Он целовал ее шею, грудь, одновременно освобождая ее от одежды.
– Билли, я…
– Все, не надо говорить. – Он закрыл ей рот ладонью. – Ты можешь все испортить.
И пришлось говорить не словами, а руками. Она сняла с него рубашку, и он бросил свою одежду на пол, рядом с ее платьем. Его руки, невидимые в темноте, легко касались ее тела, гладили, ласкали, возбуждали.
– Я знаю, тебе понравится, – бормотал он. – Четыре года я мечтал… Может, я грежу?
Преодолевая охватившую ее истому, она приподняла голову и поцеловала его в грудь. Ей нравился соленый привкус его кожи. Ее руки потянулись к его джинсам и неуверенно помедлили, прежде чем нащупать пуговицу. Он сам расстегнул ремень и тут же вернулся, уже сбросив джинсы.
Силоу почти не помнила себя, когда он очутился на ней, а его сильные ноги раздвинули ее бедра. Она подчинялась ему. По ее телу прошла дрожь. Что она делает?
– Ты боишься, – ласково прошептал он. – Не бойся, я сам боюсь. Боюсь, что испорчу тебе жизнь. Боюсь, что сделаю тебе больно. Но я хочу тебя! Господи, как же я тебя люблю!
Как она ждала этих слов! «Я люблю тебя!» Итак, он все-таки сказал главные слова. В самый неожиданный момент. Может быть, вовсе не потому, что любит ее по-настоящему.
– Билли! – прошептала она, взяв его за шею и притягивая к себе. – Я знаю, будет больно. Но это неважно. Потому что… я тоже… я люблю тебя…
Она приготовилась встретить боль, успокаивая себя мыслью, что это будет только в первый раз и, надеясь, что Билли постарается закончить все поскорее.
Но он вдруг повел себя по-другому. Он стал серьезным и сосредоточенным. Он точно знал, что будет сейчас делать.
Очень осторожно. Без излишней суеты. У Билли Боба Уокера были ласковые руки. И огромное терпение. Главным для него было – не причинить ей боли, он так старался, что она всякий раз удерживалась от стона, чтобы не показать ему, что ей больно.
И вот, когда все на свете забылось, когда его спина покрылась испариной, когда она крепко вцепилась в его плечи не потому, что ей было больно, а совсем по другой причине, он начал двигаться мощно и конвульсивно, теряя контроль над собой.
– Силоу… я не могу… удержаться! Держи меня!
Его отчаянный вскрик завершил то, что начали ласковые руки. Когда она уже расслабилась и больше ничего не ждала, считая, что лучше ничего не бывает, внутри ее вдруг вспыхнул какой-то огонь, который быстро разросся и совершенно неожиданно завершился бурным всплеском восторга.
– Бил-ли! – выкрикнула она, изогнувшись всем телом. Когда все кончилось, Силоу обвилась вокруг него, а он лежал совершенно неподвижно. Дрожь сотрясала ее от головы до пяток. Его сердце гулко билось рядом с ее сердцем.
Так они долго лежали, боясь взглянуть друг на друга. Силоу была изумлена собственными ощущениями, а он не понимал, почему она так неподвижна.
Но вот она пошевелилась под его тяжелой рукой, и Билли отодвинулся, чтобы посмотреть на нее.
– Билли, – ее голос дрожал так же, как и все тело. – Что это было?
У него отлегло от сердца. Несмотря на все горести, день завершился хорошо.
– Это любовь, – шепнул он и придвинулся к ней, обнимая.
Наконец после стольких лет, не в мечтах, а наяву он почувствовал, что значит заниматься любовью с Силоу Пеннингтон. Вернее, с Силоу Уокер.
Это значит: невыразимая нежность, бурная страсть и покой, пришедший ей на смену.
Снаружи бушевала буря, с неба обрушивался сплошным потоком ливень, барабанивший в окна мотеля, а двое влюбленных лежали, обнявшись, в теплой постели, защищенные на время от всех жизненных невзгод и забот.
Глава 16
Силоу смотрела на спящего мужчину, с которым навеки связала свою судьбу, и испытывала удивление с примесью страха: неужели она действительно вышла за него замуж?
Как мало она его знает! Она провела не одну бессонную ночь, представляя себе – может быть, не очень веря в такую возможность – как она будет спать с Билли Бобом. И вот, наконец, свершилось. Надо признаться, она не ожидала такого, даже не представляла себе, чего можно ждать от него. А он так целовал ее, так ласкал ее руками, губами, языком… Он наполнил ее новыми ощущениями, о которых она до сих не имела никакого представления. Она будто бы заново родилась из духоты и мрака ночи, заново постигала свое тело.
Прежней Силоу больше нет. Появилась другая, с кожей, реагирующей на самые легкие прикосновения его губ, пальцев… Она дотронулась до своего живота. Где прячется пламя, которое он зажигает внутри ее?
Ей было так страшно лежать в темноте совершенно голой. И так странно. Она потянулась дальше и дотронулась до его руки. Даже во сне он продолжал держать свою руку на пушистом треугольнике внизу живота. Ее обожгла горячая волна, прошедшая по всему телу, начавшаяся от его пальцев, то ли из-за их нескромных прикосновений, то ли от воспоминаний прошлой ночи.
Она отвернулась от него, от его красивого лица, полускрытого спутанными волосами. Сможет ли она когда-нибудь посмотреть ему прямо в глаза после всего случившегося? То, что она сделала, и то, что он сделал с ней… Открыть для другого человека свое самое сокровенное… Как так случилось, что безрассудный поступок – фиктивная свадьба – привел ее в эту душную комнату в дешевом мотеле, на эту кровать…
Билли Боб Уокер, наверное, тоже удивляется. Он тоже будто соткан из противоречий. Драчун и повеса, но вкрадчивый и нежный любовник. Беззаботный прожигатель жизни, который мучается в душе и так нуждается в любви и нежности.
И она, Силоу, постарается дать ему то и другое. Она теперь принадлежит ему душой и телом. Но и он тоже полностью принадлежал ей. И она теперь, несмотря на все трудности, ни за что никуда его не отпустит.
Когда она открыла глаза, он сидел на стуле и смотрел на нее.
Силоу увидела в окне буйную зелень, еще мокрую после вчерашнего дождя, всю усеянную сверкающими, как драгоценные камни, каплями, и попыталась вспомнить, где она и что с ней. Но едва она пошевелилась, как легкая боль и непривычная истома во всем теле сразу напомнили ей о пережитой ночи. С трудом сев в постели, она встретилась с ним взглядом, покраснела и стала нашаривать простыню, чтобы прикрыть наготу. В тишине она слышала только гулкий стук своего сердца. Его щеки тоже слегка порозовели, он отвернулся в сторону. Как? Билли Боб смущен? Силоу только успела удивиться, как он уже пришел в себя и усмехнулся.
– Не даешь человеку полюбоваться на редкое зрелище? – с сожалением сказал он, поднялся и подошел поближе к кровати, нависая над ней, как скала.
– Доброе утро, – прошептала она.
– Доброе утро, девочка моя, – Билли засмеялся и пригладил волосы. – Знаешь, я принял душ, оделся, и только тут мне стукнуло в голову, что у меня нет ни расчески, ни бритвы, ни зубной щетки.