погибли в автомобильной катастрофе, когда Бобу было всего двенадцать.
Все Роберы — отчаянные смельчаки и безрассудные сорвиголовы.
Дед, Франсуа Робер, начитавшись приключенческих книжек всяких там Данри, д’Ивуа и прочих Жаколио в старинном «Журнале путешествий и приключений на суше и на море», в семнадцать лет сбежал из дома и без единого су в кармане отправился в кругосветное путешествие. Так и провел всю жизнь в странствиях и экспедициях. Мыл золото в Южной Америке, бил с эскимосами китов в Гренландском море, боролся с браконьерами в Танзании, жил среди антропофагов Новой Гвинеи, поднимался на Эверест. По аналогии с прозвищем героя Брюса Уиллиса в одном кинофильме «последний бойскаут», Боб в шутку величал Деда «последним глобтроттером». Журналисты же нарекли Франсуа Робера «Бородатым Дюраселом». За смешную раздвоенную бородку и поистине неиссякаемую энергию.
Наверное, не было на планете такой страны, в которой не побывал Робер-старший. И при всём при этом Дед очень много читал. Все свои сбережения он тратил на книги. Превратил свою парижскую квартиру, — в коей, кстати, бывал не столь уж и частым гостем, — в настоящее книгохранилище. Даже кухня — и та была заставлена книгами.
Родители Боба, Жаклин и Юбер Роберы, были автогонщиками: Мать пилотом, Отец — штурманом. Так и гоняли на пару, пока не разбились в Альпах.
Горькая судьба родителей не испугала Боба. И ничему не научила. Вырос — стал каскадёром. Паркур, фехтование, гимнастика, трикинг, бейсджампинг. Вот лишь немногие трюковые дисциплины, в коих преуспел юный Робер к своим двадцати двум годам. Ученичество у легендарного Белля, знакомство с Сирилом Раффаэлли, работа трюкачом на пятнадцати картинах. Вот — дорос до исполнения индивидуального уникального трюка. Дорос и… как оборвало.
Дед ушёл… Вернее не ушёл — его убили! Мало того — тело раство… Фу! Даже подумать страшно. Какое изуверство!!! Кому мог перейти дорогу этот милейший старик с лихо закрученными усами и бородой «французская вилка»?
Боб поднял глаза на Лелуша, хрипло спросил:
— Из-за чего его убили?
Полицейский с лицом Фернанделя и фамилией режиссера «Мужчины и женщины» лишь пожал плечами:
— Трудно сказать. Деньги, ценности, аппаратура: всё вроде на месте. Пропали только книги из одного шкафа. Но стоит ли совершать такое ужасное преступление из-за книг?
— А что за книги?
— Трудно сказать. Каталога мы нигде не нашли, а с порядком на книжных полках у вашего деда, честно признаюсь, не ахти. Вольтер у него соседствует с Монтепеном, Верлен с Сименоном, а Роллан с Алленом.
— Да, — грустно улыбнулся Робер, — в этом весь Дед. Обожал сочетать несочетаемое. Даже шоколад предпочитал не со сливками, а с перцем чили.
Лелуш брезгливо поморщился. Вновь обратился к Бобу:
— Скажите, а фамилия Буссенар вам ни о чем не говорит?
7. Крамер против КрамераБуссенар?
Ну, конечно же! Именно о Буссенаре они разговаривали с Дедом в последний раз. Кажется, это было на прошлой неделе, в пятницу… Точно, в пятницу. И пятница была не простая — чёрная. Пятница тринадцатое. Вот и не верь после этого в приметы. Ведь разговор у них с дедом тогда не сложился. Разошлись они далеко не по-дружески. Прямо скажем, разругались. Сошлись два яростных Робера. Нашла коса на камень. Эх!
Сейчас Боб отдал бы всё на свете, лишь бы вернуть тот злосчастный вечер, когда наговорил Деду кучу дерзостей и глупостей. Увы, нельзя войти в одну и ту же реку дважды. Прошлое не воротить.
А началось всё с разговора о новом кинопроекте.
— Весь фильм от первого лица? — покачал головой Дед. — Как в твоих компьютерных игрушках?
— Да, — кивнул Боб, — как в шутерах. Только гораздо круче.
— Чего только не понапридумывают, — вздохнул Робер-старший. — Уж лучше бы экранизировали кого-нибудь из наших старых классиков. А то ведь, ей-богу, стыдно. Даже по книгам Дюма и Верна фильмы чаще снимают за рубежом, а не во Франции! Ну куда это годится? Вот ты — знаешь хотя бы одну отечественную экранизацию романа Жюля Верна «Дети капитана Гранта»?
— Ну, если за полноценный фильм считать немую короткометражку начала прошлого века, то ровно одну и знаю[5], — немного подумав, сказал Робер-младший. В истории кинематографа он разбирался гораздо лучше, нежели в литературе.
— А вот русские, — завёлся с пол-оборота Дед, — уже дважды обращались к этому великому роману! Даже диснеевцы что-то там как всегда переврали. С песнями да танцульками… Да ладно Верн! Он, слава Богу, не обделён вниманием твоих коллег — киношников. А вот Буссенар! — Дед, казалось, вот-вот закипит, словно чайник. — Ни одной экранизации! Ни одной!!! А ведь практически любой роман Буссенара — готовый сюжет для лихого приключенческого… как там у вас это принято сейчас называть?… ах да, блокбастера. Снимай — не хочу. Вот-вот, не хотят! Вы, — Дед, разгорячившись, ткнул пальцем во внука, — не хотите!