Лиля стояла на берегу. В лунном свете она напоминала статую спортсменки, которую можно встретить в городских парках. Поддубный залюбовался ею. А она, чувствуя на себе его взгляд, не двигалась с места.
-- До чего ты хороша, Лиля...
Она бросилась в воду.
Пруд был неглубокий -- вода едва доходила до плеч. А дно чистое и твердое, но скользкое. Не такое, как в Каспийском море. Неожиданно Лиля попала в обрыв или в канаву. Погружаясь в воду с головой, она вскрикнула и тотчас же очутилась в руках Поддубного.
-- Не умеешь плавать? -- он встревоженною наклонился к ней.
-- Умею. Просто испугалась. Тут какая-то яма. Если хочешь, давай наперегонки. Согласен?
-- Согласен. Только тяжело тебе будет соревноваться.
-- Это еще как сказать... -- ответила Лиля. -- Поплыли? По команде: раз, два, три... Догонишь -- поцелуешь.
С этими словами она оттолкнулась от него и поплыла. Поддубный ринулся вслед вольным стилем, намереваясь догнать Лилю. Но Лиля действительно плавала очень хорошо. Он настиг ее только на противоположном берегу.
-- Ну что? -- повернулась она к нему.
-- Сдаюсь.
-- Повтори еще раз!
-- Сдаюсь.
-- То-то... "Не умеешь плавать", -- передразнила она его. -- Однако я устала. -- Лиля прильнула к нему.
-- А ты будешь ожидать, пока я кончу институт?
-- Нет, ты уедешь в институт моей женой. Пусть и диплом выписывают на мою фамилию. Поддубная Лиля -- красиво звучит?
Тем временем Байрам и Зейнаб нагружали "Победу" арбузами и дынями. Брат и сестра выбирали самые крупные.
На обратом пути майор Поддубный гнал машину на повышенной скорости -хотелось обоим приехать прежде, чем в коттедже лягут спать. И, конечно, думал о будущем. Лилю он подождет, пока она окончит институт. Да и ждать не так уж долго -- от каникул до каникул. А получит диплом, останется работать здесь, в Кизыл-Кале, в школе.
В коттедже командира полка еще не спали. На веранде сидели гости -майор Дроздов с женой, Супруги Горбуновы, инженер Жбанов. С того момента, как в гарнизоне появился Поддубный, жена инженера -- Капитолина Никифоровна -- дулась на Харитину Львовну и у нее уже не бывала.
-- О, да здесь все полковое начальство! -- сказал Поддубный, поднимаясь по ступенькам на веранду. Поздоровавшись с гостями, он спросил: -- Кто из вас любитель арбузов и дынь? Пожалуйте на разгрузку машины!
-- Привезли? -- воскликнула Вера Иосифовна.
-- Полную машину!
Все начали переносить в коттедж арбузы и дыни. Вера Иосифовна подмигнула Поддубному, дескать, молодец! Она была убеждена в том, что Иван Васильевич послушался ее совета в отношении Лили.
-- Вот растут же в этих песках, а? -- восхищался Семен Петрович, принимая и укладывая арбузы в одну сторону, а дыни -- в другую. -- Иди-ка, погляди, стара!
Харитина Львовна в это время выполняла свои материнские обязанности: потихоньку бранила дочь за то, что та замешкалась.
Семен Петрович принес из кухни нож.
-- С чего начнем? С арбуза или с дыни?
Но тут зазвонил телефон.
-- Кто это так поздно? Подойди, Лиля.
-- Тебя, отец, скорее. -- сказала дочь.
Семен Петрович побежал в кабинет и сразу же вернулся, на ходу натягивая комбинезон.
-- Тревога!
-- Тревога! -- неслось по проводам.
-- Тревога! -- сообщали звуковые сигналы у штаба, у казармы, у гаража.
Весь гарнизон поднялся как один человек. Гремели моторы автомашин, сновали люди, мигали карманные фонари.
-- На аэродром!
-- На аэродром!
Тревога вихрем прокатилась по гарнизону, и сразу все стихло. В коттеджах остались одни женщины и дети.
-- Боевая или учебная? -- допытывалась Лиля, думая о Поддубном, который уже мчался на "Победе" к аэродрому.
-- Не тревожься, Лилечка, -- сказала Вера Иосифовна. -- Ничего плохого с твоим Иваном не случится. Идем лучше арбузы и дыни есть. Наша женская доля такая...
-- Ох, Вера Иосифовна, милая...
Это была учебная тревога.
Глава десятая
Полковник Слива получил отпуск, который давно просил у начальства, и собирался на берег Каспийского моря, отдохнуть и порыбачить. Там, неподалеку от санатория авиаторов, жил его старый приятель -- полковник в отставке; у него была своя дача, моторная лодка. Слава завзятого рыболова сопутствовала ему.
Харитина Львовна неохотно провожала мужа.
-- Лучше бы на Полтавщину съездили, -- ворчала она. -- А то, не приведи господи, еще утонешь в море!
-- А это что? -- потрясал Семен Петрович спасательным жилетом и резиновой лодкой, которые брал с собой. -- На Полтащину еще успеем. Никуда она, твоя Полтавщина, не денется. Да и рыбалка там не такая. Что в реке? Окуньки да щучки -- мелюзга всякая. А в море -- берш, сазан, кутум -- во рыбища! -- И он широко разводил руками.
Поскольку майор Гришин был хоть и временным, но все же заместителем командира полка, то должен был остаться за него. Но начальство приняло иное решение: полк поручили не заместителю, а помощнику командира -- Ивану Васильевичу Поддубному.
С одной стороны, для Гришина это было даже лучше -- меньше ответственности. С другой -- явно пахло недоверием. Получилось, что начальство ставит Поддубного выше Гришина... Значит, из начальника он, Гришин, становится подчиненным.
"Выскочка! Карьерист! Подхалим!" -- выходил он из себя.
Но приказ есть приказ. Ничего не поделаешь. Пусть только не воображает Поддубный, что Гришин хоть чем-нибудь поможет ему!
Семен Петрович знал, что Поддубному придется туго, и, находясь в отпуске, частенько звонил в полк по телефону.
-- Ты, Иван Васильевич?
-- Я, Семен Петрович.
-- Не засыпало тебя песками? А деревья? Не посохли еще деревья?
-- Зеленеют, Семен Петрович.
-- Гляди, чтоб зеленели! Приеду и, ежели увижу, что деревья высохли, выломаю дубок и дубком тебя, дубком, невзирая на то, что полком командуешь.
-- У дубинки две половинки, -- отшучивался Поддубный.
Семен Петрович возмущался:
-- Ты смеешь угрожать мне? Ты, может, меня уже и командиром не признаешь?
-- Признаю, Семен Петрович.
-- А вообще-то, как у тебя там дела? Чепе нет? Гришин не бунтует?
-- Все в порядке, отдыхайте спокойно.
Так они поговорят и пожелают друг другу всего наилучшего.
Как-то полковник позвонил ночью, и Иван Васильевич сразу догадался, о чем пойдет речь. Состоялся межполковой воздушный бой, по поводу которого в Кизыл-Калу прилетал Герой Советского Союза подполковник Удальцов.
Бой выиграли удальцовцы. Такой приговор вынесли посредники -- офицеры штаба дивизии. Семен Петрович, узнав об этом, рассердился не на шутку.
-- Не спишь, битый?! -- закричал он в трубку, даже не поздоровавшись.
-- За одного битого двух небитых дают.
-- Бабушке своей расскажи!
-- Не слишком ли строго, Семен Петрович?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});