– Ты сказала мне, – говорю я, взяв Леандра за руку, – что мне нужно защищать его всем, что у меня есть. Я так и делаю и буду продолжать до конца своей жизни. Но я не забываю и о других важных для меня людях.
– Для меня такие люди тоже когда-то существовали, – тихо произносит бабушка. – Мой муж, которого я уважала, хотя никогда и не любила, а нащ брак был заключен исключительно по политическим причинам. Мой сын, которого в первый же день после родов мне пришлось отдать кормилице, которого я редко видела, и с которым никогда не могла установить связь. У меня были друзья, но все они отвернулись от меня. Все они забыли меня и оставили гнить здесь.
Ледяная магия трещит под ее пальцами. Я судорожно сглатываю. Насколько сильной должна быть ее магия, если даже две пары кандалов не могут сдержать ее? Фульк и Леандр защищены от нее, но она могла бы меня ранить, если бы захотела. Несмотря на это, я не чувствую страха, только уважение перед этой силой, рядом с которой ощущаю себя крошечной.
– Я не забыла тебя, – уверяю я. – И многие жители Фриски и других королевств не забыли. Даже король Райнальд фон Йорденорт все еще помнит тебя как щедрую и дальновидную правительницу. Прошу, скажи мне, что в тебе все еще есть что-то от нее.
– С какой стати? – спрашивает она. – Почему это должно быть важным?
– Потому что я хочу, чтобы ты снова стала королевой Фриски.
Маска гордой королевы трескается, и она смотрит на меня растерянно.
– Я? Я снова должна стать королевой?
Я киваю и подзываю Фулька, который вытаскивает сверток с кандалами.
– Я многому могла бы у тебя научиться. Мы все могли бы у тебя научиться.
– С чего вы взяли, что я захочу снова стать королевой? – возражает бабушка. – Если предположить, что народ действительно меня примет – в чем я сомневаюсь, – мне надоели придворные сплетни, интриги и угрозы правителей, которые топчутся у наших границ. – Она мотает головой. – Если эти наручники помогут, и мне больше не придется сидеть здесь взаперти, я уйду куда-нибудь, где никто меня не знает. Я не хочу больше страдать от ложных обещаний и коварных министров, которые… – она сжимает кулаки, – которые вероломно закололи моего любимого и притворялись, что сделали это ради моего блага.
Леандр нежно поглаживает тыльную сторону моей ладони большим пальцем, чтобы напомнить, что он рядом. Я оцепенела от слов бабушки.
– Мне жаль, что это с тобой произошло, – говорю я, собравшись. – Я хотела бы сделать для тебя больше. И я… понимаю твое желание жить спокойно. Но нам грозит война. Фриске нужна сильная правительница, и нам понадобится твоя магия.
– Я с удовольствием помогу тебе, Эйра. Пускай я не хочу больше быть королевой, потому что такая жизнь принесла мне только несчастье, я буду защищать свою страну и ее народ. Но не стану править Фриской.
Я сжимаю губы. С отказом бабушки все мои планы рухнули. Старых правителей я изгнала, а мой брат слишком далек от мира, чтобы стать достойным королем, как когда-то была моя бабушка.
– Когда война закончится, – тихо говорю я, – не знаю, кто должен править Фриской. Нет никого, кто…
– Нет, – перебивает Леандр и сжимает мою руку. – Кое-кто есть.
Я поднимаю на него глаза. Конечно, понимаю, что он имеет в виду меня, но…
– Я не подхожу, – шепчу я. – Мне не хватает опыта. У меня нет… Я просто…
– Ты моя внучка, – произносит бабушка. – В тебе от меня гораздо больше, чем в моем сыне. Не только магия, но и ценности, которые я когда-то отстаивала. И я благодарна Богине, что твоим родителям не удалось сформировать тебя в соответствии с их желаниями. Я никогда не стану снова королевой, но… могла бы помочь тебе. Если ты, конечно, хочешь получить совет от старушки, проведшей полжизни в темнице и не имеющей ни малейшего представления о том, что происходит в мире снаружи.
Я заставляю себя улыбнуться.
– Для меня это было бы честью. Спасибо за доверие, но… – Я снова смотрю на Леандра. – Я представляла себе свое будущее иначе. В маленькой деревне в Огненных землях. Как и ты, бабушка, я больше не хочу следовать придворным требованиям.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Леандр наклоняется и целует меня в лоб.
– В Бразании для тебя всегда найдется место. Но Фриске нужна королева, которая сможет исправить ошибки предыдущих правителей.
– Он прав, – говорит бабушка. – Но сначала нужно завершить войну. Фриска и во время моего правления не вмешивалась ни в какие конфликты. Так было всегда. После того, как ты положишь начало переменам, ты уже не будешь нужна Фриске постоянно. И если ты все сделаешь правильно, найдешь умных министров, которые будут точно исполнять твои указания, то потом… вернешься в свой настоящий дом.
Мой настоящий дом. Лишь звучание этих слов вызывает радостное покалывание в животе.
Несколько лет назад я перестала быть королевой. Королевой Огненных земель я не хотела быть с самого начала, но Фриски… Несмотря на то, что мне пришлось пережить в юности, это моя родина. Я чувствую, что связана с этой страной, и гордилась, если бы смогла вернуть ей прежний блеск.
– Согласна, – говорю я. – Если война будет выиграна, а Фриска выстоит, я стану ее королевой.
Глава 28
Леандр
![]()
Кандалы бабушки Ви сделаны иначе, чем те, что пришлось носить ей самой. Хотя на них тоже нет замка, у них есть петля, которую можно легко вскрыть с помощью инструментов и пары приемов, которые показал мне мастер. Проклятая королева не издает ни звука за всю процедуру, хотя я уверен, что ей больно. Поврежденная кожа под оковами покраснела.
После того как кандалы сняты, Давина осторожно наносит одну из целебных мазей Греты на запястья бабушки, а потом Фульк надевает новые. Они более тонкие и гладкие, но, надеюсь, смогут лучше направить ее магию. Нам остается только надеяться.
– Как ты себя чувствуешь? – интересуется Давина, когда мы сменяем и вторую пару кандалов.
Старые кандалы лежат на полу вместе с толстыми цепями. Думая, что ее бабушка многие годы была заточена без возможности двигаться, я испытываю гнев. Мне становится хуже, когда я вспоминаю, что виноват в этом ее сын.
Бабушка Давины с недоверчивым выражением лица двигает руками и делает шаг к выходу. Шаг, который она не могла сделать долгие годы. Она поднимает руку и вызывает ледяное заклинание, такое же, как у Давины; хотя у моей королевы оно светлее и привлекает меня сильнее.
– Лучше, – выдыхает Проклятая королева и движением руки заставляет заклинание исчезнуть. Она улыбается Давине. – Гораздо лучше. Я не знаю, как тебя благодарить.
У Давины, кажется, падает камень с души.
– Твоей помощи в борьбе с Огненными землями будет достаточно в качестве благодарности.
– Не могу дождаться, чтобы осмысленно управлять магией, – говорит ее бабушка. – Пламенцам нужно будет тепло одеться.
* * *
Хотя я с облегчением понимаю, что Проклятая королева больше не представляет опасности, весь путь наверх я не спускаю с нее глаз. Подъем по лестнице ее утомляет, но этого следовало ожидать после того, как последние десятилетия у нее не было ничего, кроме нескольких квадратных метров, чтобы двигаться.
К ней относились как к опасному монстру.
Мне почти жаль, что я не вогнал меч в горло отца Давины. Сколько ненависти должен испытывать человек, чтобы так обращаться с собственной матерью?
Когда мы доходим до зала, матери Давины уже там нет. Убрали ли ее слуги или за ней вернулся отец Давины, я не знаю, но рад, что мне больше не нужно ее видеть. Зная, что способна сделать Давина в гневе, лишь двинув пальцем, я радуюсь, что в предстоящей войне не буду на стороне Огненных земель. Я ни за что не захотел бы сражаться с двумя ледяными королевами.
Тела Гавейна тоже нигде нет, только пятно крови рядом с колонной указывает на то место, где пал ритари. Я надеюсь, что служанка исполнит приказ Давины похоронить его со всеми почестями.
