Конечно, лучший опыт — тот, который добывается на фронте, в боевой обстановке. Так, например, буквально в первые минуты Великой Отечественной войны в одном подразделении, стоявшем на западной границе, в условиях неожиданного, вероломного нападения врага, когда гремит артиллерия, а над головой кружатся самолеты противника, некоторые молодые офицеры сразу не нашлись как быть. Им было приказано построить подразделения и произвести их расчет. Это немедленно же успокоило как офицеров, так и солдат, после чего они уже умело и сноровисто выполняли все, что им предстояло делать. Впоследствии приходилось видеть на фронте этих молодых офицеров боевыми и уверенными в своих действиях командирами. Надо полагать, что немалую роль сыграло в этом отношении «боевое крещение» в первые минуты войны. Важно, чтобы старший командир учитывал каждый раз такой опыт, имея в виду его положительный результат в смысле закалки воли.
4. Самообладание
В любых условиях офицер должен уметь владеть собой, ему должно быть присуще то незаменимое для всякого военачальника качество, которое называется самообладанием.
Настоящая храбрость представляет собой способность к наиболее целесообразным действиям, чтобы лучше исполнить долг и чтобы труды и жертвы дали наибольший эффект. Это возможно при самообладании, когда при всяких условиях сохраняется ясность мысли.
«Вспоминается мне один случай под Сталинградом,— пишет полковник Демин в своих записках. — На небольшое подразделение, защищавшее рубеж, шли в атаку немецкие танки. Первую атаку подразделение отбило. Отбило оно и вторую атаку, хотя уже с трудом: потери в людях были велики. Но вот немцы пошли в третью атаку. Полтора десятка танков шли на измученных людей, на поредевшие ряды защитников рубежа. И люди дрогнули. Как всегда в таких случаях, какой-то одиночный крик страха, малодушия послужил сигналом к панике...
В этот момент бойцы увидели, что командир подразделения держит в руках фотоаппарат. Спокойно, как ни в чем не бывало, он навел видоискатель на еще далекие танки врага. Щелкнул затвор фотоаппарата, еще раз, еще раз... Пули свистели вокруг, рвались снаряды, но наш офицер видел как бы только свой аппарат, был занят только съемкой.
Спокойствие офицера, обыденность, неторопливость его жестов и движений столь контрастировали с теми чувствами, которые переживали бойцы, что они не могли не обратить на это внимания. Если офицер вел себя не только совершенно спокойно, но еще занимался фотосъемкой (а все знали, что он был страстный фотограф-любитель), значит в положении подразделения не было ничего страшного. Значит, офицер видел и знал нечто такое, чего не видели и не знали они, бойцы.
И бойцы приободрились. Секунда — и все они вновь пришли в себя. Атака была отбита.
Что же спасло в данном случае положение? Сила духа офицера, его самообладание... Я не рекомендую, конечно, каждому офицеру в трудный момент вылезать на бруствер и заниматься фотосъемкой. Но каждый офицер должен настолько владеть собой, чтобы в трудный момент найти то слово, тот жест, тот характер поведения,которые подействуют на его бойцов наиболее успокаивающе и воодушевляюще».
Данный офицер, повидимому, не был беспечным человеком, и он сделал все, что полагается после первой атаки и в ожидании последующих атак врага. Это давало ему основание быть спокойным. А пока танки врага недосягаемы для оружия его подразделения, он мог заниматься фотосъемкой, подчеркивая тем самым, что нет оснований особенно тревожиться.
Самообладание предполагает известную выдержку, зависящую от уменья подавлять в себе чувство страха. При отсутствии выдержки человек в минуту опасности или теряется, ничего не делая, или, наоборот, мечется, действуя нецелесообразно.
Каждое особенно сильное чувство проявляется во внешних выражениях, отражаясь в той или иной мере на работе различных органов человека. В частности, для чувства страха в его наиболее острой форме характерными являются дрожь, сухость во рту, хрипота, задержка дыхания, изменение цвета лица, понижение сердечной деятельности и т. п. Для человека, охваченного гневом, характерны энергичные движения и дыхание, повышенная сердечная деятельность и т. п.
Борьба с опасностью начинается с того, что человек устраняет хотя бы внешние признаки страха. Это уже большое достижение для офицера, свидетельствующее об известном самообладании. На первый взгляд кажется очень
Трудно произвольно устранить внешние выражения чувства страха. На самом деле это не так, потому что иногда элементарные действия, необходимые для борьбы с опасностью, как, например, распоряжение, команда и пр., уже придают человеку другие выражения, отличные от внешних выражений страха. Так, например, если в момент опасности произносить во весь голос команду (если обстановка позволяет), то это приведет к нормальному дыханию, к известному напряжению мускулатуры, которое устраняет дрожь и многое из того, что свойственно чувству страха.
Большое организующее значение имеет залповый огонь, хотя он менее действителен, чем одиночный меткий огонь. Во-первых, он действует на психологию противника, свидетельствуя о том, что его встречают организованным отпором. Во-вторых, при ведении залпового огня солдаты чувствуют свое единство, свою силу, что эта сила направляется целесообразно. На самом деле, стоит только представить себе, сколько команд и как громко должен их произносить командир отделения, взвода, какие согласованные действия требуются при этом от стрелков, чтобы понять, насколько залповый огонь успокаивает, а следовательно, организовывает как командира, так и солдат.
Такие действия, как команды, залповый огонь, необходимые распоряжения, диктуемые элементарными требованиями тактики, как бы развязывают активность офицера и солдата.
Такое же, а порой и большее значение имеют чувства, повышающие Жизнедеятельность. В бою, в котором состязаются две воли, сознание может возбудить такие чувства, как гнев, ненависть, что вполне естественно, потому что объект гнева — противник — налицо. Гнев или ненависть иногда просто заставляет забыть страх, полностью вытесняя его. Сознание возбуждает такое могучее чувство, как любовь к своей Родине, к народу, за жизнь и свободу которого идет борьба. Чувства, повышающие жизнедеятельность, противодействуют влиянию страха, растормаживая и возбуждая для деятельности соответствующие нервные центры. Поэтому вполне целесообразными оказывались часто приемы воздействия на подчиненных, возбуждающие их наибольший гнев против врага. Разумеется, сила вспыхнувшего гнева будет зависеть от политико-морального состояния воинов, от всей предшествующей работы по их политическому воспитанию.Самообладание предполагает определенную работу мысли, дающей возможность овладеть своими чувствами и диктующей тот или другой осознанный образ действии. Работа мысли помогает быстро преодолевать страх, потому что само состояние человека, размышляющего об опасности, вытесняет чувство страха, несовместимое с деятельной работой нервно-мозговых центров. К тому же, если борьба с опасностью ликвидирует страх, то эта борьба начинается прежде всего с работы мысли, без которой невозможно принятие разумных решений.
Целесообразность и действенность мер борьбы будут зависеть от опыта офицера, его находчивости, инициативы и активности.
Используя для воспитания офицеров факты их успешной борьбы с опасностью, необходимо всегда предупреждать от зазнайства, преуменьшения возможностей противника.
Без уверенности в своих силах, без сознания своего превосходства над врагом немыслимо и думать о победе над ним. Но презирать врага вовсе не значит, что можно в какой-то мере недооценивать его силы и возможности. Зазнайство, самоуспокоение только, расслабляют волю, так как человек не думает о предстоящих испытаниях, и как только он столкнется с чем-то новым, неизведанным, будет озадачен и обескуражен. Наоборот, настоящая уверенность в своих силах означает суровую требовательность к себе, чтобы быть готовым к еще большим испытаниям, к еще более грозным боям. Без такой готовности нельзя ставить себе более высоких целей, более сложных задач.
Глава X
О самовоспитании
1. Значение и задачи самовоспитания
Офицер, как и любой педагог, воспитывая своих подчиненных, должен прежде всего и постоянно воспитывать самого себя.
Идет ли речь о приобретении знаний в одной какой-то узкой области или об овладении каким-нибудь навыком, словом, какой бы незначительной ни была поставленная человеком цель самовоспитания, — одна ее постановка уже говорит о наличии известных волевых качеств. Разумеется, это справедливо тогда, когда поставленные человеком задачи самовоспитания не остаются только благими намерениями.