Читать интересную книгу Том 2. Лорд Тилбери и другие - Пэлем Вудхауз

Билл потерял дар речи. Он молча пожал Джадсону руку. Его вера в связный, осмысленный план, правящий нашим беспорядочным с виду миром, полностью восстановилась. Это прекрасный, замечательно устроенный мир, в котором есть толк даже от Джадсона.

— А теперь, — продолжал тот, — я перехожу к самому главному. Как я сказал, мы отлично посидели, я остался ночевать на диване, ушел часов в девять утра. Мне надо было убить два часа, прежде чем искать тебя здесь, и я решил посидеть в Парке. Ну вот, иду я по Бромтон-род к Парку, по пути вижу, как народ валит валом в какую-то дверь. Думаю: надо зайти — а то дальше не дойду.

К тротуару подкатил большой автомобиль. Билл шагнул в сторону, чтобы удержать Боба, который нацелился прямехонько под колеса.

— И чтоб мне сдохнуть, Билл, старик, — продолжал Джадсон с жаром, — если я не очутился на самой что ни на есть антиалкогольной лекции. Я, конечно, ужаснулся, но сил не было никаких, вот я и остался сидеть. Билл, это самая большая удача в моей жизни. Я вышел оттуда другим человеком. Совершенно и абсолютно другим. Все, с этого дня — ни капли. Честное слово, я даже близко не предполагал, что делает с человеком спиртное. Разрушает внутренности, вот что. Они становятся, как мятый дубовый лист. Я всегда считал, что это — лекарство, ветрогонное, что ли, но когда этот тип показал на экране печень запойного пьяницы…

Билл широко открытыми глазами смотрел Джадсону через плечо. Из церкви вышел приятного вида немолодой человек под руку с девушкой в подвенечном платье. Они перешли тротуар и сели в машину.

— …а потом, — говорил Джадсон, — он взял червяков и угостил их бренди. Хочешь верь, хочешь не верь, Билл, но им тут же пришел каюк. Такие были славные, веселые червячки… думали, опрокинем по рюмашке за счет заведения… а через минуту…

Он осекся, поняв, что говорит в пустоту. Билл вышел из транса. Машина только что тронулась; он метнулся за ней, распахнул дверцу и без единого слова плюхнулся на сиденье. Боб воздушным змеем пронесся по воздуху, сдавленно тявкнул и тоже исчез в машине.

3

— Флик, — сказал Билл.

Некоторое время никто больше не говорил, главным образом из-за терьера. Бобу хватило двух секунд, чтобы разобраться, что к чему. Подвенечное платье пахло странно и незнакомо, но дальше он узнал Флик и принялся даровито разыгрывать шестерых селихемских терьеров, запертых в одном лимузине. Подпрыгнуть, лизнуть Флик в лицо, отскочить назад, лягнуть Билла в глаз, сбить с мистера Хэммонда шляпу и снова, тяжело дыша, напрыгнуть на Флик — все это заняло одно мгновение. Он походил на героя старой мелькающей киноленты, и эта вспышка собачьих чувств, последовавшая за неожиданным вторжением Билла, на какое-то время лишила всех способности разговаривать.

Однако мистер Хэммонд не потерял присутствия духа. Он поднял шляпу из угла, куда ее закатил Боб, и кротко обратился к Биллу.

— Если вам такси, — произнес он, — то, наверное, стоит пройти дальше по улице.

— Флик, — сказал Билл, наматывая поводок на руку, — я получил твое письмо. Я понял. Я все понял. Я догадался, что его продиктовала твоя кошмарная дура-тетка…

— Моя жена, — вставил мистер Хэммонд, радуясь, что угадал. — А теперь, если это не грубый вопрос, кто вы такой?

Тихий голосок в углу произнес:

— Это Билл Вест, дядя Синклер.

Все помолчали.

— Флик, — продолжал Билл, — я о письме. Я понял, почему ты его написала.

— Ты видел меня? — Глаза у Флик стали совсем круглые.

— Тебя?

— У Марио.

Билл совершенно оторопел.

— Видел тебя у Марио? О чем ты?

— Но ты сказал, что понял.

— Я…

Флик тихонько всхлипнула и протянула ему руки.

— Мне все равно. Я видела тебя с той девицей, но мне все равно. Забери меня отсюда, Билл!

Билл машинально взял ее за руки.

— Ты видела меня… О, Господи! — вскричал он, наконец-то прозревая. — Не хочешь же ты сказать, что видела меня в воскресенье?

— Да, но мне все равно. Я хочу, чтобы ты меня забрал.

Билл сунул поводок мистеру Хэммонду.

— Подержите секундочку, — сказал он, потом крепче стиснул Флик за руки и притянул к себе, не обращая внимания на заинтересованный взгляд мистера Хэммонда, который подобрал сбитые Бобом очки и рассматривал его, как редкое первое издание.

— Флики, милая моя Флики! — вскричал Билл. — Я все объясню. Мне пришлось угостить эту кошмарную девицу. Мне страшно не хотелось, но надо было через это пройти. Она знала про Слинсби. Джадсон увидел ее и договорился о встрече, чтоб она мне рассказала. И она рассказала! Господи, она рассказала такое! На следующий день я был у Слинсби и выложил, как он все эти годы обманывал дядю Кули, и он тут же слинял, а теперь, как только я скажу дяде Кули, будет прекрасно. Он нас обеспечит, так что можно жениться прямо сейчас.

Мистер Хэммонд кашлянул.

— Так вы собираетесь жениться на моей племяннице? — с любопытством осведомился он.

— Да! — Билл снова повернулся к Флик. — Поехали прямо сейчас, Флики! Родерик сбежал и женится на стенографистке.

— Ну, ну! — сказал мистер Хэммонд. — Скажите, — продолжал он, оборачиваясь к Биллу, — вы удивительно похожи на человека, который несколько месяцев назад ворвался в Холли-хауз и гонял по саду моего племянника. Это случаем не вы?

— Я, — сказал Билл.

— Так это из-за вас мой знаменитый шурин, сэр Джордж Пайк, упал в пруд?

— Из-за меня.

Мистер Хэммонд тепло пожал ему руку.

— Выходи за него, Флики, — сказал он. — Лучшего мужа я не мог бы тебе пожелать. Господи, человек, который вытащил тебя из воды… чей образ ты хранила в сердце все эти томительные годы! — Он взял переговорную трубку и обратился к шоферу. — Йетс, вы знаете хороший регистрационный отдел? — потом повернулся к Биллу и Флик. — Он говорит, что не знает.

— А я знаю! — с жаром вскричал Билл. — Пимлико, Бомонт-стрит, одиннадцать.

— Йетс, — сказал мистер Хэммонд. — Поезжайте по адресу Пимлико, Бомонт-стрит, одиннадцать.

Он повесил трубку и откинулся на сиденье.

— Ой, дядя Синклер! — выдохнула Флик.

— После церемонии, — сказал мистер Хэммонд, — думаю, тебе разумней будет вернуться домой, хотя бы на день-два. Сегодня мне трудно было бы объяснить твое отсутствие. Дальше атмосфера станет чуть менее напряженной. — Он снова взял переговорную трубку. — Йетс, — сказал он, — остановитесь у ближайшей бакалейной лавки. Я хочу купить на шесть пенсов риса.

Глава XXI. Поразительное смирение дядюшки

Яркое летнее солнце играло на шпиле Св. Марии. Мистер Кули Параден вышел из такси перед зданием лондонского филиала своего целлюлозно-бумажного предприятия и, волоча ноги, поднялся на три лестничных пролета. Ниобея так не сокрушалась над детьми, как мистер Параден — над жемчужинами своего собрания. Загадочное происшествие угнетало его невероятно. Когда они вернулись после буйного вечера (театра и ужина в ресторане), то не заметили никаких следов взломщика, ровным счетом никаких. Однако книги исчезли. С того самого времени мистер Параден беспрерывно ломал голову над таинственной историей, и загадка попроще — с чего бы племянник вызвал его телеграммой, в которой настоятельно просил заехать сегодня в контору — меркла в сравнении с предыдущей.

— Мистер Вест здесь? — ворчливо осведомился он.

Рассыльный Генри шагнул вперед, весь — улыбка и расторопность. Любезность и быстрота в присутствии начальства — вот так молодые люди и достигают вершин в деловом мире.

— Сюда, сэр.

Дверь кабинета открылась, и Билл поднял голову. Он сидел на стуле мистера Слинсби, но тут же вскочил и шагнул вперед с любезностью и быстротой, которых не смог бы повторить даже рассыльный Генри.

— Привет, дядя Кули.

Мистер Параден сердито оглядел комнату. Он был в том настроении, когда после ссоры становится чуть легче, и решил поссориться с Биллом, не то чтобы совсем поссориться, но хоть устроить выволочку. За что, он еще не знал, но, без сомнения, повод сыщется.

— Где Слинсби? — проворчал он, как только Генри, выполнив свой долг, бесшумно вышел и закрыл дверь.

— Слинсби уехал, — сказал Билл.

— Уехал! В середине рабочего дня! Куда?

— В Америку.

— В Америку!

Билл нагнулся и выразительно похлопал дядю по плечу.

— Не лапай меня! — рявкнул мистер Параден. — Чего ты меня лапаешь?!

— Слинсби, — сообщил ему ничуть не напуганный Билл, — мошенник и негодяй. Я с самого начала его заподозрил, но вы утверждали, что он — само совершенство.

— Слинсби — мошенник? Что ты несешь?

По мере того как Билл рассказывал, манера мистера Парадена менялась самым разительным образом. Ярость выходила из него, как воздух из лопнувшего баллона. Несколько минутой молчал, потом глубоко вдохнул.