Мгновение спустя он увидел яхту.
Это было внушительное судно - явно переделанное из военного корабля - и наверняка везло репортеров, потому что болталось там, где не имело права находиться, - далеко за ограничительной линией. Гипердвигатель яхты выбрасывал массу гравитронов - волн материи, сквозь которые маленький М-4 пробивался, как сквозь кирпичные стены. Мало кто представлял себе, какая это большая скорость - 83М. Это нужно испытать на собственной шкуре.
В обычных условиях яхта и ее след не составляли бы проблемы, даже оказавшись за ограничительной чертой. Но Брим шел раза в три быстрее и почти не мог рулить - его маневровый двигатель годился только для широких поворотов.
- Драная борода Вута - да шевелись ты! - заорал он, видя, что расстояние неотвратимо сокращается, но если кто его и слышал, помощь уже запоздала.
Некогда было рассматривать многочисленные варианты. Некогда думать, как спасти корабль и самого себя. Там, на яхте, полно народу, а он сейчас вскроет ее, как подгнивший плод! Есть только один выход - и даже если он неверный, делать нечего. Принятое им решение на девяносто девять процентов годилось для всех переделок, в которые он попадал на своем веку. Ошибаться и стоять на своем лучше, чем оказаться правым чересчур поздно.
Брим направил всю энергию на правый кристалл. В последний момент гоночный корабль вильнул в сторону и пронесся на расстоянии около кленета от яхты. Но дополнительная энергия на порядок увеличила вибрацию М-4. Флаттер! Кабина точно развалилась на куски, завыла тревожная сирена, оба передних гиперэкрана разбились на биллион прозрачных осколков, и вся Вселенная свелась к одному невыносимой боли.
***
Казалось, после аварии прошла тысяча стандартных лет...
Брим никак не мог вспомнить, что же такое случилось за это время. Он не помнил даже предыдущего вечера - а ведь гудеж там наверняка был на всю катушку. Череп прямо раскалывался от боли, и Брим не имел ни малейшего желания вылезать из постели. С кем это он был? Не с Марго, это точно. С Инге? Нет, вряд ли.
Может, с Анной?
Он замер. Да, вот это скорее всего. Значит, это она с ним в постели? Брим стиснул зубы. Если это правда Анна, почему же он тогда ничего не помнит, Великая Вселенная? Хорошо же она провела с ним время, раз он так напился! Да смог ли он вообще... Брима охватила паника. Анна, чудесная хрупкая Анна, а он хоть убей не может вспомнить, как это у них было. В приступе тревоги он стал ощупывать постель рядом с собой.
Но рука почему-то не слушалась его. Он попробовал снова - с тем же результатом. По правде сказать, он не мог шевельнуть ничем, даже веками. Все мысли об Анне Романовой вылетели у него из головы. Он что, парализован, что ли? Сальная борода Вута, что же он такое пил?
Пытаясь успокоиться, он произвел в уме что-то вроде проверки. Он дышит но неизвестно, долго ли это еще продлится. У него ничего не болит - только голова. Все как будто онемело - по крайней мере не подчиняется ему.
И спать очень хочется. Пропади она, эта проверка - может, он при смерти?
- Нет! - заорал он вслух. - Нет! - Но это не помогло перебороть одолевавшую его слабость - и он прекратил борьбу...
***
Очнувшись снова, он услышал голоса и глаза тоже сумел открыть, хотя никак не мог их сфокусировать. А вот кому-то другому это удалось сразу.
- Он открыл глаза! - произнес нежный голос Анны Романовой.
- И правда, - подтвердил мужской голос, странно знакомый - хотя Брим никак не мог вспомнить чей. - Точно по расписанию. Иначе как чудом это не назовешь.
- Оно не первое в его жизни, - заявила Регула Коллингсвуд. - Я даже и не беспокоилась.
- Мы, содескийцы, с вами спорить точно не будем, - хмыкнул Урсис, - но...
- Но, - подхватил Бородов, - вы с Анной первыми примчались на К.И.Ф. "Знаменитый", как только стало известно, что кабина М-4 обнаружена. - Судя по голосу, медведь ухмылялся.
- Нам повезло, что мы ее нашли, - пророкотал принц Онрад. - Наш друг Брим позаботился о том, чтобы никто другой не смог полететь на вашем творении. Валериан.
- Это везение носит имя "Онрад", - отозвался Валериан. - Вы продолжали вести поиски, когда все остальные давно уже отказались. Я хотел одного - убить этого жукида, который вел корабль с репортерами.
- Ну, я как-никак командую эскадрой, - засмеялся Онрад, - тут проблем не было. Кроме того, вы наверняка убили бы и меня, стоило мне даже помыслить о сдаче.
- Счастье, что у нас был только один М-4, - сказала Коллингсвуд, - иначе и Молдинг разбился бы, стараясь выиграть вместо Брима.
- Вы знаете, мне сдается, что он нас слышит, - произнес первый таинственный голос. - Что показывает прибор, Дженни?
- Реакции просматриваются четко, доктор Флинн, - ответил женский голос.
Ее Брим точно раньше не слышал. А мужчина-то, выходит, Ксеркс О. Флинн! Брим испытал огромное облегчение. Что бы с ним ни стряслось, он в надежных руках. Флинн был медиком и на "Свирепом", и на "Непокорном". Видимо, Онрад взял заслуженного доктора космической медицины на свой флагман. Флинн настоящий виртуоз лечебного автомата.
- Вилф, - сказал Флинн, - если ты нас слышишь, моргни два раза.
Брим сделал невероятное усилие над собой, но моргнул.
- Да будь я проклят, - сказал Флинн. - Видать, придется отказать керолеанскому чучельнику, за которым мы послали. Бедняга, какое разочарование его ждет. Мы пообещали ему самый уродливый экземпляр из всего человечества.
- Доктор Флинн! - с укором воскликнула Анна.
- Реакция усиливается, доктор.
- Бросьте, Анна, - жизнерадостно бросил Флинн, - это ему не в обиду, а в похвалу. Я столько уродов повидал на своем веку. А ты что скажешь, Вилф? Задевает это твои чувства? Моргни-ка пару раз.
Вилф моргнул целых шесть раз. Теперь он знал, что все будет хорошо.
***
По словам Флинна, Бриму повезло не один раз. Когда его извлекли из искореженной кабины - очень осторожно вскрыв ее коллапсиевым резаком, - все кости верхней части тела внутри "противоударного" скафандра оказались переломанными. По всем правилам Бриму полагалось бы уже умереть. Уцелели только левая лопатка и незаменимый позвоночник, как это ни странно. Лицо разбилось в лепешку после удара шлема о переборку. Флинн восстановил прежний облик исключительно по старым флотским записям. Мало того - от сотрясения костные осколки вонзились глубоко в глаза. На них-то и ушло больше всего времени - потребовались операции на молекулярном уровне, чтобы восстановить остроту зрения, делавшую Брима лучшим из лучших пилотов.
Однако, несмотря на все эти ранения, Брим был теперь вне опасности и, вопреки всякой вероятности, находился на пути к полному выздоровлению. Флинн, любитель аталантских боекотов, уведомил Брима, что тот использовал уже целых десять из отпущенных ему девяти жизней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});