Заметив на себе внимание адельтаха, а затем и всех вокруг, включая простолюдинов и худородных нагов, которые ненавидели его клан, Лавринд вышел вперед, вместе с женой – Отайрой. Когда-то она была первой красавицей при дворе императора. И теперь еще притягивала взгляды. Серебристо-серые глаза, смуглая кожа, округлое скуластое лицо и мелкие черты… Все это, как и достаточно пышная для нагини фигура, напоминали, что Отайра когда-то родилась в клане сей Нартов.
Однако родственники почти отреклись от нее сравнительно недавно по непонятным причинам. Даже отказали в приглашении на бал. И теперь Рельгор отлично понимал почему.
Он смотрел на предводителя мятежников, в его глаза и ждал, что же тот скажет. Лавринд явно не просто так показал, что хочет взять слово.
Площадь стихла. Все ждали шага императора. Если разрешит юль Мейнтрам говорить раньше себя – значит напуган или готов пойти на переговоры. Если перебьет или сделает вид, что не понимает желания Лавринда высказаться – значит, уверен в себе.
Напряжение можно было буквально черпать половником. Все вокруг замерло, наблюдая за дуэлью силы воли… Император против выходца из клана, некогда тоже правившего в Гардавии…
Неплохая партия…
Но Рельгор пошел другим путем.
– Приветствую подданных, и всех, кто рад меня видеть. Сочувствую тем, кто снова надеялся, что я пропал или погиб. Не надейтесь. Этого не случится. Я не Ненталь. Все уроки усвоены. Все предосторожности предприняты. Но, кажется, Лавринд юль Мейнтр очень хочет мне что-то сказать. Что ж… послушаем…
Взгляды метались от императорского балкона к ложе юль Мейнтров.
Лавринд сглотнул и явно заглотил наживку. Раз император разрешает ему говорить и даже слова просить не требуется, значит Рельгор в себе уверен. Это подкосило твердость предводителя мятежников. Он оглянулся на свой клан. Но никто не пожелал прийти на помощь. Когда речь о критической ситуации – каждому дорога его голова. А остальные – так, мячики для игры.
Лавринд попятился, но Отайра подтолкнула его назад.
Мол, не смей позорить меня. И так уже из-за тебя натерпелась проблем с родными.
Рельгор усмехнулся.
Отайра не виновата. Лавринд так и не встретил свою пару, но к жене когда-то пылал страстью. Да и сама Отайра когда-то была без ума от супруга.
Но потом их союз хорошо пошатнули постоянные интрижки мужа с худородными и инорасцами. Он насиловал, держал взаперти, как сексуальных рабынь, находил все новые развлечения.
Но Отайра не ушла от супруга. Ей нравилось быть частью одного из самых мощных кланов в Гардавии. Это был тот самый случай, когда женская романтичность и любовь к мужчине уступили место карьеризму и жажде власти.
И вот теперь она не жалела мужа – толкала его на вертел внимания императора. Потому что не стеснялась им пожертвовать. Потому что больше его не любила.
– Почему адельтах стал так надолго исчезать? Разве не самое время держать страну в узде? Постоянно держать руку на пульсе нашей державы? Именно сейчас, когда мятеж опять поднял голову?
Рельгор усмехнулся. Заготовленная речь, чтобы уронить императора в глазах подданных сейчас звучала не так уверенно. Адельтах усмехнулся:
– Я проверяю верность народа и аристократов. И многое вижу. Я исчезаю только для вас. И наблюдаю за всем, что творится.
Лавринд снова сделал шаг назад и опять оказался возвращен толчком жены на старое место.
– А разве не задача аристократов, особенно таких родовитых, как ты, убеждать народ и знатных нагов, что у императора все под контролем? Или ты считаешь иначе?
Прямой вопрос и почти вызов.
Лавринд все же отошел от парапета балкона, не взирая на усилия жены. Будто защищался.
– Мы не против! И всегда рады поддержать законного повелителя. Но мы не знали где вы и живы ли.
– Я выживу. Не сомневайтесь.
Вот и все, что сказал адельтах.
И юль Мейнр сглотнул, наткнулся спиной на кого-то из родственников и вклинился в общую толпу.
Теперь все молчали. И Рельгор завершил очередную психическую атаку.
– Мы с Ренсвиллом отлично поняли – что задумали мятежники. Поэтому я специально сделал из себя наживку. Они клюнули. Напали в Академии, когда я проведывал свою спасительницу. В конце концов, именно из-за меня и моего народа Альва очутилась в этом мире. И за спасение моей жизни заслуживает, по крайней мере, моего участия в ее судьбе. Так вот. Мы знали планы мятежников, которые выдали свои каналы связи после предыдущего моего выступления. Занервничали и потеряли бдительность, осторожность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вскоре расследование будет завершено, а виновные казнены. А пока я объявляю, что участницы на отбор все еще принимаются.
С этими словами Рельгор ушел с балкона, оставив мятежников паниковать и пытаться выяснить – какие же каналы связи вычислил Ренсвилл.
«Я проверяю каждый их канал общения. Адельтах. Я почти у цели. Источник близко. А подключенные к нему сети практически все вычислены».
Ренсвилл времени зря не терял. Но Рельгора, в первую очередь, интересовало другое. Поэтому он сходу спросил: «Они пронюхали что-то на счет Альвы?»
Глава 8
Глава 8
Альва
– Стелла. Мне очень нужно с тобой посоветоваться… – задержала я землячку после ужина.
Эманор посмотрел на жену и понимающе кивнул: мол, женские разговоры.
Стелла сделала знак слугам и через пять минут на столе остались только чизкейки, булочки, орешки и сухофрукты.
Нам налили по чашке горячего травяного чая и оставили полный чайник.
По жесту землячки слуги исчезли, почти бесшумно прикрыв двери.
– Что-то случилось между тобой и Рельгором? – расплылась в довольной улыбке Стелла и тут же заметила. – Не бойся, зал защищен магией. Никто ничего не услышит. Я нарочно выбрала эту комнату замка. Чтобы поговорить без лишних ушей…
– Случилось, – смущенно опустила я взгляд на булочку, которую крутила в руках. – И еще как. И не один раз.
– Я же говорила! – восторженно произнесла землячка. – Я была в этом уверена. Он сказал, что ты его нари?
– А ты откуда знаешь? – поразилась я слишком громко, осеклась. Но заметив успокаивающий жест землячки, расслабилась.
– Эманор. Когда вы с Рельгором пропали, муж мне все сказал.
– А еще говорят, что женщины сплетницы! – всплеснула я руками.
Стелла усмехнулась.
– По моему личному опыту мужчины совсем не умеют держать язык за зубами.
Я протянула руку и землячка по ней хлопнула.
– Я очень за вас рада! – восторженно произнесла Стелла – кажется, она искренне мне сопереживала.
Однако я отмахнулась и перешла к главной теме беседы.
– Я хотела обсудить не это.
– А что? – удивилась Стелла.
– Когда мы возвращались сюда с Рельгором, меня словно тянуло на Землю. Как будто зеввы решали – куда мне отправиться или я решала… подсознательно.
– Хм… – Стелла чуть нахмурилась. – У тебя остались на Земле близкие? Любимые? Те, кто тебе дорог?
– Да. Сыновья и внучка…
Землячка задумалась, поправила косу и отпила немного чая. Казалось, она что-то прикидывает, тасует в голове какие-то факты. Я наблюдала за серьезным лицом Стеллы и начала ощутимо нервничать. Руки непроизвольно сжали чашку. Я почти не двигалась, пока землячка, наконец-то, не заговорила.
– Не хочу тебя пугать, Альва… Но то, что ты описала… Похоже… В общем, очень похоже на то, что у твоего сына и внучки что-то стряслось…
Я аж подскочила на стуле и заметалась по комнате.
Будто искала выход из помещения. Нет! Выход из мира!
Я понятия не имела как путешествовать зеввами между измерениями. Эманор предупреждал – что это отдельная наука. Одно дело – планеты в нашем изменении и совсем другое – в соседнем. Откуда я и прибыла. Чтобы научиться преодолевать плотную пространственную границу между измерениями нужны отдельные и очень серьезные тренировки.
Я казалась себе запертой где-то. Ощущала даже, как горло будто сдавливает удавкой, как во время приступов паники.