вынашивали злодейские планы мучительного умерщвления миллионов людей. В ожидании начала бактериологической войны они проверяли смертоносное действие бактерий на мирных китайских женщинах и детях, на тысячах беззащитных людей, переданных в их руки безжалостной жандармской машиной. Они не думали тогда о часе расплаты. Сейчас, схваченные рукой правосудия и посаженные на скамью подсудимых, они пытаются трусливо оправдываться. Некоторые из них, в том числе даже такие, как главный преступник на этом процессе, который, по справедливости, должен быть отнесен к числу главных японских военных преступников, — подсудимый Ямада, — делают вид, что они потрясены услышанным на суде. Жестокие человеконенавистники пытаются ныне принять вид людей, догадывавшихся о преступлениях, но не вполне осведомленных о них, или замаскироваться под слепых исполнителей приказа, не размышлявших о его преступном характере. Но никого не смогут обмануть эти трусливые полупризнания пойманных и изобличенных злодеев.
Анализ доказательств личной вины подсудимых я начинаю с подсудимого Ямады Отодзо, бывшего главнокомандующего Квантунской армией. Для того чтобы правильно определить степень его ответственности за те преступления против мира и человечества, которые являются предметом судебного рассмотрения по настоящему делу, необходимо прежде всего вполне уяснить роль, которую играл в японской колонии, так называемом государстве Маньчжоу-Го, главнокомандующий Квантунской армией. Это был полновластный хозяин страны и базировавшихся на ее территории японских вооруженных сил, диктатор, в руках которого не более чем марионеткой являлся «император» Маньчжурии Генри Пу-И. На должность главнокомандующего Квантунской армией назначались наиболее доверенные и влиятельные члены японской правящей клики, наиболее активные и деятельные участники преступного заговора агрессии, которым японские империалисты вверяли осуществление своих самых сокровенных разбойничьих планов. Главнокомандующему Квантунской армией подчинялись все японские вооруженные силы и все органы управления оккупированной страны. В частности, ему полностью подчинялись те органы японской жандармерии, разведки и контрразведки, через которые осуществлялся безжалостный террор в отношении населения Маньчжурии. Как признал это на судебном следствии сам Ямада, так называемые «Токуи-Ацукаи» — «особые отправки» в отряд Исии — могли производиться только после санкционирования главнокомандующим Квантунской армией этого злодейского порядка расправы с нежелательными для японцев людьми. На суде Ямада пытался преуменьшить свою роль в этом злодеянии, ссылаясь на то, что «особые отправки» были санкционированы еще его предшественником генералом Умедзу, а сменив Умедзу, он не стал отменять этого распоряжения, не представляя себе, какие масштабы приняло уничтожение людей в порядке «особых отправок». Жалкая попытка уменьшить свою собственную ответственность! Лично инспектируя отряд Исии, Ямада не мог не видеть сотен заключенных, подвергавшихся мучительным опытам во внутренней тюрьме отряда. На суде Ямада пытался утверждать, что он «не помнит», посетил ли он тюрьму, инспектируя отряд. Но и это утверждение Ямады полностью опровергается представленными суду доказательствами. Я напоминаю суду о том, что в начале июня 1945 года бывший начальник отдела кадров штаба Квантунской армии полковник Тамура по заданию Ямады инспектировал отряд Исии. Тамура осмотрел весь отряд. Он был проведен в тюрьму и видел там подвергавшихся опытам людей. «При обходе помещений, — показал Тамура, — я был сопровожден во внутренний корпус, где содержались в специальных камерах, — в каждой из которых в дверях были окна, — живые люди, закованные в цепи и используемые, как мне объяснил лично Исии, для опытов… Среди этих подопытных я видел китайцев, европейцев, одну женщину. Как мне лично объяснил генерал Исии, эта женщина и европейцы являются русскими по национальности… из числа подлежащих, по мнению карательных органов Японии, уничтожению. Как я лично заметил, в тех камерах, которые я видел, люди лежали прямо на полу и находились в тяжелом, беспомощном состоянии». Детально ознакомившись с отрядом Исии, Тамура, по его словам, «был буквально поражен огромным размахом этого смертоносного производства», и то, что он увидел, превзошло все его ожидания. Вернувшись в штаб Квантунской армии, Тамура немедленно доложил обо всем, что видел, генералу Ямаде. В частности, как показывает сам Тамура: «Я доложил генералу Ямаде о тех интересных опытах, которые генерал Исии и его сотрудники проводят над живыми людьми… Я рассказал ему о своем посещении тюремного корпуса и обо всем, что я там видел».
Был ли Ямада удивлен или «потрясен» услышанным от Тамуры? Отнюдь нет. Все, что рассказал Тамура, было давно известно Ямаде и ни в коей мере не могло удивить его. «По репликам и вопросам генерала Ямады, — показал Тамура, — я убедился, что он прекрасно осведомлен о положении в отряде № 731». Да и как мог не быть «прекрасно осведомленным» обо всем том, что происходило в отряде, этот главнокомандующий, тщательно следивший за преступными изысканиями в области применения для военных целей бактерий наиболее опасных заболеваний (вы помните, что Ямада по собственной инициативе вызывал в штаб генерала Китано для доклада о результатах опытов по применению чумных блох на полигоне Аньда — эти опыты производились во всех случаях на живых людях), создававший специальные комиссии высших штабных офицеров для утверждения образцов бактериологического оружия и разработки планов его применения, лично инспектировавший отряд и считавший отряд Исии, как говорил тот же Тамура, «способным выполнить любые задания»? Попытка загримироваться под солдата, лишь кое-что знавшего о преступлениях, совершавшихся в отрядах № № 731 и 100, но не вполне отдававшего себе отчет о масштабах и злодейском характере преступлений, хотя и не снимающего с себя ответственность за них, — эта попытка явно не удалась подсудимому Ямаде. Он не только знал обо всех преступлениях Исии, Кадзицуки, Такахаси, о злодеяниях, совершавшихся в отрядах №№ 731 и 100. Он планировал и направлял эти злодеяния, он торопил преступных экспериментаторов, ибо использование бактериологического оружия было включено японской правящей кликой в план ведения агрессивной войны. Сам Исии и все другие преступники, изыскивавшие и совершенствовавшие средства злодейского человекоистребления, были в руках Ямады одними из орудий для осуществления планов японской агрессии. Именно поэтому, как документально доказано на процессе, секретные бактериологические формирования были подчинены непосредственно главнокомандующему Квантунской армией Ямаде, и от него ожидали приказа о применении средств бактериологической войны. Попытка Ямады уменьшить свою вину, ссылаясь на то, что преступные опыты над живыми людьми были санкционированы его предшественником, осужденным Токийским трибуналом к пожизненному тюремному заключению генералом Умедзу, несостоятельна уже потому, что, сменив Умедзу, Ямада с рвением еще большим, чем у его предшественника, стал активизировать работу отрядов в области практического применения наиболее опасных средств бактериологической войны. Из показаний всех допрошенных на судебном следствии подсудимых и свидетелей видно, что с приходом Ямады на должность главнокомандующего японской Квантунской армией интенсивность подготовки бактериологической войны резко возросла, масштабы и число жертв преступных экспериментов увеличились — преступное бактериологическое оружие проверялось на беззащитных жертвах еще раз, перед