class="p1">– Да, но он ответил, как и Кайла, что не знает. Возможно, придёт.
Соня прислушалась к себе: почему-то от этой новости пульс ускорился, нахлынуло волнение. Опять этот чертов Марк. Олеся давно его обрабатывает, в принципе, это было ожидаемо, конечно, она его позовёт.
Кое-как ученики выдержали еще один урок и ринулись украшать класс. Марк сразу заявил, что у него всего полчаса, повесит все, что успеет, и уйдет на тренировку. Тихо сбежали футболисты, еще парочка учениц и Бублик. Он никогда не задерживался, Соня подозревала, что парень где-то работает. Он больше не докучал своей симпатией, даже не глядел в ее сторону.
Несмотря на присутствие Маруськи Игоревны, декорированием класса руководила Олеся, раздавала задания налево и направо. Одну группу отправила лепить на окна снежинки, другую – натягивать леску для будущих потолочных украшений. Марку, как самому высокому, поручила крепить шары на лампы. Её приближенным досталась самая непыльная работа: цеплять на леску клочки ваты и дождик.
Соня невольно прониклась новогодним настроением. В классе играла музыка, не смолкал шум и смех. Даже Олеся выглядела весёлой и взбудораженной праздником. Никто открыто не признавался, потому что это слишком по-детски наивно, но все верили в чудо и ждали волшебства.
Соня накручивала белую вату на нитку, постепенно продвигаясь к центру класса. Марк забрался на стремянку и привязывал к лампе сверкающий шар. Соня сделала еще один шаг в сторону, прицепила вату и едва не споткнулась о ножку лестницы. Перед ней оказался Марк, точнее, его живот, оголившийся из-за задравшегося свитера. Соня замерла, разглядывая ремень на джинсах и полоску обнаженной смуглой кожи. Краем сознания понимала, что это странно и неприлично, так пялиться на Марка, но отвернуться оказалось выше ее сил. Она родилась и выросла в Анапе. Видеть частично голых и даже почти полностью голых мужчин ей точно было не в новинку. Почему же два сантиметра его тела загипнотизировали ее и обездвижили?
Она поспешно отвернулась и обошла лестницу. Почти сразу за ее спиной раздался скрип ступеньки, Марк спрыгнул на пол.
– Всё, мне пора.
Костя махнул рукой.
– Иди, я повешу остальные.
Олеся печально вздохнула:
– Марк, так ты придешь ко мне на вечеринку?
Накинув рюкзак на плечи, Марк обернулся и, почему-то посмотрев на Соню, кивнул.
– Приду.
После Марка неожиданно засобиралась учительница.
– Мне срочно нужно бежать, давайте я оставлю ключ старосте, а вы, как закончите, закроете и оставите дежурному, хорошо?
Костя расплылся в неискренней улыбке:
– Конечно, хорошо. Тут дел осталось на полчаса.
Олеся кивнула.
– Можете на меня положиться.
Стоило двери за учительницей захлопнуться, как атмосфера в классе изменилась. Олеся, Вика и Марина как-то незаметно приблизились к Кристине, окружили её тихо и слаженно, словно загонщики жертву.
Кристина, стоя на стуле, клеила снежинки на стекло и не замечала, что всего в шаге от неё назревает неприятность. Большая неприятность.
Олеся замерла у подоконника и скрестила руки на груди.
– Говорят, баптистки носят шерстяные рейтузы, чтобы прикрыть самое дорогое.
– Дорогое? Потому что платить за это никто не хочет? Так это бесплатное, просто никому не нужное, – поддержала шутку Марина.
Олеся хмыкнула.
– А может, это не рейтузы, а их интимная прическа – непроходимый бурелом. Только газонокосилка и возьмет.
Послышались разрозненные смешки. Кристина не повернулась, продолжила расправлять снежинку, но видно было, как напряглась её спина. Соня застыла, с ней не обсуждали план мести, но она начала догадываться, что сейчас произойдет. Хотелось остановить это, пока не поздно, она даже дёрнулась вперёд, но не успела.
Олеся кивнула, давая отмашку. Марина и Вика одновременно схватились за края юбки Кристины и, дернув вниз, опустили до самых щиколоток, сразу же отбежав в сторону, чтобы не загораживать зрелище. Под юбкой шерстяных рейтуз не обнаружилось, только обычные тёплые колготки с двойным швом, растянутые и приспущенные на бедрах. Выглядело это нелепо и даже трогательно, а ещё жутко унизительно.
Кристина развернулась, пытаясь натянуть юбку, едва не упала со стула, он зашатался и опасно накренился. Костя сделал вид, что пытается подхватить её и помочь, но вместо этого дёрнул за косу. Кристина беспомощно растопырила руки, спрыгнула на пол и только тогда смогла надеть юбку. На ходу оправляясь, схватила сумку и выбежала из класса.
Большинство учеников громко и заливисто хохотали, некоторые, в том числе и Соня, ошарашенно и неподвижно наблюдали унизительную сцену.
Кто-то рискнул возмутиться:
– Олесь, но это как-то слишком.
– Вы не знаете, что она делала. Это просто месть. Не вмешивайтесь, мы сами разберемся.
Вика и Марина, довольные спектаклем, смеялись слишком заливисто и слишком громко. Им было страшно. Не меньше Сони они боялись оказаться на месте Кристины, готовы были унижать, лишь бы не оказаться униженными.
Костя наклонился к Олесе и, сияя от удовольствия, доложил:
– Я ей в косу жвачку засунул.
Олеся ухмыльнулась и кивнула, явно одобряя самостоятельность.
На следующий день Кристина не явилась на первый урок. Соня напряженно поглядывала на двери, переводила взгляд на Олесю. Та явно волновалась, но делала вид, что это не так. Смеялась громче обычного и задирала Бублика. В этот раз ей даже нравилось, что он огрызается, словно его грубость могла искупить её вчерашнюю выходку.
Ко второму уроку Марк узнал, что произошло, нахмурился, бросил на Олесю короткий недоверчивый взгляд, ещё одним наградил Костю и Марину. Обычно он не прислушивался к сплетням и вообще не вмешивался в классные войны, держался на расстоянии. Сейчас тоже не совсем верил, что ему рассказали правду.
Прозвенел звонок, Карина Давидовна хлопнула журналом по столу, призывая к тишине.
– Сели и замолчали. Убрали учебники и телефоны, достали только ручки. Пишем четвертную контрольную.
Дверь открылась, и в класс вошла Кристина, но её не сразу узнали. Соня даже на мгновенье подумала, что у них снова новенькая. Шикарной пшеничной косы больше не было, из-за короткой стрижки голова казалась непривычно лохматой, а шея тонкой.
Она виновато потупила взгляд.
– Извините за опоздание, можно войти?
Карина Давидовна развернулась всем корпусом, оглядела Кристину с ног до головы и сощурилась.
– Садись… – она не узнала ученицу и судорожно припоминала фамилию, – только тихо и быстро. Взяли моду опаздывать.
По классу пронесся шепот, но все фразы обрывались на Олесе, она не отвечала ни на одну реплику. На нее поглядывали, ожидая реакции, она же сосредоточенно глядела на доску с контрольным заданием и делала вид, что ничего не происходит.
Карина Давидовна постучала ручкой по столу.
– А ну тихо, что это еще за консультации? Абросимов, только шевельнись, тут же выйдешь из класса. Если дашь списать, тебе на балл