внутренней.
Здесь разум, внешним чувством не ограниченный совсем,
Придумал формы неопределимому, пришедшему от духа,
480. Поймал и ощутил импульсы мира без посторонней помощи
И сразу преобразовал их в реальную телесную вибрацию -
В живые действия лишенной тела Силы;
А силы подсознательные, что действуют незримо здесь
Или, припав к земле, ждут за барьером часа своего,
485. Прошествовали на передний план, приоткрывая лица.
Оккультное избавилось от тайны здесь, и сохранилось очевидное,
Сокрытое открытым стало, взвалив на плечи неизвестное;
Незримое было воспринято и потеснило видимые образы.
В общении двух разумов, что встретились на этом поле,
490. Мысль пристально всмотрелась в мысль и не нуждалась больше в речи;
Эмоции в сердцах слились друг с другом в объятьях тесных,
И трепет одной во плоти, нервах тотчас же ощутила и другая,
Как будто бы одна эмоция в другой расплавилась и стала необъятной -
Так одно пламя возрастает при пожаре двух домов, с другим сливаясь:
495. Одна любовь с другой сложилась, и ненависти меж собой сцепились;
На поле разума невидимом сразилась с волей другая воля;
Другие ощущения, которые пронизывают нас как волны,
Вибрациями передали тонкого тела точный образ -
Ярость вибраций этих, галопируя в атаке жесткой,
500. Сдирала плату с сотрясаемой земли, топча её копытами;
Там каждый ощущал печаль другого, сжимающую грудь,
Ликующий восторг другого, текущий в своей крови:
Сердца могли сближаться через расстояния, и голоса стать ближе,
Чтобы общаться, обитая на разных берегах чужих морей.
505. Там бился пульс активного взаимного обмена:
Любое существо другое ощущало даже за тысячу морей,
И точно также сознание одно сознанию другому отвечало.
Однако главного единства там всё же не существовало.
Одна душа существовала от другой отдельно:
510. Там можно было внутренней барьер безмолвия установить -
Броня сознания могла и защищать, и экранировать;
Любое существо могло закрыться и уединиться,
Любой мог оставаться в одиночестве, в себе самом.
Однако отличительной чертой был не покой уединения.
515. Всё было сделанным и познанным всего наполовину, несовершенным.
К примеру, чудо Несознания было превзойдено,
Однако ещё в покое оставалось чудо Сверхсознания:
Неощутимое, непостижимое, неведомое, свёрнутое в себе самом,
С небес на них смотрящее – источник всего, чем они были.
520. Они пришли как формы полностью бесформенного Бесконечья,
А жили как имена, как личности безличной Вечности.
Оккультными, загадочными были там начало и конец;
А в середине всё действовало неожиданно и необъяснимо:
Существовали речь, которая вела беседу с бессловесной Истиной,
525. И некие фигуры, что просто дополняли картину незаконченную там.
Никто реально там не знал ни мира окружающего, ни себя,
Ни истинной Реальности, живущей там, хранимой и оберегаемой:
Знали там только то, что Разум сам мог взять и обустроить
Из тайного огромного хранилища Сверхразума.
530. Под ними – Темнота, над ними – Пустота сияющая:
Они жили в великом восходящем Космосе, как в неизвестности,
И растолковывали Тайну одними только тайнами;
Загадка мира сущего встречала здесь загадочный ответ.
Перемещаясь в пространстве этой неоднозначной жизни,
535. Скорей всего, был Ашвапати сам себе загадкой;
Он видел повсюду знаки и смысл их найти пытался.
Пересекая смерти и рождения источники, которые струят толчками
И перебрасывают нас через границы изменения души,
Он шел по мощным, ясно обозначенным дорогам жизни
540. Искателем, который неустанно следует за духом созидающим,
Ища блаженства жизни, запечатанного ею и достижимого с трудом,
В опасном бесконечном путешествии по миру.
Сначала в тех шагах широких не было видно цели:
Он видел лишь источник мощный существующего там,
545. Который был обращен к источнику вдали, мощнее этого.
По мере удаленья Жизни от черт земных
Сильнее ощущалось от Неизвестного давление,
А мысль, несущая контекст возвышенный,
Влекла Её к открытию и чуду;
550. Пришло освобождение высокое от мелочных забот,
Пришел надежды и мечты еще сильнее образ, пришли
Еще сильнее способ достижения, еще величественней сцена.
Она кругами приближалась к Свету, сияющему вдалеке,
И знаки её скрывали больше, чем разоблачали;
555. Увязанные с неким видением прямым и волей,
Они утратили своё значение в радости употребления, и,
Пока их бесконечный смысл не обнажился, превращались,
В некий шифр, мерцавший нереальным восприятием.
Вооруженная привычным ей, оригинальным луком,
560. Жизнь целила в мишень, которая незримой оставалась
И даже считалась весьма далекой, хотя всегда была поблизости.
Как тот, кто по слогам читает слова из озаренных знаков
И книгу, зашифрованную, с текстом магическим и неразборчивым,
Разглядывал он замыслы запутанные, тонкие и странные
565. И непростую, скрытую вуалью, теорему её путеводной нити,
Прослеживал в песках гигантских пустыни Времени
Нить начинаний эту её невероятных титанических работ
И наблюдал шараду её действий ради некого намека,
И расшифровывал немые жесты очертаний,
570. Стараясь уловить смысл их движений
В беззвучном танцевальном попурри её последствий:
Смысл этот ускользал в ритмичном таинстве,
В движении ног, бредущих по земле к пристанищу.
В узорном лабиринте её мыслей и надежд
575. И в тропах лабиринта её желаний сокровенных
И в тайных уголках его, наполненных мечтами,
В кругах, зачеркнутых интригой кругов ненужных,
Как странник, блуждающий средь декораций преходящих,
Не разглядел он знаков этих и искал усердно любую слабую догадку.
580. Он постоянно находил подсказки, но не понимал их смысла.
Вот, солнце, затмевающее собственное око виденья -
Ярчайший капюшон светящейся загадки -
Внезапно озарило плотную пурпурную преграду намеренья небес:
Неясный и пространный транс в ночи высветил звёзды Жизни.
585. Как будто, располагаясь около открытого оконного проема,
При вспышке молнии, как озаренья сжатого,
Читал он главы Её романа метафизического
О поиске Её душой утраченной Реальности,
И о Её фантазиях, притянутых из подлинных явлений духа,
590. И о капризах, образах причудливых, и смыслах сжатых,
О безрассудных неохваченных причудах и поворотах тайных.
Он видел пышные покровы той секретности,
Что прикрывали тело Её желанное от взгляда,
И удивительные значимые образы, что на Её одеждах вытканы,
595. И выразительные очертания фигур явлений,
Фальшивую прозрачность оттенков мысли,
Богатую парчу с Её фантазий вышитыми образами,
Изменчивые маски и вышивки обманчивой личины.
Тысяча странных, непостижимых лиц Истины
600. Смотрела на него из форм Её с глазами незнакомыми
И ртами бессловесными и непонятными,
И говорила голосами персонажей маскарада этого
Или выглядывала из великолепия неясного
И тонкого свечения Её убранства.
605. В сверканиях внезапных самого Неведомого
Звучание невыразительное становилось достоверным,
Идеи, казавшиеся нам бессмысленными, сверкали истиной;
Те голоса, которые пришли из новых выжидающих миров,
Произносили звуки Непроявленного,
610. Чтобы одеть тело мистического Слова,
А