Когда все было кончено, и они, выбившись из сил, лежали, прижавшись друг к другу, Кассандра спросила Лукьена о войне с Норвором. Вопрос изумил рыцаря, он негромко рассмеялся.
— Кассандра, я что, такой плохой любовник, что ты думаешь о политике, лежа со мной?
— Нет, — с улыбкой ответила она. Раскат грома над деревней заставил их скромное убежище зашататься, но с Лукьеном она ничего не боялась. — Я не могу перестать думать о том, что сказал герцог. И еще — я не знаю, что предпримет Акила. Он не говорит со мной об этом.
Упоминание имени короля заставило Лукьена сжаться.
— Ему есть о чем размышлять, Кассандра. Куча народа следит за ним, ожидая, когда он ошибется.
— Но, если разразится война, ты же будешь вместе с ним, разве нет? Если он не станет возражать, ты ведь защитишь его?
— Я должен был бы оскорбиться таким вопросом, но я не оскорбился, — зевая, ответил Лукьен. — Ты знаешь, я никогда не допущу, чтобы с ним что-нибудь случилось.
Кассандра заговорила не сразу. Лукьен прекратил зевать и уставился на нее.
— Кассандра? Ты ведь знала это, разве не так?
Кассандра с трудом кивнула.
— Да. Знаю, что ты защитишь его.
— Я всегда его защищал, — напомнил Лукьен. — Это было моей обязанностью с тех пор, как король Балак взял меня к себе. Мне не хотелось бы лишаться этой обязанности, даже сейчас. Сомневаясь в этом, ты обижаешь меня.
— Нет, — Кассандра протянула руку и погладила его по лицу. — Я знаю, ты любишь его. И знаю, что сделаешь все, чтобы он не пострадал.
Это звучало чудовищно, учитывая, что они оба лежали обнаженными на одной постели. Они уже причинили Акиле больше вреда, чем любой норворский меч. Лукьен затих, отвернувшись от Кассандры и выглядывая в темное окно. Когда же он, наконец, заговорил, его голос звучал едва слышно, почти заглушаемый громом.
— Я всю жизнь присматриваю за королем Акилой. Он привязан ко мне. И я знаю, что он восхищается мной, это заметно. Иногда это тяжело выносить. Иногда…
Он умолк — не было слов. Затем положил голову на подушку и закрыл глаза.
— Дай мне поспать хоть немного.
Кассандра смотрела на Лукьена. Вскоре придется его разбудить, но она очень уж любит смотреть на него спящего. Свет молний играл на его белокурых волосах. В этот момент она поняла, что для нее не будет больше мира. Она может давать себе множество обещаний, но воля всегда подведет ее в последний момент. Такова его ужасная власть над ней.
Меньше, чем через неделю после возвращения Кассандры домой, Акила узнал о выступлении норворских войск. Купцы из южных караванов сообщили об оживлении в долине реки Крисс и возле Висельника — так называлась большая скала, с незапамятных времен превращенная в боевую крепость. Король Мор сосредоточил огромное количество войск на границе и возвел боевые укрепления. Подобно всяким слухам, вначале это были лишь слухи, но через неделю вся Лиирия гудела от новостей. В конце следующей недели разведчики Акилы подтвердили худшие ожидания. На берегах возвели бараки и укрепления. Знамя короля Мора, отвратительного вида двухголовый ястреб, парило ближе к границам Лиирии и Риика, чем прежде. Но хуже всего было прекращение судоходства. Торговым кораблям Лиирии и Риика запрещали проходить по реке, перегороженной баржами Норвора. Два корабля из Риика уже взяли на абордаж. Груз захватили, корабли уничтожили, а команду отправили обратно в Риик с угрожающим письмом — Крисс, мол, принадлежит Норвору.
Когда угроза войны повисла над Норвором, Кот преобразился. Хорошее настроение, царившее среди населения после подписания договора с Рииком, улетучилось, сменившись мрачной атмосферой ожидания. Площадь Канцелярий представляла арену дебатов, а в Доме Герцогов день и ночь звучали призывы к действиям. Под руководством барона Торина Гласса, канцлеры были единодушны в желании воевать. Они ежедневно слали декларации в Лайонкип на подпись Акиле, предписывающие Военной канцелярии создавать военные планы. Даже король Карис, отец Кассандры, прислал эмиссаров в Кот, призывая к действию. Карис хотел гарантий. Желал знать, что станет делать молодой король Лиирии, если Норвор вторгнется в Риик. Но Акила не мог дать ответа. Он не знал, что отвечать.
Последние две недели прошли для Акилы словно в тумане. Все еще не оправившись после ужасных обвинений Трагера, он полностью погрузился в ученые занятия, подавленный, пьющий больше вина, чем следовало. Он мало ел и почти ни с кем не виделся. Не в силах лицезреть жену, он притворялся очень занятым, чтобы избегать близости с ней. А Кассандра, вроде бы, и не возражала, так как сама в эти дни болела: она исхудала и побледнела, страдая от невыносимой боли в желудке, которую отказывалась обсуждать. Акила все еще любил Кассандру, и ее болезнь только добавила горьких переживаний в его жизнь. У него не было доказательств ее неверности, но он подозревал, что Трагер не солгал. Кассандра с ума сходит по Лукьену. Если бы он так не любил их обоих, давно смог бы в этом убедиться. К своему удивлению, он понимал Кассандру. Лукьен красив, как и она сама. Ни одна женщина не устоит перед ним — вот и королева не устояла. Власть его обаяния захватила ее, как это уже случилось с множеством девушек Лайонкипа за многие годы.
А Лукьен? Акила все еще не знал, что чувствовать в отношении старого товарища. Братья всегда соперничают, они тоже не исключение. Иногда их отношения были непростыми, но Акила всегда ощущал на себе любовь Лукьена. Будучи рядом с Лукьеном, он сам себе казался выше, чем был на самом деле. Оттого, что Лукьен охотно поддерживал в нем эту уверенность в себе, Акила любил Бронзового Рыцаря, и неважно, одинаковыми ли глазами они смотрели на мир.
Но сейчас Акила ощущал растущую ненависть, совершенно незнакомое уродливое чувство. Его предали, и о прощении говорить не стоит. Единственное, что удерживало его от действий, — отсутствие доказательств. Пока он опирался лишь на слова Трагера.
— Этого недостаточно, — шептал Акила. Он был один, как всегда в эти дни, сменив стены Лайонкипа на свою недостроенную библиотеку. День был хмурый, в точности как его настроение. Накрапывал дождь; лицо и волосы уже намокли. Когда стали поступать новости о подготовке к войне в Норворе, здешнее строительство замедлилось, дождь же и вовсе прекратил работы. Сегодня на площадке не было рабочих, даже Фиггис отсутствовал, а ведь он всегда наблюдал за процессом. Отсюда, сверху, Кот выглядел как прихрамывающий на одну ногу гигант. Ему нужен настоящий король, который сможет решительно повести страну в будущее, остановить Мора с его наглостью и успокоить недовольных канцлеров. Нужен тот, кто может принимать решения, такой правитель, каким Акила был еще недавно. Где же теперь тот пылкий молодой человек?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});