– Тоже копия?
Нарион утвердительно кивает, а затем обращается к Канзану.
– Ты ведь слышал про князя Марадия?
Канзан отрицательно качает головой. Юлию даже хочется закатить глаза, но приходится сдерживаться.
– Когда-то, еще до Илиссии, тут правил князь Марадий, называвший себя полубогом. У него был свой летописец – Феркест. И этот самый Феркест оставил просто уйму материала, который мы не так давно, наконец, начали исследовать и изучать.
– Он в самом деле был полубогом? – спрашивает Канзан.
– Мы склоняемся к выводу, что это выдумка. Он называл себя сыном Эзивеза. Это такой языческий бог древних алтинов. И пока у нас в Университете большие сомнения в том, что такая сущность вообще существовала, – пожимает плечами Нарион.
– Но если его не существовало… Я имею ввиду, ему же поклонялись?
– О! Канзан задает правильные вопросы, – усмехается Нарион.
– Люди часто приписывают сложным явлениям божественное происхождение, – произносит Юлий. Мысль не продолжает, потому что так можно усомниться и в Илиссии, и в Первом Доминате Рэне, которому поклоняются в Империи, а это явно лишнее.
– Именно! – кивает Нарион. – Но он точно был могущественным колдуном или вроде того. Люди описывали его яркие доспехи, сверкающие молнией, но, к сожалению, они не сохранились. Но давайте пока опустим это.
Нарион листает книжку. Ее страницы чистенькие и светлые, совсем новенькие. Юлию, как и большинству ученых его толка, нравится держать в руках старину. Сразу появляется трепет и вовлеченность. Ощущение, словно ты маленькая песчинка перед лицом всемогущего времени, но вместе с ним и какое-то возбуждение первооткрывателя.
Однако и такая перепись вызывает восторг. Сколько труда вложил какой-то маленький человек, чтобы старательно выводить буквы. И все для того, чтобы они – и их потомки – могли все это прочитать. Есть в этом что-то замечательное.
– Многие источники до-илиссианской эпохи упоминают Саввару, но ссылаться на Феркеста проще. Во-первых, он был очень скрупулезным и подробным. Во-вторых, он и сам собирал разные источники. В-третьих, он пытался структурировать информацию. Присаживайтесь, не стойте!
Нарион указывает на стулья. Рогатые, да и сам Канзан, усаживаются перед столом, за которым стоит эллин.
– Начну с начала. Феркест пишет, что раньше Саввару все называли «Солнечным лесом». Сам термин «Саввара» – это уже из нашей эпохи. Тогда никто его не знал.
– Солнечный лес? Звучит даже как-то приятно, – усмехается Юлий.
– Это просто название. На самом деле в целом его репутация практически не изменилась. Мрачное мистическое место, из которого никто не возвращается… Однако! Однако есть пара очень любопытных заметок, – Нарион откашливается. – Феркест пишет, что северяне видели Лесного царя. Да, Владыку Саввары все называли тогда «Лесным царем». И вот, как его описывают. Я зачитаю дословно: «Он явился в небе над деревьями. Огромный колосс. Выше любого из наших мужей. Он одет в золото. Он похож на нас, но его кожа зеленая». Есть еще пара свидетельств от эллинских колдунов, которые это подтверждают.
Нарион смотрит на них. Юлий хорошо знает это ощущение, охватывающее Нариона. Чувство, когда твое слово должно потрясти землю так, словно в нее врезался гигантский булыжник, запущенный катапультой.
– Вы же понимаете, что это значит? Канзан, ты понимаешь?
Юлий обращает взор на «помощника». Ляока смотрит на Нариона в недоумении, но, кажется, в его глазах есть осознание, которое он, правда, отчего-то не может вот так просто принять.
– Похож на… северян?
– Он про гординцев. Ты же видел гординцев?
– В порту.
– Лесной царь похож на них. Но он зеленый.
– Это выходит, что… он ляока?
– Именно. Если все это правда – а это несколько параллельных источников, объединенных Феркестом, то Лесной царь – ляока. Кстати! Юлий ведь тоже прислал мне кое-что интересное.
Нарион вытаскивает из ящика мятую бумагу, и Юлий ее даже узнает.
– Юлий, может быть, хочешь сам рассказать?
– Никаких проблем. Это выдержка из записей Киринуса. Он… хм… Был период, когда юлианцы искали пристанище после падения Сандоры. Киринус был в этих краях со своей экспедицией и писал про столкновение с ящеролюдами, а также про зеленокожего колосса, который был во главе. Но я должен сразу заметить: заметки Киринуса – это настолько древний источник, что мы в Юлианской Империи не то, чтобы уверены в их подлинности.
– Я понимаю, это же до-илиссианская эпоха, – кивает Нарион.
– О, это не просто до-илиссианская. Это события еще до даты, которую мы считаем датой официального основания Доминиона на континенте Эртеон, – Юлий обращается к Канзану, который пока явно ничего не понимает, но, надо отдать ему должное, он явно пытается. – До основания Доминиона – это очень и очень давно. Так давно, что мы вообще не уверены, что происходило в Монарде в это время.
– Это правда, – кивает Нарион. – Но… Есть кое-что любопытное, – Нарион листает страницы. – Вот. Около Саввары есть небольшой город – Калута. Сейчас там главный наблюдательный форпост. Феркест пишет интересную историю. Местные рассказали его помощникам, что они принимали у себя духа Солнечного леса. А теперь слушайте описание этого духа: здоровенный, черная чешуя, хвост, вытянутая морда.
– Похоже на описание савварийца, – задумчиво произносит Юлий.
– Именно. Но дальше вам понравится больше. Этот «дух» утверждал, что сбежал из Солнечного Леса. Якобы он был там рабом, а еще ему говорили, что за пределами Саввары должны быть, я цитирую, «рогатые вестники разрушения».
– Можно я взгляну? – подается вперед Юлий.
– Разумеется! – Нарион протягивает ему книжку.
Юлий понимает, что это копия. Хочется взглянуть на оригинал, но пока и этого хватает. Он неплохо понимает старое наречие. «Рогатые вестники разрушения». Такое яркое описание, которое, к сожалению, ни о чем не говорит…
– Разве это можно связать с юлианцами? – неожиданно произносит Юстин. – Я, конечно, может быть, глупость говорю…
– Нет-нет! Продолжай мысль, – кивает ему Юлий.
– «Рогатые вестники разрушения» – как-то совсем не конкретно. Это даже на описание разумного народа не похоже. Я имею в виду, что рогатых существ хватает.
– Совершенно согласен, – произносит Нарион. – Но принять во внимание все равно стоит.
– Я… Я правильно понимаю… – неожиданно произносит Канзан. – Что раньше Савварой правил ляока?
– Я думаю, что так и есть. Мы не можем быть полностью уверены, но пока все на это указывает, – произносит Нарион.
– Но… Но что случилось?
– Боюсь, что этого мы не знаем. Записи времен вторжения Дадара хаотичные. Не уверен, что на них можно полагаться, но, когда это началось, Савварой уже управляло существо, которое по описанию похоже на ящера.
– Такое часто бывает, – произносит Юлий. – Например, раньше существовал Эртеон – царство зверолюдов, а теперь весь континент покорен Юлианской Империей.
Впрочем, Юлий видит, что Канзан погружен в какие-то мысли. Замечает это, кажется, и Нарион. Он подходит к Канзану.
– Все в порядке?
– Да, просто… Как-то сложно это все представить. Как ляока могли править Савварой, а потом оказаться… Ну, вы знаете, где.
– Канзан, история – она такая. Не черная и не белая. Это просто череда событий.
Канзан кивает.
– Хочется подышать воздухом.
– О, понимаю. Подождете меня тут? – Нарион обращается к юлианцам.
– Конечно, – кивает ему Юлий.
Они выходят из комнаты. Юлий оборачивается на свою «команду». Цепий кажется чертовски сонным. Ялия хмурая, но у нее это, видимо, нормальное состояние днем. Юстин, кажется, даже немного оживился.
– Будешь рыться в его бумагах? – усмехается Ялия.
– В этом нет необходимости.
– А если «вестники разрушения» – это и правда юлианцы? – произносит Юстин.
– То, выходит, мы действительно были здесь когда-то.
– Но почему ушли?
– Я не знаю, Юстин. Боюсь, что этого никто знает, но, возможно, какие-то ответы мы сумеем найти. Скоро Нарион отведет нас на раскопки.