– Помочь Тебе? Но как?
– Есть крепости, которые невозможно взять приступом. Только если кто-то откроет тебе ворота изнутри. Мне нужно, чтобы ты открыл мне эти ворота. Постепенно я возьму всё сама, ибо защита слабеет, и настанет час, когда старые чары не смогут сдержать меня. Но это время ещё неблизко. Миру предстоит пройти через хаос, прежде чем я смогу взять его. А каждый миг в отрыве от Великого Предела – мука для меня. Не удивляйся, некромант, несуществующее тоже способно страдать. И ваши скупые слова не смогут описать и миллиардной доли моих мук. Поэтому торопись, некромант! Неважно, что ты скажешь и сделаешь, ты всё равно мой. Чем скорее ты поймёшь это и войдёшь в мою Башню, тем лучше. Но войти ты сможешь, если на самом деле станешьмоим. Не знаю, понял ли ты, Отражения не наделены всеведением. Но теперь иди.
– Некромант! Эй, некромант! Лекаря сюда, быстро!..
По глазам хлестнул жестокий факельный отблеск. Фесс застонал, тщетно пытаясь прикрыться закованной в кандалы рукой. Кто-то грубо подхватил его под мышки, одним рывком поднял. Тело совершенно онемело, Фесс его почти не чувствовал, но при том не чувствовал он и холода.
– Пропустите! Не толпитесь! Дайте места, во имя Спасителя!
– Разойдитесь, ослы, лекаря пропустите! Кому сказано, бараны?! – последовало несколько изощрённых ругательств.
– Тэ-э-экс… сколько пролежал-то?
– Час уже, господин медикус…
– Тэ-э-кс… замерзнуть не мог, но… дыхание… очень редкое… пульс… почти отсутствует… Эй, быстро, выносите его отсюда! В тепло! Горячего вина, скорее! Снимайте с него цепи!
– Никак невозможно, господин медикус, строгий приказ самого преподобного отца Этлау…
– Он умрёт, если промедлим!.. Быстро!
– Пусть умрёт, господин. Преподобный приказали…
– Ладно, так его тащите. Одежду срежьте.
Хлынула со всех сторон тёплая волна. Фесса положили на что-то твёрдое, быстро и грубо избавили от насквозь промокших и заледеневших лохмотьев и принялись старательно растирать чем-то горячим. Это было невыразимо приятно, так что некромант даже чуть снова не потерял сознание. Потом ему поднесли ковшик с горячим вином, смешанным с пряностями, и он окончательно пришёл в себя. Тотчас вынырнул откуда-то из-за спин закованных в железо стражников памятный подпалачик, поставил рядом с некромантом дымящийся котелок, принялся кормить с ложки.
Фесс глотал горячую похлебку, и тюремная бурда представлялась ему сейчас пищей богов.
…Сколько так продолжалось, он не помнил. Глаза мало-помалу привыкали к свету, и когда в лекарскую камеру (а притащили его именно сюда) пожаловал сам преподобный отец Этлау в сопровождении положенной по его рангу свиты, Фесс уже мог нормально видеть.
При появлении инквизитора все остальные не то что вытянулись по струнке, но, похоже, вообще дышать перестали. Этлау быстро и остро взглянул на некроманта – похоже, проверял, не притворяется ли? Вопросительно взглянул на лекаря.
– Подследственный пришёл в себя после краткого, но очень глубокого забытья, – поспешно зачастил медикус. – Состояние нормальное, несмотря на сильное истощение, словно арестованный долгое время оставался без пищи.
Этлау кивнул.
– Почему мне не доложили, что подследственный впал в транс? – ровным голосом спросил Этлау у сводчатого потолка. – Почему не были предприняты немедленные меры?
Ответа не последовало. Все, похоже, просто тряслись от ужаса.
– Хорошо, – не меняя интонации, подытожил Этлау, – молчание допустивших сие служит ясным показанием осознания ими своей вины. Наложим епитимью. Отец келарь! Отдайте необходимые распоряжения. Пусть обвиняемого препроводят в допросную.
Приказы Этлау с некоторых пор выполнялись в Инквизиции беспрекословно.
И вновь знакомая комната, забитая пыточной машинерией, те же четверо безмолвных палачей в красных колпаках и тот же подпалачик. Вот только длинный стол следствия на сей раз пустовал. Этлау дождался, пока Фесса прикрутят к решётке, и повелительно махнул рукой стражникам – мол, свободны. Инквизитор сам тщательно запер двери дознавательного покоя, подошёл вплотную, встал в головах у Фесса так, чтобы некромант мог его видеть.
– Тебя ещё будут допрашивать по-настоящему, не сомневайся, – брезгливо проговорил экзекутор. – Тебе ещё зададут немало вопросов и, разумеется, не забудут поинтересоваться теми, кто тебе помогал.
– Они все мертвы. – Фесс постарался как можно циничнее пожать плечами. – Те, кто мне помогал, погибли в Эгесте. Больше никого не осталось. Под пытками я, возможно, и назову тебе вымышленные имена, инквизитор, – просто для того, чтобы прекратить собственные мучения, но разве тебе это нужно, Этлау?
– Вымышленные имена в устах Разрушителя перестают быть просто вымышленными, – парировал инквизитор. – Те, кого ты назовёшь, могут стать подручными Сущности, её рабами. Поэтому мы, само собой, не оставим в живых никого из них.
– Даже если я назову какого-нибудь Жгрумбайдумбайла из деревни Хрумбрумбом? – постарался усмехнуться Фесс.
– Этот ответ не будет принят, – очень серьёзно, словно и не замечая издёвки пленника, заявил Этлау. – Постарайся назвать настоящие имена. Очень советую также вспомнить о своих друзьях из Нарна и Вечного леса. Равно как и с мекампского пограничья. Не забудь также и Ордос. Это так, дружеский совет, некромант, перед завтрашним допросом. Ну а сегодня мы поговорим о другом.
– О чем же, преподобный отец? – Фесс постарался, чтобы Этлау не почувствовал насмешки.
– Мы поговорим с тобой о трёх вещах. О Даэнуре, твоём бывшем наставнике, о Вейде, королеве Вечного леса, и о тех птенцах, которых ты столь доблестно защищал в Салладоре. Покончив с этим, мы перейдём к могиле Эвенгара Салладорского, на которую тебе посчастливилось наткнуться в пустыне. Как тебе такой план, некромант?
– Отчего ж не поговорить, – как мог легко и беззаботно ответил Фесс. – Учителя всегда приятно вспомнить, даже при таких обстоятельствах…
– Не паясничай, – строго сказал Этлау. – Не заставляй меня окончательно поверить, что ты просто ломаешь комедию и тянешь время в надежде, что совершится какое-то чудо, или же, к примеру, ты наконец допросишься помощи от твоей нынешней госпожи. Давай, рассказывай, Неясыть.
– О чем же, Этлау? Ты задал слишком общий вопрос.
– Ты прав. Хорошо, тогда так: что ты знаешь об «Анналах Тьмы» и что говорил тебе на эту тему Даэнур?
– Странный вопрос. – Фесс вновь пожал плечами. – Насколько мне известно, Даэнур не враг Святой Церкви. Он чтит Договор. Его всегда можно спросить самого.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});