Окно в номере Олега на первом этаже осталось незапертым — прикрыл, запихнув между створок сложенную бумагу; залезть в утренней мгле труда не составит и непрошеных визитеров-форточников при провинциальной простоте нравов опасаться не стоит…
Главное было в другом — вернуться в Волосово, не засветившись в общественном транспорте и на попутках. Проехав двадцать километров на велосипеде (часа полтора, если налегке и в хорошем темпе), Олег успевал на первый автобус Гатчина — Волосово, который вечно был набит самым разным народом, в основном работягами с окрестных предприятий, торопящимися к началу смены, — в такой пестрой и похмельной толпе полусонная кондукторша никак бы его не запомнила.
План учитывал все — кроме не пойми откуда взявшегося на лесной тропке капкана. Теперь, чтобы успеть на первый автобус, Олегу надо было пролететь эти двадцать километров со скоростью лидера гонки Тур-де-Франс…
Ладно, не стоит ломать голову… автобус дело второе… главное — избавиться от чертовой хреновины… в старом фильме автомобильный вор распилил капкан… я все рассчитал, все спланировал… б… кто знал, что потребуется ножовка или напильник… разве что… рычаг, обычный рычаг… и точка опоры… и чем-нибудь зафиксировать отжатую пружину…
Он почти успокоился, кровь стучала в висках, но это действовал алкоголь — других признаков опьянения не было, голова работала четко и ясно, перебирая и отбрасывая один вариант за другим.
Здесь, в кустах, среди тонких ветвей подходящего рычага не найти, это понятно. Но неподалеку, метрах в пятидесяти, самое большое в семидесяти — полуразрушенное строение из красного кирпича.
Неизвестно, что там было в старые, царские времена: сторожка? домик егеря? еще что-то? — выщербленые, облупившиеся стены и забитые проржавевшей жестью проемы дверей и окон…
А снаружи, у стены, он хорошо помнил, валялась груда всякого хлама: битый кирпич, обломки досок, какие-то гнутые и ржавые трубы… Тут тебе и рычаг, и упор. Но как добраться до той стены…
Идиот! Цепь… отвязать цепь от дерева… срубить, наконец, его к черту…
Перебирая руками по холодным звеньям цепи, Олег подтянулся, не вставая, к кустам, пытаясь нащупать в темноте место крепления. Нащупал — и зарычал сквозь стиснутые зубы. Цепь заканчивалась пробоем, глубоко вбитым в огромную деревянную плаху.
Это был длинный, больше метра, неподъемный чурбак, отпиленный от толстого дерева. Местные власти регулярно, в основном к очередным выборам, обещали привести Александровский парк в порядок: вырубить дикие заросли, установить вдоль восстановленных аллей скамейки, возродить парашютную вышку на Арсенале и лодочную станцию в Ламском павильоне.
Большая часть обещаний оставалась на бумаге, но некоторые воплощались в спонтанные и лихорадочные действия службы озеленения, бессистемно начинавшей вырубать разросшийся кустарник и спиливать старые, грозящие у деревья.
Когда порыв угасал — по так и не восстановленному парку валялись чурбаки от спиленных лип и дубов. Местные жители вывозили их на тачках — на дрова.
Этот не вывезли…
Глава VI
Зажигалка раскалилась и стала жечь пальцы — Олег погасил трепещущий желтый огонек.
Все напрасно — в цепи ни одного дефекта, все стыки чуть тронутых ржавчиной звеньев аккуратно заварены. На какую глубину уходил в плаху пробой, не понять, но выдернуть его напряжением всех мышц не удавалось…
Тупая, давящая боль уходила, нога ниже капкана начала неметь, и это было плохо. Стоило поспешить. Олег торопливо выдернул охотничий клинок и начал на ощупь долбить и ковырять дерево вокруг пробоя.
Хорошо, что захватил этот нож, а не швейцарскую ковырялку — хоть и не собирался никого резать, как и не собирался ни в кого стрелять из тозовки — оружие давало уверенность, рождало боевой кураж, ничуть не хуже ста наркомовских грамм перед боем.
Длинное лезвие плохо заменяло долото, но поначалу дело пошло бойко: кора и верхний слой дерева были тронуты гниением и легко поддавались ножу.
Олег работал торопливо, порой останавливаясь и ощупывая углубляющуюся ямку, — все не так уж плохо, с такими темпами можно успеть на второй или третий автобус и изобразить дело так, что, мучимый ранним похмельем, он проскользнул мимо дремлющей дежурной и отправился на поиски пива — а сейчас возвращается… Или придумать что-то другое, время скорректировать план будет.
Наверное, он сглазил, слишком рано начав думать об этом. Работа замедлялась, дерево в глубине становилось все тверже, а нож тупился, регулярно задевая за металл пробоя. И все же воронка в боку чурбака росла…
Он не смотрел на часы, долбил размеренно и монотонно: три полукруговых движения с одной стороны пробоя, три с другой, выковырять отколотые щепки, снова три с одной, три с другой, после десяти циклов измерить достижения и начать все сначала…
Когда глубина отверстия почти сравнялась с длиной клинка, Олег решил, что этого достаточно. Сидя на земле, устроился поудобнее, уперся свободной ногой в плаху, крепко ухватился за цепь, подождал несколько мгновений, собираясь с силами, — и потянул изо всей мочи.
Перед глазами вспыхнули огненные круги, в спине мерзко хрустнуло, но пробой не сдвинулся ни на миллиметр.
Олег рвал, дергал, пробовал тянуть равномерно и рывками — паника нарастала, он уже плохо соображал, что делает, когда дрожащими руками просунул длинное лезвие в пробой и рванул за рычаг ручки. Нож сломался с камертонно-чистым звуком, лезвие улетело куда-то в темноту.
И тогда Олег завыл во весь голос…
Сука-а-а!!! Я убью эту суку!
Пусть только придет проверить утром ловушку… всажу в брюхо шагов с пяти и буду глядеть, как корчится и воет с дуршлагом вместо кишек… Потом подползу поближе и нашпигую дробью яйца… и никаких контрольных выстрелов в голову, пусть дохнет медленно..
Заодно посмотрим, чем эта гнида взводит свои капканы… должно быть что-то вроде тисочков… или винтовой струбцины, даже пары струбцин…
Он дрожал в лихорадочном ознобе — то ли в предвкушении расправы над охотником-параноиком, то ли почувствовав холод ночи, пробившийся сквозь возбуждение, страх и ярость.
Олег сидел на проклятой плахе и, чуть позвякивая цепью, раскачивал пробой вправо-влево. Точнее, пытался раскачивать — железина была откована добротно, с цепляющимися за дерево зазубринами. Гнуться, ломаться или расшатываться пробой не собирался.
А ведь я кретин, подумал вдруг Олег, полный идиот и склеротик. У меня в рюкзаке отличный рычаг, а я сижу и вручную дрочу эту железку…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});