Читать интересную книгу Прогрессивный сатанизм. Том 2 - Мильхар

В Северной Корее часто цитируется высказывание Ким Ир Сена о том, что каждый кореец должен восемь часов трудиться, восемь часов учиться, восемь часов отдыхать (интересно, что же до времени, которое уходит на поездки на работу или домашние дела?). При этом, однако, следует иметь в виду, что под "учебой" в данном случае имеется в виду в первую очередь "политическая учеба", то есть тщательное изучение речений Ким Ир Сена и Ким Чжон Ира. Конечно, мечта о том, что каждый кореец будет читать священные тексты восемь часов в день так и осталась мечтой. Тем не менее, успехи корейских властей на данном поприще довольно значительные. Едва ли в мире есть ещё одна страна, каждый житель которой вынужден проводить на обязательных собраниях в среднем около 2 часов ежедневно. Собрания в Корее – часть повседневного обихода, они обычны, как обед или сон. Рабочий день в стране начинается собранием, им же он и заканчивается (излишне говорить, что время собраний не включается в общую продолжительность рабочего дня). Кроме того, собраниям целиком отдана вся вторая половина субботнего дня.

От собраний не избавлены даже отдыхающие. Находясь в санаториях и домах отдыха, корейцы всё равно обязаны посещать проходящие там собрания и проводить на них в среднем 2-3 часа в день (суббота, как и повсюду, ознаменована особо активными и продолжительными политзанятиями).

Корейская политико-пропагандистская практика выработала довольно многочисленные формы собраний, которые периодически проводятся на предприятиях и в организациях.

Едва ли имеет смысл рассказывать обо всех, тем более, что рассказ не будет полным, поэтому мы ограничимся лишь довольно перечислением основных видов собраний, их, так сказать, жанровых разновидностей.

1. "Собрания читки газет", которыми начинается каждый рабочий день большинство корейцев. На этих собраниях в течение примерно получаса специально назначенные ответственные читают "Нодон синмун" или, изредка, "Воспоминания антияпонских партизан". Это как бы идеологическая утренняя зарядка, обязательная для всех жителей КНДР.

2. "Собрания учёбы у Великого Вождя и Любимого Руководителя", на которых рассказывают истории о Ким Ир Сене и Ким Чжон Ире (главным образом из специально подготовленных и активно применяющихся в корейской пропаганде сборников серии "Рассказы о любви к народу"). Подобными историями заполнены страницы корейских книг, они в обязательном порядке изучаются в школах и детских садах, а пхеньянская пропаганда распространяет их переводы на самые разные языки по всему миру. Речь в них идёт о тех или иных случаях, в которых Ким Ир Сен и Ким Чжон Ир проявили свою гуманность, мудрость, любовь к подданным.

3. "Собрания толкования лозунгов", как видно из самого их названия, посвящены разъяснению содержания официальных лозунгов.

4. "Собрания мести", на которых рассказывают истории о "кровавых преступлениях вечных врагов корейского народа – американского империализма, японского колониализма и их южнокорейских марионеток".

5. "Собрания идеологической борьбы", по-видимому, позаимствованы в своё время из Китая. На них подвергаются критике те, кто совершил те или иные "идеологические ошибки" и "уступки ревизионизму", каковыми считаются даже ношение длинных волос или излишняя приверженность моде. Вcе должны выступить с обвинениями и разоблачениями провинившегося, который в заключение сам обязан произнести покаянную речь. В наше время такие собрания проходят сравнительно мирно, но в СССР среди эмигрантов из Северной Кореи мне приходилось встречать людей, которых в шестидесятые годы на подобных собраниях жесточайшим образом избивали.

6. "Собрания подведения итогов жизни" завершают рабочую неделю, их проводят обычно по субботам. На них все члены коллектива по очереди должны рассказать о своих проступках и прегрешениях за прошедшую неделю, закончив это рассказ обязательным покаянием. Эта своего рода политическая публичная исповедь – очень важный эпизод в повседневной жизни современной Кореи. После того, как все члены коллектива выступят с покаянными речами, которые должны в обязательном порядке сопровождаться цитатами из Ким Ир Сена и Ким Чжон Ира, наступает очередь так называемой "взаимной критики", в ходе которой каждый должен осудить тот или иной поступок своих товарищей.

7. "Собрания разучивания песен" связаны с тем, что появление новой песни в Корее – событие редкое, и каждая очередная песня утверждается свыше. Песен, как и фильмов, в КНДР появляется мало, но каждая из них должна быть "шедевром чучхейской музыки" и поэтому подлежит обязательному разучиванию всем населением страны. Это и понятно: ведь Ким Ир Сен и Ким Чжон Ир упоминаются в любом из песенных текстов.

А.Н.Ланьков "Официальная пропаганда в КНДР: идеи и методы"

"Проблемы Дальнего Востока", 1992 г.

Аугусто Пиночет, Чили, 1973-1989

Надо иметь в виду, что многие из задержанных в первый месяц переворота были убиты по совершенно случайным причинам. На Национальном стадионе солдаты систематически убивали тех, кто сошел с ума, а также достреливали неудачных самоубийц (на стадионе многие пытались покончить с собой, бросаясь с верхних трибун). На стадионе "Чили" нескольких женщин застрелили за то, что они были в брюках, а мужчин – за длинные волосы (среди них была группа хиппи-иностранцев).

Муниципальные служащие Умберто Гонсалес и другие показали, что в ночь с 11 на 12 сентября в квартале Пингуино, в районе казарм карабинеров из пулеметов было расстреляно свыше 300 человек. По свидетельству Эстебана Карвахаля – только потому, что солдаты перепутали вход в их дом со входом в помещение райкома Социалистической партии.

При "захвате" Ла-Серены фашисты и солдаты корпуса Старка исписали весь город лозунгами "Смерть марксистам, интеллектуалам и евреям!"… …Эмиграция катастрофически понизила интеллектуальный уровень в Чили. Чилийцы, расселившиеся по всему испаноязычному миру, сегодня составляют гордость испанской социологии, мексиканского кинематографа, перуанской журналистики, аргентинской медицины, венесуэльской физики, коста-риканской литературы. Около 60% эмигрантов в Чили так и не вернулось, освоившись в новых странах. Из Чили в Аргентину бежал даже ультраправый ректор Национального университета Боэннингер!

Увидев, что хунта сделала с университетом, Боэннингер публично плакал. Понять его можно: новым ректором университета был назначен известный своей ненавистью к интеллигентам генерал Дальеу, а реально власть в университете захватил фашист Данило Сальседо, с подросткового возраста страдавший шизофренией.

Впрочем, среди чилийских фашистов вообще было много психически больных людей – и при Пиночете они сразу пошли в гору. Главным врачом Центральной психиатрической больницы назначили Клаудио Молину, который в этой же самой больнице дважды лечился: первый раз – от алкоголизма, второй – от шизофрении. Молина был буйнопомешанным – на него надевали смирительную рубашку и даже применяли к нему электрошок. Новый главврач начал с того, что ворвался в здание больницы и устроил там стрельбу, перепугав врачей и особенно пациентов.

Александр Тарасов "Хватит врать о Пиночете!"

"Неприкосновенный запас", №2 2001 г. Военные и легально действовавшие как "группы поддержки" вооруженные неофашисты использовали переворот для сведения счетов со своими личными врагами. Причины расправы могли быть совершенно неожиданными. Профессиональный экономический обозреватель и редактор Клементе Диас Фриас, антикоммунист, был убит военными, которые задолжали ему большую сумму денег и не хотели возвращать долг.

Совершенно аполитичная журналистка Камелия Солер, сотрудница женских журналов "Росита" и "Конфиденсиас", была застрелена только потому, что надоела солдатам, сжигавшим книги из ее библиотеки. Попытка Камелии доказать, что книга на французском языке под названием "Кубизм" вовсе не является пропагандой кубинской революции и потому не должна быть сожжена, показалась военным верхом наглости: дураку же понятно, что раз марксизм – это про Маркса, то кубизм – про Кубу… …Военная хунта еще в сентябре 1973 г. объявила о "реорганизации университетов".

Реорганизация предусматривала, в частности, закрытие факультетов социологии, журналистики и педагогики как "наиболее подвергшихся разлагающему воздействию марксизма". Дипломы выпускников этих факультетов были объявлены недействительными. Перуанский профессор Висенте Арельяно, так описывал в 1982 г. в журнале "Аурора" свои впечатления от посещения Чили: "Во-первых, чудовищно понизился профессиональный уровень журналистов. Пришло новое поколение совершенно некомпетентных; особенно это заметно в статьях по экономике, по гуманитарным наукам и вопросам культуры. Они не владеют специальной терминологией, путают "кадастр" с "секвестром", путают Эстебана Мурильо с Херардо Мурильо (что, впрочем, понятно, поскольку в Чили теперь запрещена мексиканская монументальная живопись) и совершенно искренне пишут, что "по указанию марксистского Интернационала, как известно, некий Дарвин придумал, что человек вовсе не создан Господом, а возник как плод противоестественной связи разных пород обезьян". Во-вторых, чудовищно деградировал язык. С одной стороны, это, конечно, следствие неоднократной цензуры малообразованных военных, с другой – результат идеологических запретов. Новые чилийские журналисты никогда не читали Пабло Неруду и даже не слышали о существовании Гарсиа Маркеса, Астуриаса или Алехо Карпентьера. Претендующие на изыски все как один пытаются подражать стилю Борхеса, что абсурдно, если ты пишешь для газеты. В-третьих, чудовищно понизился умственный уровень. Журналистика в Чили (если речь не идет о подпольных изданиях) более не является сферой приложения интеллекта; репортаж или перевод с английского сплетен о жизни голливудских кинозвезд не требуют ума.