Его доводы показались Доун разумными, и она вместе с Моникой отошла к левому борту, где можно было хоть как-то укрыться за каютами и крышками люков.
Когда «А-Ма» поравнялась с островным мысом, из темных трюмов на палубу начали выскакивать крысы. Корабль кишел грызунами, которые и составляли мясную основу рациона пиратов наравне с гусеницами и личинками мух, гнездившимися в бочках с мукой и зерном. Появление этих тварей на палубе было плохим знаком для моряков.
– Крысы на корабле всегда чуют опасность, – объяснила Моника. – Если мы начнем тонуть, они первыми прыгнут за борт.
Полчища крыс карабкались на мачты и разбегались по рангоутам.
С подзорной трубой в руке мадам Чинг внимательно оглядывала остров и океан вокруг. Корабль обогнул мыс, и с палубы стали видны укрывшиеся в бухте джонки. Все матросы, оставшиеся на борту, присев на корточки, притаились под поручнями правого борта. На палубе установили три пушки, хорошо замаскированные бамбуком и парусиной.
«А-Ма» уверенно шла к устью маленькой гавани. До замаскированных военных судов оставалось не более двухсот ярдов. Мадам Чинг приказала двоим матросам поднять фальшивый флаг, на этот раз сиамский.
Джонки же не торопились показывать свои опознавательные знаки. Они подняли флаги, только когда «А-Ма» почти поравнялась с ними. На ветру затрепетали шелковые полотнища с эмблемой императорской военно-морской пехоты. На джонках поднялась суматоха. Люди поспешно срывали с себя рыбацкие шапочки и косынки, снимали маскировку с пушек.
Маленькие суденышки были забиты солдатами, которые то и дело сталкивались друг с другом. Мадам Чинг улыбнулась и довольно кивнула. Ее боевая стратегия основывалась на том, что избыток только вредит успеху. Она отложила подзорную трубу и обернулась к Джеку, стоявшему рядом с ней на помосте.
– Как там говорится у вас, американцев? Это будет ловля рыбы в бочке.
Хотя расстояние было еще слишком большим для успешного применения примитивных пушек, мадам Чинг приказала выстрелить из одной, чтобы дать сигнал тем Ладронам, которые притаились на берегу, за спинами ничего не подозревавших пехотинцев. Когда суда сблизились, пошла в ход артиллерия джонок. Первый залп оказался с недолетом, зато второй был куда более успешным: снаряды пробили дыру на носу «А-Ма», над ватерлинией, и снесли верхушку мизень-мачты. С корабля в воду полетели обломки дерева, обрывки паруса и множество крыс.
Ход битвы был резко сломлен, когда в бой вступила береговая артиллерия Ладронов. Пушки прямой наводкой расстреливали джонки, на переполненные суденышки сыпался град снарядов. Вышло именно так, как и предсказывала мадам Чинг: в короткий срок пехотинцы были полностью деморализованы. Им негде было укрыться от шквального огня. Солдат сметало в воду сразу по пять, десять и двадцать человек. Мадам Чинг быстро повела свое судно в бухту, дабы прикончить неприятеля. Скоро они подошли так близко, что могли расстреливать пехотинцев из ружей и пистолетов.
Битва была проиграна, но солдаты прекрасно понимали обстановку и даже не думали о сдаче. В частых боях между императорскими войсками Китая и Ладронами обе стороны молчаливо признавали, что побежденным пощады не будет. Ни один поверженный враг не оставался в живых.
Уцелевшие пехотинцы бросались из джонок в воду и вместе с сотнями покинувших «А-Ма» крыс плыли к острову. Лучше бы они остались на обреченных суденышках и умерли быстрой смертью, ибо охваченные жаждой крови Ладроны выскочили из леса и помчались по берегу к бухте. Они выхватывали из ножен короткие сабли и, ухмыляясь, рубили руки, ноги и головы. Вскоре пираты стояли по пояс в море крови. Ни один пехотинец не добрался до берега.
Закончив свое дело, они двинулись берегом острова назад, к своим баркасам, распевая во все горло непристойные песни моряков.
Тем временем Ладроны на борту «А-Ма» затопили все джонки артиллерийским огнем и вырезали уцелевших солдат, которые барахтались в воде, взывая о пощаде.
Доун стояла белая, как надетый на ней шелковый халат.
– Пожалуй, я прилягу, – пробормотала она, обращаясь к Монике. – Мне нехорошо.
Однако по пути к каюте ее перехватила мадам Чинг. Лицо предводительницы пиратов победно пылало.
– Не торопитесь, миссис Прайс! Мне надо с вами поговорить.
Доун обернулась и сказала с отвращением:
– Я не желаю с вами разговаривать, мадам Чинг! Даже в самых диких фантазиях я не могла вообразить, что человеческие существа способны на такую жестокость. Нет, вы не люди, вы звери!
Мадам Чинг расхохоталась. Голос ее был полон сарказма:
– Я советовала вам не выходить из каюты, миссис Прайс, дабы не подвергать испытанию ваши нежные чувства. Но вы ведь не подчиняетесь ничьим приказам. Ха! Да, вы правы: мы, Ладроны, не человеческие существа в вашем обычном понимании этого слова. Мы тигры в людском обличье и живем по закону джунглей: «Ешь, или съедят тебя самого!» А теперь прошу прощения, мне надо принять ванну и освежиться.
Она крикнула Чоу, который вытирал потное, черное от пороха лицо:
– Чоу, скажи мистеру Макхью, пусть немедленно зайдет ко мне. – Она буквально испепелила Доун презрительной улыбкой. – Победитель берет все, не так ли, миссис Прайс?
Доун метнулась в свою каюту и со всей силой хлопнула дверью. Бросившись на койку лицом вниз, она разразилась отчаянными рыданиями.
Глава 9
На следующий день «А-Ма» подошла к самому большому и высокому из островов в путанице архипелага. Издали он казался пугающим монолитом, вырезанным из гигантского куска камня в подношение какому-нибудь божеству. Со всех сторон остров окаймляли высокие утесы, отвесно спускавшиеся к негостеприимным скалистым берегам, наводившим ужас на мореходов. Над островом возвышалась широкая столовая гора, поросшая буйной растительностью.
– Интересно, зачем мы плывем к этому острову? – спросила Доун, стоя рядом с Моникой на носу корабля у поручней.
– Как я поняла из разговоров пиратов, именно там мы и высадимся, – ответила служанка.
Когда барк обошел вокруг острова, Доун засомневалась:
– Ты, наверное, ошиблась. Это совершенно неприступное место.
Шероховатая, неровная поверхность каменистых утесов была покрыта узором из теней, постоянно менявшимся в зависимости от угла падения солнечных лучей.
«А-Ма» обогнула остров и резко свернула к тому месту, где отвесный склон скалы напоминал полосатой расцветкой оконные жалюзи: от вершины к морю спускались чередующиеся пласты белого мелового камня и черного оникса.
За сто ярдов до берега мадам Чинг поднялась на командный пост на носу судна. Она была в черной шелковой пижаме, какие носили мандарины, а ее волосы были убраны под белый шелковый тюрбан.