Читать интересную книгу Золотые поля - Фиона Макинтош

— Гарольд и Флора знают, что мы уже несколько лет переписываемся. У меня всегда складывалось впечатление, что Флора это поощряет. Они тревожатся за Айрис. Она по натуре вольная птица.

— По-твоему, миссис Уокер усматривает в ее отношениях с надежным Эдвардом Синклером залог стабильности?

— Могло бы сложиться гораздо хуже, если бы она встречалась с тобой.

— А если у нее стеклянный глаз? — Брайант рассмеялся.

— Смейся-смейся, Джек, но у меня есть фотография. Здесь ей семнадцать. — Достав бумажник, он извлек из него небольшой семейный снимок. — Вот Айрис, — с энтузиазмом произнес он, указывая на стройную темноволосую девушку, кокетливо обнимающую отца.

— Хм, — промычал себе под нос Джек, не желая выдавать свои впечатления.

Но он был удивлен. Даже на этой зернистой фотокарточке девушка выглядела соблазнительной, весьма хорошенькой со своей широкой улыбкой и ямочками на щеках.

— Неплохо.

— Что?.. Да она роскошна, и ты это понимаешь.

— Фотография шикарная. Но все равно ты мало знаешь. В один прекрасный день она спрыгнет с подножки поезда, волоча свою деревянную ногу…

Теперь уже оба разразились хохотом, и Нед бросил в Джека целую охапку орехов.

— Ты увидишь ее достаточно скоро. Уокеры отправились в Бомбей сегодня утром. Они встретят корабль, а я вместе с другими членами семьи встречу их, когда они на поезде прибудут в Бангалор.

— Что ж, удачи тебе. Надеюсь, она найдет тебя неотразимым.

Нед улыбнулся и заявил:

— Только держись от нее подальше. Больше я ни о чем не прошу.

— Она целиком твоя. А как дела у Беллы?

— Она заметно выросла. Я вчера получил письмо. Гренфелл устроил шестинедельную поездку в Калькутту, так что последние полтора месяца она жила как самая настоящая светская бабочка!

— Ты этого для нее хотел?

— Я не смог бы обеспечить ей такую жизнь даже на четверть. Белл подходит роль светской львицы. В прошлом году я был в Мадрасе и увидел в ней такие самообладание и уверенность, которые можно встретить не у всякой женщины и вдвое старше ее. Белл совсем не такая, как я. Хочется надеяться, что мужчина, в которого она влюбится, будет богатым и сможет дать ей все, что она пожелает.

— Когда ты собираешься привезти ее сюда?

— Теперь она закончила школу, и ей почти шестнадцать. Надеюсь, в ближайшие пару месяцев.

— Хорошо. К слову, а как обстоят дела с домом для тебя?

— У меня ведь нет тех преимуществ, которыми пользуются работающие по договору, — вздохнул Нед.

— Да, и все же компания тебе платит. Нельзя сказать, что квалифицированные электрики толпами стучатся к ним в двери. А сам старик Лоусон не может даже показания счетчика снять.

Нед посмотрел на Джека с мягким упреком.

— Ты знаешь, что Лоусон — замечательный человек и хороший начальник. Я многому у него научился. У меня нет никакого желания сталкивать его с места, хотя ему точно пора, а я, конечно же, способен выполнять его работу.

— Ты чересчур скромен. Ты делаешь практически все.

— Мне всего двадцать четыре, Джек. Я не получу ни статуса, ни дома, который к нему прилагается.

— А я думаю, что тебе все дадут. Попробую выяснить.

— Нет, не надо ничего делать.

Джек поднял руку, остановив протестующие восклицания Неда.

— Я всего пару месяцев живу один, поэтому прекрасно знаю, как тебе опротивело общежитие. Я ничего не имею против итальянцев, но если бы Винче Батиста еще раз исполнил «О соле мио», я сбросил бы его в шахту Гарри.

Нед посмотрел на него. Оба знали, насколько опасна работа в этой шахте, одной из самых глубоких в мире.

— Не надо даже шутить так.

— Одним словом, я знаю, насколько меняется жизнь, когда ты получаешь собственный дом. Предлагаю тебе пожить у меня. Та гримаса, которую ты сейчас изобразил, была своеобразным ответом, так ведь? Мол, спасибо, Джек, за заботу. Да, я буду рад пожить в Марикуппаме.

— Я благодарен за предложение, Джек, но ты лучше потомись там один, — улыбнулся Нед. — Будешь со своей новой веранды насмешливо разглядывать тех, кто осмелится пройти мимо. У меня скоро появится свое жилье. Кстати, ты придешь на пикник в Чампион-Риф? Там ты сможешь познакомиться с Айрис.

— Я приду на танцы, но только ради того, чтобы удостовериться, что мой влюбленный друг не собирается жениться на особе, у которой задница как у слона.

Нед едва не подавился пивом, а Джек погрозил ему пальцем и посоветовал:

— Всегда смотри на мамашу!

— Прекрати! — Нед давился от хохота. — Ты безнравственный.

— Пойду посплю. — Джек поднялся. — Сегодня вечером у меня длинная смена.

Нед провожал глазами своего высокого друга. Тот покинул клуб, и Синклер осознал, что платить придется ему. Он не возражал. В отношении его Джек неизменно проявлял щедрость. Жестом подозвав официанта и дожидаясь счета, он смотрел, как Брайант шагал по дорожке, отделяющей сверкающие белизной и чистотой здания клуба от дороги. Найдет ли Джек когда-нибудь женщину, которая его устроит? Почему-то Нед в этом сомневался.

Они прожили в Коларе несколько веселых лет, и все считали, что Джек Брайант — неразборчивый волокита. Только Нед знал, как глубоко и серьезно мыслит его друг. Он просто предоставляет людям думать о нем, что им угодно, считать его этаким красивым шалуном без сердца, а на самом деле Джек очень одинок. Сейчас, как и раньше, Нед чувствовал это и был убежден в том, что когда Джек наконец полюбит, это будет огненная страсть, сметающая все на своем пути.

Он потряс головой, освобождаясь от мыслей о друге, и вместо этого задумался об Айрис. Ее первое письмо, пришедшее совершенно неожиданно, воспламенило его воображение. Он никогда не получал писем от девушек, по правде сказать, ни одна из них до сих пор не обращала на него внимания, не говоря уже о том, чтобы интересоваться его жизнью. С тех пор Нед часто встречался с молодыми женщинами, мог даже считать себя популярным действующим лицом на танцах и завсегдатаем вечеринок. Но ни одна из них не обладала для него таким очарованием, какое излучала Айрис, несмотря на тот факт, что они ни разу не встречались.

В письмах она всегда задавала много вопросов и, по-видимому, ничего не имела против того, что ее родители обращаются с ним как с сыном. Айрис могла приложить к письму рисунок белки, которую увидела в Гайд-парке, кусочек только что сшитого платья, билет в Королевский театр в Брайтоне. Так все и шло. Эти письма, причем весьма частые, были своего рода окошками в ее яркую жизнь в Лондоне. Нед взял привычку не вскрывать их до тех пор, пока не останется один и не будет располагать временем, чтобы как следует ими насладиться. Часто за чтением он улыбался и всегда, проглотив вначале все письмо разом, потом пересматривал его заново, медленно, останавливаясь на особенно заинтересовавших его местах.

Она всегда проявляла тепло и нежность, но с годами их отношения углубились. Нед никогда не признавался в чувствах и все же ощущал, что Айрис ждет встречи с таким же нетерпением, как и он. Каждый раз, когда Синклер думал о ее приезде, горло у него сжималось. А вдруг она разочаруется? Что делать, если он окажется для нее недостаточно высоким, чересчур сдержанным, слишком открытым или скучным? Страхи нарастали как снежный ком, но ее последнее письмо их развеяло и убедило Неда в том, что отношения вышли на новый уровень.

Оно содержало еще и фотографию Айрис крупным планом. Она писала, что хотела послать карточку родителям, но в последний момент ей пришла мысль заказать дополнительный экземпляр для него. «Чтобы ты знал, кого искать, когда приедешь за мной». Ее слова источали надежду и уверенность в том, что он будет ее встречать и ждать. На обратной стороне снимка она изящным почерком написала: «Для Неда. Айрис. X»[20].

В момент, когда Синклер посмотрел на фото и прочел зашифрованную подпись, сердце у него забилось с удвоенной силой. А вдруг он придает этому слишком большое значение? Может быть, Айрис со всеми такая?.. Ему очень хотелось показать фото Джеку, но он воздержался. Нед желал, чтобы это была тайна, известная только ему и Айрис.

* * *

Джек ничего не имел против долгой прогулки до дома. Ходьба всегда помогала ему прояснить мысли. Если он прищуривался и не обращал внимания на красную землю и темный цвет кожи людей, окружающих его, то бывали минуты, когда ему казалось, что шахтные постройки — вращающиеся колеса, машинные залы, здания вокруг главной шахты — выглядят почти так, как в Корнуэлле. Он скучал по дому, по холоду. Благодаря неустанной ирригации Золотые Поля были необыкновенно зелеными, но за пределами садов и ухоженных участков пейзаж угнетал своей сухостью. Брайант тосковал по изумрудному морю, которым можно любоваться с корнуэлльского побережья в яркий весенний день, по полям, зеленеющим вокруг изрезанных ветром гранитных скал. Он никогда не жаловался на клубную жизнь, но бывали моменты, когда ему искренне не хватало анонимности корнуэлльского паба и запаха свежеиспеченных мясных пирогов.