“Закрой глаза, ибо можешь ослепнуть”. — “Сколько времени уйдет?” — “Варрава, учти, времени нет, ибо есть пространство. Но когда ты услышишь мой глас, то откроешь глаза”. — “Хорошо, я согласен”. “А что, если я при перемещении открою глаза, что тогда будет со мной?” — подумал Варавва. Но увы, его поглотила темнота. Они неслись с неимоверной скоростью. Сейчас, сейчас я открою глаза, и он открыл. “Боже, что это?” — “Тебя же просили не открывать глаза”. — “Но мне же интересно”. — “Закрой, я прошу тебя”.
— “Не могу, я вижу то, что никогда не видел”. — “Но твое впереди ждет тебя”. — “Только меня?” — “Нет, Варавва, всех”. — “И что, они тоже узрят все?” — “Конечно, и все-таки закрой глаза”. — “Хорошо, хорошо. Так, гады, скоро мы будем на месте”. — “Варавва, отпусти нас”. — “Что? Отпустить? Да вы знаете то, что сколько будет существовать Земля, люди будут проклинать мое имя, но не ваше. Вы хотите остаться в стороне? Никогда этого не будет! Да и сам Господь не позволит”. — “Варавва, открой глаза”. — “Да я их и не закрывал при перемещении. Нет, сейчас открою, ну и что я увижу. О, на Земле такого нет. И все же, что это?” — “Да, это то”. — “Но мне же нельзя смотреть по сторонам”. — “Сейчас можно, посмотри”. - “Нет, извини меня…”
ИЕРУСАЛИМ. ДЕНЬ ВОЗНЕСЕНИЯ ГОСПОДНЯ.
“Дорогая Мама, вот и настал этот день. Сегодня Мне придется отправиться в Царствие Небесное”.
— “Иисус, давай пока не будем об этом говорить. Лучше идемте сейчас к Елеонской горе и проведем там целый день все вместе”. — “Мамочка, Я согласен с Тобой. Уже время, и сейчас здесь все соберутся. Но, чтобы было не так наглядно, мы будем идти небольшими группами. Павел!” — “Да, Иисус”. — “Ты можешь прямо сейчас отправиться с Варнавой туда, а вслед за вами и Петр с Учениками придет”. — “Мир Вам!” — “Иосиф, ты прибыл уже?” — “Да, Иисус, я прибыл, как и обещал”. — “Что ж, следуй за Павлом, Я же буду идти с Мамой”. — “Хорошо, Иисус. Павел, идемте”. Они вышли и направились в сторону Гефсимансийского сада.
“Павел, а почему у тебя слезы на глазах?” — “Иосиф, как ты думаешь? Ведь сегодня мой Брат
вознесется в Царствие Небесное, и мне жаль Его. Я к Нему так привык”.
“Наставник, мир Тебе”. — “Господь с вами, Петр”.
— “Дай я Тебя обниму”. — “Нет, Петр, не время. Разделитесь на две группы и ступайте на то место. А почему Я не вижу среди вас Александра?” — “Наставник, он сейчас будет. Александр вещи свои собирает”. Иисус засмеялся. “Интересно, зачем они ему там нужны, ведь у него и так все будет в достатке?” — “Не знаю, Наставник, что у него будет там, но свое…” — “Да-да, Петр, Я все понял”. — “Ну, Наставник, мы идем”. — “Петр, смотри, чтобы в обеденное время вы там были все. И Александр тоже”. — “Да, так и будет”.
“Мамочка, что Ты делаешь?” — “Иисус, Я Тебе вот несколько лепешек, рыбы и немного мяса хочу в дорогу собрать”. — “Мама, спасибо Тебе, но Мне это ни к чему”. — “Но Я же Мать”. — “Прости Меня, дорогая, но нам уже пора. Давай пройдемся по улицам Иерусалима, Я еще раз хочу посмотреть на город”. — “Ты хочешь проститься с ним?” — “Нет, Мама, просто хочу посмотреть. Пойми Меня еще раз: Я вас не покидаю, Я навсегда остаюсь с вами”. Они шли по улицам Иерусалима. “Мама, помнишь, вот здесь когда-то в нас с Тобой бросали камни и смеялись над нами, как над умалишенными”. — “Да, Я все помню. А в том Храме Я провела свои юные годы, откуда и забрал Меня Иосиф”. Они шли обнявшись. У Марии по щекам текли слезы. Иисус все видел, но молчал.
“Учитель, Учитель!” — “Да-да, Я слушаю. Корнилий, это ты? А Даврий где?” — “Он тоже скоро будет”. — “Корнилий, скачи туда, нам надобно с Мамой побыть наедине. — Так может, вас… — Нет-нет, мы дойдем”. Они вышли из городских врат. “Иисус, давай обойдем то место”. — “Нет, Мама, Я хочу снова взглянуть на то лобное место”. — “Хорошо, только без Меня”.
Иисус подошел к возвышенности, закрыл глаза и в один момент увидел все, что происходило с Ним за всю Его жизнь на Земле. Стало не по себе, в душе Он заплакал. “Иисус!” — “Да, Отец”. — “Время торопит, не следует задерживаться”. — “Отец, Я слышу Тебя”. — “Подойди лучше к Матери, Ее нужно сейчас поддержать, ибо Ей очень трудно”.
“Мама, Я слышал только что глас Отца нашего. Нам нужно спешить”. — “Тогда идем. Иисус, давай помолчим”. И так они удалялись от Иерусалима. Светило солнце, согревая их, и им казалось, что оно ласкает их, видя Матерь Божью и Сына Всевышнего.
“Артема, вставай”. — “Даврий, я еще немного”.
— “Нет, вставай, сегодняшний день…” — “Да, я вспомнил, нам нужно вовремя там быть. Даврий, ты надеешься там что-то увидеть?” — “Я-то не сомневаюсь, а ты вот, как я и говорил тебе, возьми себе сменное белье”. — “Слава Богу, скоро я увижу Рим, больше меня ничего не интересует”. — “Вот как своими глазами все увидишь, то тебя заинтересует все без исключения. И я тебе обещаю, что с того момента жизнь твоя в твоих глазах изменится полностью. Дай Бог, чтобы сегодня только не пошел дождь, а вообще-то, если он и пойдет, он будет, наверное, только в радость. Едем, Артема”. — “Что ж, едем, я уже готов”. — “Смотри, Соломон какой противный, не соизволил заехать за мной”. Они вышли из дома. “Странно, вроде бы и день сегодня прекрасный, но я не вижу в нем радости”. — “Даврий, что-то я тебя не пойму. То тебе это не нравится, то другое”. — “Артема, тебе не понять никогда. Давай лучше поскачем вперед навстречу той истине, в которой мы должны убедиться полностью”. Лошади рванули вперёд.
“Даврий, смотри на людей, идущих впереди”. — “Да это же Мать Мария с Иисусом?” — “Мир вам, Учитель”. — “Спасибо, Даврий, вам”. — “Да нет. Учитель, спасибо Тебе за все то, что Ты сделал для людей и для всех нас”. — “Даврий, обо всем поговорим на месте”. — “Учитель, все понятно. Артема, вперед”.
“Мама, все-таки какие прекрасные люди окружали нас. Будь вся Земля населена такими, то Меня бы Отец не направил сюда”. — “Сынок, Ты прав, но чему быть, тому суждено случиться”.
Вслед за ними неслась колесница. “Неужели я опоздаю, я должна успеть, — подумала Клавдия, — да вот же они. Мария, Иисус, как же так?” — “Клавдия, что случилось?” — “А разве вам невдомек? Иисус для меня так много сделал”. — “Спасибо тебе, Клавдия, за твое внимание к нам и понимание твое. Ты оказалась очень хорошей женщиной”. — “Иисус, можно мне…” — “Безусловно, Клавдия, ты должна тоже присутствовать”. — “Тогда я помчалась, мне люди доложили, где это должно произойти”. — “Мама, какая она прекрасная женщина”.
“Иисус, Мне кажется сейчас, что Я второй раз отдаю Тебя в руки…” — “Мамочка, учти, в руки бессмертия, но не смерти”. — “Иисус, но все же Я Тебя воспитала, не другая женщина”. — “Мама, Я сейчас буду плакать. Не нужно на Меня так давить своей душой. Мне тоже больно, но Я терплю. Я просил Тебя, давай будем идти молча”. Весь оставшийся путь они шли молча.
“Мама, вот мы и подходим”. — “Да, Я вижу и сама. Иисус, посмотри сколько здесь людей”. — “Радуйся этому, дорогая”.
“Смотрите, смотрите, Иисус с Матерью Марией идут, они приближаются к нам. Иоанн, Матфей, Иуда, Александр, да и все остальные братья наши”. — “Братья, пропустите Учителя нашего”. К Иисусу и Матери Марии подносили малых детей: “Иисус, исцели!” Дети плакали. “Хорошо, Я все сделаю для вас и ваших детей”.
“Иисус, прости нас всех глупых и недостойных имени Твоего”. — “Я вас всех прощаю. Подносите своих детей ближе ко Мне и попрошу успокоиться. Всевышний, посмотри на эти чада и помоги им во всем, ибо плод чрева Твоего в них, в них Твоя сила и дух Твой. Отец Мой, благослови их на долгую жизнь, сними грехи со всех, кто здесь присутствует”. — “Иисус, Я с Тобой согласен, и Я все сделаю”. — “Вы слышали, что сказал Мой Отец? Вы на сей день исцелены им. Берите на руки своих детей и ждите того, что будет. И увиденное будет явлением не только Божьим, но и всемогущим. Когда вы увидите Мое вознесение, поднесите своих чад к огню, возносящемуся к Небесам, и в них…”
“Иисус, Иисус, но мое дитя вообще не может двигаться и говорить”. — “Вознеси свое дитя пред Огнем Небесным, и оно опомнится”. — “Спасибо Тебе, Иисус”. — “Не нужно Меня благодарить, ибо Я делаю то, что возможно Богу”.