- Роман, - раз уж она решила представляться только именем, то и он решил не пренебрегать таким радушием хозяйки.
- Роман... - Радыма просмаковала его имя и чему-то рассмеялась, а потом серьезно посмотрела ему в глаза. - Не мучай ни ее, ни себя вопросами. Я уже говорила, что с ней будет сложно.
- Но...
- Не мешай, - сверкнув глазами, цыкнула женщина и перевела взгляд обратно на пиджак. - Для чего ты принес его мне?
- Хотел узнать...
- Она сама расскажет, когда будет готова. Да и не вижу я всех мелочей. А мелочи здесь, ой как важны, покачав головой, Радыма перекинула пиджак через руку, аккуратно свернула и положила к себе на колени.
- Вы ведь знаете Марину, иначе бы...
- Да. Знаю, - в который раз перебила женщина, но Рома даже не подумал возмутиться. Непонятно почему, но ему было важно мнение и знания соседки Рины. - У каждого в жизни бывают моменты, о которых не хочется вспоминать. А ты своей настойчивостью делаешь только хуже. Поверь, я знаю, что говорю.
- И что тогда мне делать? - мрачно спросил он.
- Дай руку, - цыганка снова улыбалась, а Исаев вдруг почувствовал себя ребенком. Причём, испуганным ребенком.
- Давай, не бойся. Не съем же я тебя. Просто хочу кое-что посмотреть, - успокоила его Радыма и похлопала ладонью по столу перед собой.
- Правую или левую? - со вздохом согласился Рома.
- Без разницы, - хмыкнула женщина и внимательно всмотрелась в раскрытую ладонь его правой руки.
А через пять минут Роман стоял в коридоре за закрывшейся за его спиной дверью и не мог понять, что же так рассмешило Радыму. Она ведь ничего не объяснила, только тихо посмеивалась, довольно цокала языком и качала головой. Плохо это или хорошо?
- Надеюсь, что всё-таки хорошо, - выдохнул он и нажал на кнопку вызова лифта.
Лифт шумел где-то сверху, вот только створки кабинки раскрылись почти сразу и Роман замер. Наверное, стоило хотя бы поздороваться, но выдавить из себя приветствие оказалось слишком сложно.
- Извини меня, - если сказать "привет" было трудно, извинения сами сорвались с языка.
- Спасибо... за цветы, - кажется, Марина попыталась улыбнуться, а потом просто отошла к задней стенки лифта, давая понять, что не против ехать с ним в одной кабинке.
"И не важно, что ты до сих пор безумно желаешь эту женщину, а крошечный лифт не самое интимное место, чтобы что-то начинать", - мысленно пробормотал Роман, коротко выдохнул, как перед прыжком в воду и шагнул в лифт.
"Почему они так любят молчать? И вообще, что здесь делал Роман, тем более с чехлом от делового костюма? Не в химчистку же он его привёз?" - глупо, но это оказались первые мысли, пришедшие в голову Рине. Она заставила себя не думать об этом, а просто сделала короткий шаг назад и попыталась улыбнуться. Внезапно захотелось высказать этому чёртову мужику всё, что она о нём думает.
Он ведь высказал.
Позвонил ей среди ночи и нес какой-то пьяный бред, который, если честно, Марина сейчас уже плохо помнила, да и тогда слабо поняла, Роман всё время прыгал с мысли на мысль. Но точно знала, его слова обидели и даже сегодняшние цветы совсем не порадовали. Может, только карточка в них. Единственное "Извини" от Романа значило больше, чем, если бы он дарил букет, стоя на коленях и раскаиваясь во всех своих грехах. Марина подозревала, что он и сам, скорее всего, не помнит, какими словами кидался. И нет. Не то чтобы там было что-то неприличное. Роман говорил жестоко и... правду. А она понимала, что он прав и злилась.
На себя.
За то, что никак не может отпустить прошлое и начать доверять ему. Ведь это почти получилось. Не поспеши он тогда со своими вопросами и через пару дней, возможно...
Да и как она жила эти восемь дней?
Не жила. Существовала бледной тенью.
На автомате просыпалась, шла на работу, принимала пищу и каждый день ждала звонка от Романа, хотя и знала, что этот нахальный мужчина себе на уме.
А ещё не понимала, почему тогда просто сидела, смотрела, как он убирает посуду со стола, ещё раз извиняется и уходит. И зачем отдала ему его пиджаки? Ведь это было, куда красноречивей тех слов, которые она так и не сказала.
"Не оправдывайся", - все эти дни звучало в ушах. Это сейчас, Рина понимала, что именно оправдываться и собиралась. Тогда же, это могло прозвучать как сильные аргументы в её пользу. Или хотя бы дать Марине отсрочку, чтобы собраться с духом и силами. Вспоминать события восьмилетней давности было больно, обидно и страшно.
Почти так же страшно, как стоять сейчас в крошечной кабинке и стараться не смотреть в глаза Роману, который с тех пор как закрылись створки лифта, кажется, даже не моргал.
С другой стороны, сколько они уже проехали? Этажа два? Значит, ей осталось совсем чуть-чуть, а потом можно будет вздохнуть полной грудью больше не чувствуя себя беззащитным олененком загнанным в клетку с голодным тигром. А глаза Романа отлично выдавали его желания.
Марина судорожно сглотнула, а в следующий момент сама вцепилась в руку Исаева - лифт дернулся, моргнул освещением, которое тут же погасло и, похоже, что застрял между этажами...
- Мы...
- Застряли, - почему-то с усмешкой закончил за неё Роман и... начал смеяться. Марина испуганно отдёрнула руку и забилась в дальний угол, теперь сама неотрывно смотря на совершенно непонятного ей мужчину. Правда, что можно было разглядеть в кромешной темноте? Привыкшие к свету глаза не различали даже силуэта Ромы.
- Уж извини, Рин, вот за это, я извиняться отказываюсь, - давясь смешками, заявил Исаев, и его настроение постепенно передалось и Марине. Она осторожно улыбнулась, а потом тоже рассмеялась. Ситуация и вправду казалась дурацкой, так что не посмеяться над собой было бы грешно.
- Неожиданно, правда? - отсмеявшись, спросил Роман. Она коротко кивнула, а, поняв бессмысленность этого движения в темноте, поругала себя за внезапно прорезавшуюся глупость.
- Неожиданно, - задумчиво повторила она.
- Марин, слушай, раз уж мы... попали в такую ситуацию и... неизвестно, сколько придется тут сидеть... в общем, я хочу ещё раз извиниться за своё поведение. Просто я, действительно, в первый раз захотел чего-то большего, а ты... Извини, снова несу бред, - скороговоркой проговорил Исаев и притих.
- Ром, я понимаю, - растерянность Романа немного успокоила, а значит, она могла вылезти из своего угла и, возможно, наконец, сделать шаг вперед, как в своей жизни, так и в доверии к мужчинам. Хотя бы этому.