Дорога до замка не претерпела особых изменений, и после короткой поездки мы оказались под сводами школы. Большой Зал тоже никак не изменился за время моего отсутствия, так что сев за стол своего факультета, я стал ждать, когда начнется Церемония Распределения. И вот, когда последний из первокурсников отправился за стол Хаффлпаффа, Директор начал свою речь:
— Приветствую всех! Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждёт отменное пиршество. Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс–Экспрессе».
Дамблдор секунду-другую помолчал, давая всем время осмыслить сказанное, а затем продолжил:
— Они будут стоять у всех выходов с территории школы. И пока они здесь, запомните хорошенько! Никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими–либо ещё фокусами, не помогут даже мантии-невидимки. Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения, они не ведают жалости и не знают пощады. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто и никогда не затевал с дементорами опасной игры.
Сказав это Дамблдор опять замолчал, окинул внимательным взглядом всех в Большом Зале и продолжил свою речь:
— Закончу на более приятной ноте. Счастлив вам представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств.
После этого послышались редкие хлопки, похоже известие было принято учениками без особого энтузиазма. И немудрено, выглядел профессор потрепанно — одет в поношенную, штопанную мантию. Болезненного вида и изможденный, но на вид совсем ещё не старик, светло-каштановые волосы едва тронуты сединой, нос прямой, на лице виднеются старые шрамы, большие круги под глазами. Хм, любопытно, до этого момента я ни разу не видел териантропа, ну или оборотня, если по простому. Если верить канону, Люпин — проклят, и не может контролировать свои превращения, однако он тут. Эх, вот вроде бы знал, что так и будет, но до конца надеялся, что этого не случится. Не поймите меня превратно, против Люпина я ничего не имею, может быть, он прекрасный человек, но это не отменяет того факта, что в полнолуние он превратится в бешеную, быструю, сильную и живучую тварь, способную проклясть всех здесь собравшихся. Да и у самого Люпина, может быть много психологических отклонений и сдвигов. Если вы думаете, что возможно оставаться в здравом уме, раз в месяц переживая крайне болезненную как для тела, так и для разума трансформацию, то вы жестоко заблуждаетесь. Адекватных оборотней днём с огнём не сыщешь. Да и немудрено, во время трансформации их разум крайне быстро сменяет свою полярность и мировоззрение, и так раз за разом. Люпин опасен, как опасен бешеный пёс, и если он сорвется с поводка… Что ж, я поступлю с ним так же, как и с бешеным псом. Пока я предавался столь безрадостным мыслям Директор продолжил говорить:
— Что касается второго назначения, должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием.
Лесничего встретили гораздо более громкими аплодисментами, которые были особенно сильны за столом гриффиндорцев.
— Ну вот, кажется, и всё, во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать!
После этих слов золотые тарелки и кубки наполнились едой и питьем. Зал наполнился смехом, разговорами, звоном ножей и вилок. Я присоединился к пиршеству, думая о том, что в этом году мне особо нечего ловить. Так что стоит уделить всё своё внимание тренировкам, ну и может отдохнуть малость, да, звучит неплохо.
Глава 24
Первые месяцы учёбы проходили размеренно. Разве что Люпин внёс определенные новшества, в устоявшийся ритм Хогвартса.
***
Первое занятие по ЗОТИ было во вторник. Ученики вошли в класс, расселись по местам, достали книги, пергамент, перья и в ожидании профессора перекидывались шутками.
Через пару минут Люпин зашёл в аудиторию и бросил на стол видавший виды портфель. Одежда на нем была та же, потрепанная и заплатанная, но выглядел он намного лучше, чем на праздничном ужине. Круги под глазами исчезли, кожа стала менее бледной, да и сам профессор выглядел по свежее.
— Добрый день. Кто ещё не запомнил, я — Профессор Люпин. Учебники можете убрать. Сегодня у нас практическое занятие, оставьте только волшебные палочки.
С любопытством переглянувшись, ученики спрятали книги и бумагу с перьями.
— Ну что, готовы? В таком случае пойдемте за мной.
Школьники сгорая от любопытства пошли за профессором. Анна, Кэт и Джеймс пристроились рядом со мной. Мы вышли из класса в коридор, затем свернули за угол. У ближайшей двери висел в воздухе вниз головой, растопырив кривые пальцы на ногах, Пивз и замазывал жвачкой замочную скважину. Заметив Люпина, он задергал ногами и вдруг заорал:
— Глупый Люпин! Глупый Люпин! Глупый Люпин! Глуп…
Вдруг его монолог резко прервался, а сам он застыл каменным изваянием. Хм, заметил меня, впрочем, теперь это ему даётся куда сложнее. Да, я знаком с этой нечистью, причём с первого курса. Мы встретились во время одной из моих ночных прогулок по замку. Он, является ещё одним напоминанием того, что я не совершенен. Как именно? Всё просто, во время нашей первой встречи он почувствовал Свет внутри меня. И магия бы с ним, если бы он просто узнал, что я предрасположен к этой стихии, но нет, эта тварь почувствовал и узнала степень моего родства с ней. И вот что забавно, полученные сведения так его удивили, что он не смог скрыть своей реакции, собственно, так я его и обнаружил. Да, Пивз обладает превосходным восприятием и сенсорикой, а так же умело может скрывать себя, даже от моего взора. Не оплошай он тогда, я бы его и не заметил. Однако единственное что я успел сделать до того, как эта тварь скрылась в недрах замка — послать ему мыслеформу того, что я с ним сделаю, если эта информация покинет пределы его головенки. Потом я, разумеется, нашёл его, но убивать не стал. Дух явно дал понять, что подстраховался, и в случае его кончины все узнают то, что я хотел бы скрыть, до поры до времени. В общем, у нас сложился этакий вооруженный нейтралитет. Он старается не попадаться мне на глаза, а я не выжигаю его душу Солнечным пламенем, хотя желание есть, но продиктовано оно скорее моим ущемленным эго. Всё же не приятно, когда кто-то, в десятки раз слабее меня, имеет какую никакую, а власть над моими действиями. Впрочем, через пару лет это уже не будет иметь значения, ну, а пока я подожду.
— Я бы на твоём месте отлепил жвачку с замочной скважины, Пивз. Мистер Филч весьма огорчится, ведь там его щетки.
Проговорил Люпин. Пивз, однако, пропустил слова Оборотня мимо ушей, издал губами непристойный звук, он подлетел до потолка и … стрелой улетел прочь. Профессор в ответ на это только вздохнул и подал знак ученикам, что можно продолжать идти. Пройдя следующий коридор, Люпин остановился перед учительской.
— Ну вот мы и пришли. Заходите.
Сказал он и открыл дверь. В отделанной деревянными панелями просторной учительской стояло много старых разномастных кресел. В одном из них у камина сидел Снейп. Он обернулся на шум и криво улыбнулся, блеснув глазами, видимо таким образом поприветствовав учеников. Профессор Люпин вошёл последний и хотел было закрыть за собой дверь, но Снейп остановил его: