Читать интересную книгу Империя свободы. Ценности и фобии американского общества - Николай Злобин

Вот и наполняют мир активные и бодрые американские пенсионеры, которые совершенно не хотят сидеть с внуками и внучками, варить им каши и менять пеленки. Они стремятся доказывать миру свою производственную, художественную и интеллектуальную ценность. Наверняка у всех россиян были какие-то родственники, бабушки и дедушки, пережившие войну и долгие голодные годы. До самой смерти они сохраняли сухарики, кусочки хлеба, не могли пересилить себя и выбросить еду. Голода в стране давно уже нет, но ценность любой еды стала для того поколения жизненным правилом, ибо сама их природа противилась пренебрежительному отношению к продуктам питания. В жарких странах такое же отношение исторически сформировалось в отношении воды. Все это напоминает мне американское отношение к образованию, умению делать как можно больше, работать в совершенно различных областях. Это своего рода генетическая прививка американских голодных годов – времен освоения Америки, рабства, Великой депрессии и т.д. Деньги, финансовый успех тут, конечно, имеют немалое значение. Но чем больше ты можешь – тем устойчивей ты будешь в период очередного экономического кризиса, который – как американцы знают из собственной истории – неизбежно наступит. Поэтому из всех возможных вариантов инвестиций разумные американцы всегда выбирают две главные – максимальное образование и хорошее здоровье для себя и своих родных. На это в США большинство людей денег не жалеет. Во-первых, они убеждены, что образование, в отличие от любых других инвестиций, потерять никак нельзя, а во-вторых, эти два фактора – образование и здоровье – являются твоими самыми надежными конкурентными преимуществами перед другими. Не связи, блат или родственные отношения. Здоровье и образованность членов семьи, справедливо считают американцы, являются важным фактором семейного, да и личного экономического благополучия.

Завершая данную тему, могу сказать, что сегодня, к сожалению, знаменитая мобильность все же постепенно падает, американцы все больше и больше привыкают жить спокойно и благополучно, меньше мечутся по свету, да и по своей стране. Это, на мой взгляд, является одним из самых важных, но недооцененных пока факторов, негативно влияющих на американское влияние в мире, на привлекательность американской модели общественного устройства, на образ жизни американцев. Америка как бы постепенно изменяет сама себе…

Но до полной остановки Америки, если она и произойдет когда-то, еще очень и очень далеко. Это пока невидимая историческая перспектива. Однако приведенные выше примеры добровольных жизненных виражей двух вполне успешных американцев, с которыми я столкнулся лично и непосредственно, сыграли большую роль в моем решении написать данную книгу – о том, во что же верят американцы, какие ценности разделяют, как они их воспитывают и утверждают в своей жизни. Иными словами, откуда берутся американцы – такие, какими мы их знаем. Вернее, большинство из нас считает, что знает.

Я совсем не хочу сказать, что американские ценности и жизненные установки в чем-то лучше или хуже тех, которые разделяют россияне. Это вообще не предмет для качественного сравнения и тем более искусственной конкуренции. Каждый народ живет в соответствии со своей системой ценностей и взглядов. Нет «плохих» и «хороших» народов. Чтобы понять народ, эти ценности и взгляды надо знать, а не обольщаться представлением, что только твои ценности являются правильными, универсальными и всеобщими. Американцы сами зачастую впадают в это заблуждение, особенно когда речь идет о политических ценностях и национальных убеждениях. Однако, невзирая на свою мощь и глобальное влияние, сами они парадоксальным образом остаются одним из самых непонятных и непонятых национальных характеров на Земле. Более того, этот характер погребен под тоннами разного рода пропаганды, старых и новых стереотипов и вольных или невольных искажений.

Самих американцев чужие стереотипы, касающиеся их самих, и искажения их системы ценностей волнуют очень мало, о чем я еще напишу ниже. Но благодаря этим искажениям и стереотипам глобальный уровень непонимания и недоверия между странами и народами растет буквально на глазах. Это может кончиться глобальной катастрофой, от которой мало кто спасется. Иными словами, повторюсь, данная книга, как и две предыдущие, является моей скромной попытой объяснить Америку и американцев миру. Мне кажется, это будет полезно обеим сторонам.

Странная американская исключительность

Очень часто можно слышать, что американцы считают себя исключительной нацией, которой позволено гораздо больше, чем любым другим нациям на Земле. Отсюда, мол, их пренебрежение интересами других стран и народов, продвижение своей повестки, особенно во внешней политике и глобальной экономике, отсюда они выводят свое «моральное право» вмешиваться в дела других государств и поучать мир, как жить. В последние годы американские президенты стали вновь, как и в разгар холодной войны, все чаще говорить об американской исключительности. То Джордж Буш-младший, то Барак Обама с удовольствием приводили в своих речах аргумент об американской исключительности, не понимая, видимо, какой эффект это производит в мире. В мире, который – замечу в скобках – не может проигнорировать мнение американского президента. Как бы ему, миру, ни хотелось обратного…

Впрочем, можно вспомнить, что, когда в 2009 году Обаму спросили, считает ли он Америку исключительной, то он ответил утвердительно, точно так же, как любой англичанин считает исключительной Англию, грек – Грецию и т.д. Иначе говоря, Америка исключительна так же, как любая другая страна. Вывод, надо признать, весьма банальный сам по себе. Другое дело, что часть американской элиты считает, что президент был тогда неправ. Их доводы хорошо изложил консервативный политический комментатор Динеш Д’Суза, родившийся в Индии, но ставший сегодня одним из религиозных интеллектуалов Америки. Американская революция, уверяют сторонники этого взгляда, впервые в мировой истории привела к власти правительство, при котором все право и весь суверенитет находятся у народа, а не у вождя, царя, короля или правящего класса. Именно эта страна сломала традицию, установив у себя верховную власть не от Бога, не в виде некоего божественного предназначения и права, а путем компромисса между народом и элитой, через «согласие управляемых». Отсюда ее исключительность. На мой взгляд, несколько натянутая версия, учитывая, что в Декларации независимости США, принятой Конгрессом в июне 1776 года, прямо сказано: «…Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью». То есть все-таки изначально есть Творец. И только потом сказано: «Для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых».

Однако надо признать, что историческая правда заключается также и в другом. Помните, как начинается Конституция США? «Мы, народ Соединенных Штатов, дабы образовать более совершенный Союз, установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону, содействовать общему благоденствию и закрепить блага свободы за нами и потомством нашим, провозглашаем и учреждаем настоящую Конституцию для Соединенных Штатов Америки». Америка действительно создала систему власти, которая базировалась на принципе «мы – народ».

Поскольку данная книга посвящена в основном ряду американских ценностей и является попыткой разъяснить читателю некоторые глубинные, важные для понимания Америки вещи, я старался не касаться политики. Особенно внешней. Политика – вещь сугубо прикладная, а интересы и ценности – вещи если не вечные, то очень и очень долгосрочные. Кроме того, на политические и внешнеполитические темы я много высказывался и письменно, и во время теле– и радиоэфиров. Моя позиция должна быть хорошо известна читателям этой книги. Тем не менее скажу, что в вопросе американской исключительности я бы разделял три вещи. Первое – американскую внешнюю политику. Второе – веру простых американцев в исключительность, уникальность их страны и их самих как цивилизации. Третье – естественную веру многих других стран и народов в их – этих народов и стран – собственную исключительность и непохожесть на других, в их собственную цивилизационную особость, в их собственный уникальный исторический путь.

После того как ушел из жизни мой замечательно образованный, фантастически начитанный и мудрый папа, Василий Иванович Злобин, сын героя Первой мировой войны и георгиевского кавалера, чудом пережившего коллективизацию середняка из рязанской глубинки, я стал разбирать его архив. Папа всю жизнь был профессором исторического факультета МГУ и оставил немало интереснейших дневниковых записей, наблюдений и черновиков. Разбирая их, я нарвался на такую его дневниковую запись: «Лев Толстой первой фразой «Анны Карениной» – «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» – сформулировал также формулу особого исторического пути. Все успешные в истории страны похожи друг на друга причинами своего успеха, все неуспешные – имеют свои уникальные, специфические источники неудач. Отсюда часто делается вывод об исключительности их исторического пути. На самом деле, как правило, в мировой истории все позитивное – похожее, общее, единое; все негативное, неудачное – национальное по своему характеру, специфическое, уникальное». Мне кажется, что это не только очень интересная, но и абсолютно верная мысль. В то же время я, например, пока не встречал страны и народа, которые бы не считали себя уникальными и своеобразными, то есть в той или иной степени исключительными. Особенно это любят подчеркивать малые страны и малочисленные народы, борющиеся за свое физическое, культурное и лингвистическое выживание. И их, безусловно, можно понять. Что же тогда говорить про великие державы, традиционные и новые?