Читать интересную книгу «Зона свободы» (дневники мотоциклистки) - Майя Новик

Это была мечта — Ирбит, столица мотопрома, город, в котором собирали мотоциклы «Урал», город, в котором хотели побывать все владельцы российских оппозитов. Именно туда ехал, да так не доехал Сергей из Улан-Удэ, чтобы достичь заветной мечты, он продал дачу, но вынужден был повернуть назад, проехав уже половину пути — цены на бензин вдруг подскочили, и он понял, что обратно своим ходом не вернется.

Этим летом хотели туда рвануть и мы, но дату праздника в последний момент перенесли, а отпуск у Алексея заканчивался значительно раньше, именно поэтому мы поехали только до Новосибирска. Для нас Ирбит был чем-то вроде Изумрудного города, в который ведут все дороги, в котором решаются все проблемы, куда стремится каждый, кто любит мотоцикл «Урал». Предложение Князева было заманчивым: до мотослета оставалось две недели, и он предложил отправить мотоциклы железнодорожным контейнером, оплату расходов брал на себя и обещал помочь с билетами — был разгар летнего сезона, и уехать куда-либо на поезде было сложно.

Проблема была в одном — Алексей уже вышел на работу, и вряд ли его могли отпустить сразу после отпуска. …Но, когда он вернулся с работы, и я рассказала ему о звонке, глаза его полыхнули таким жаром, что я поняла: работа его не остановит. И — точно, на следующий день он позвонил мне, сказал, что все улажено, он взял пару отгулов и пять дней в счет следующего отпуска. Если прибавить к этому два выходных, то проблема с занятостью была решена, и Алексей потребовал, чтобы я позвонила Князеву. После долгих препирательств мы порешили на том, что отправлять оба мотоцикла неизвестно куда и неизвестно в каком контейнере — рискованно. Где их потом искать, если они потеряются? На Северном полюсе? В Камбодже? В Бохане? Что-то я не доверяю этим перевозчикам… Отправим один мотоцикл, если что, у нас останется второй. Который из двух? Конечно, Щенка, ведь он, по крайней мере, переделан!

— Отлично! — обрадовался Князев моему звонку. — Завтра в час встречаемся на выезде из Ангарска. Поедем на Батарейную, там погрузим мотоцикл в контейнер.

Все происходило как-то слишком быстро и помимо моей воли. Наверное, это был полный бред, — вот так довериться незнакомому человеку, но — охота пуще неволи.

Вечер ушел на сбор вещей, мы привязали к мотоциклу то, что нам было не нужно в повседневной жизни, чтобы самим ехать налегке. Алексей поехать на Батарейную не мог — работал, а я в назначенный час ждала Князева на месте. Вскоре передо мной тормознула белая «десятка». Князев оказался высоким, сухопарым, очень энергичным брюнетом, выбритым до синевы. Он был автомобилистом до мозга костей — белоснежная рубашечка, серые деловые брюки, строгий взгляд менеджера. Приехал он не один, а вдвоем с каким-то молоденьким парнем — помощником. На Батарейной мы долго писали какие-то заявления, заполняли банки и копии бланков, ждали, пока откроется касса, потом еще кого-то ждали… Затруднение вызвало то, что мы отправляли контейнер в Тюмень (туда он должен был прибыть быстрее, чем в Ирбит) «на деревню дедушке».

— Без адреса не возьмем! — отрезала за окошком работница, оформляющая документы.

Я почесала в затылке: раз надо что-то написать, напишем! И смело вывела: улица Ленина, дом 1, квартира 3, Набатовой Алине Николаевне. Приняли. Странные люди…

Потом мне выдали пропуск, и я заехала на перрон, уставленный гремящими квадратами контейнеров. Тетка в синем рабочем халате ткнула рукой в один из них, но он не понравился Князеву: чтобы укрепить мотоцикл в вертикальном положении, нам нужны были деревянные полы. Наконец, нужный контейнер был найден, и мы приступили к упаковке. Несмотря на свой городской вид, Князев работы не боялся: он отошел в сторонку, переоделся, достал из багажника бруски, пилу, молоток и гвозди, и мы приступили к работе. Сперва набили бруски на пол, чтобы они стопорили колеса, загнали мотоцикл по диагонали, набили перпендикулярные доски.

Если бы рама не была разрезана и укорочена, мотоцикл бы точно не вошел, и мне оставалось только благодарить Алексея за переделку. Когда колеса встали, как влитые, настала пора закрепить верхнюю часть мотоцикла. Пришлось помучиться. Кое-как, с грехом пополам, мы все же расперли его так, чтобы он не наклонялся.

— Бензин там есть? — спросил Князев.

— На донышке…

— Тогда не страшно.

Подошла все та же невзрачная тетка в халате, проверила по описи вещи и документы на мотоцикл, закрыла контейнер, опломбировала его и что-то вписала в мою накладную.

— Давай сюда, Володя! — крикнула она машинисту крана, и через минуту мой контейнер взвился в воздух и опустился уже на платформе.

— Ну, все, — сказал Князев. — Ждите его через десять дней в Тюмени. Шоу двадцать восьмого? Он прибудет двадцать седьмого. Пока доедете… Как раз.

Я смотрела на накладные и квитанции, зажатые в руке, и мне хотелось плакать: куда я тебя отправила, Щенок? Куда?

А потом началась нервотрепка с билетами. Достать билеты легальным путем было невозможно — все направления оказались перегруженными, северяне устремились на юга, южане — на север. Князев успокаивал, и говорил, что у него все «схвачено», и что билеты будут, но пока эти заветные бумажки не оказались у меня в руках, я относилась к его словам с большим подозрением. Он вручил нам билеты, всучил деньги на обратную дорогу, сказал, что билеты из Тюмени мы купим там, и пожелал нам счастливого пути.

Аккуратный, чистенький поезд в два дня домчал нас до Тюмени. Когда за окном появился гигантский для такого небольшого города вокзал с семиэтажной гостиницей и надписью «ТЮМЕНЬ», мы, обрадовавшись, устремились к выходу. Было четыре часа пополудни двадцать седьмого июля, до окончания работы контейнерной станции оставался час. Хитрый таксист взял с нас какие-то бешеные деньги за то, чтобы провезти нас от дверей вокзала семьсот метров. Волоча за собой сумки, бегом мы ворвались в темное административное помещение станции и заметались, отыскивая окошко выдачи грузов.

Бесстрастная сухая женщина в очках и в бессменном в синем халате, поглядела на мои бумажки, глянула в журнал и быстро его захлопнула.

— Нет еще вашего контейнера.

У нас душа ушла в пятки.

— Посмотрите еще раз, — взмолились мы. — Нам говорили, что контейнер, кровь из носу, должен дойти на десятый день. Сегодня как раз десятый, посмотрите внимательнее!

Женщина неохотно открыла журнал снова и ахнула.

— Ой, что я говорю? Набатова? Пришел ваш контейнер!

Когда нам выписали счет за отгрузку, я чуть не села прямо на теплый асфальт.

— За что?

— Как за что? — удивились работники контейнерной станции. — Вы какой адрес написали? Нет у нас такого адреса! Вот, триста шестьдесят рублей за телеграмму, нам пришлось станцию-отправитель запрашивать, а шестьсот рублей — за работу крана.

Это была четверть моей месячной зарплаты. Но спорить было некогда, пришлось отсчитать купюры.

Когда мы получили контейнер, Алексей с помощью топорика аккуратно разобрал бруски и спрятал их в канаву, под зеленые листья лопуха, — на обратную дорогу.

Работники станции: два мужичка и женщина долго наблюдали, как мы пытаемся привязать к одному мотоциклу багаж, который обычно везли два мотоцикла: палатку, спальники, коврики, рюкзак, сумку…

— Не увезет… — сказал кто-то из них.

— Еще как увезет! — гордо ответила я и водрузилась на заднее сиденье на мешок со спальниками. Наконец-то мне не будет жестко!

И мы отчалили. Долго кружили по многолюдным узким улочками Тюмени, пока не выехали из города в сторону села Липчинского. На заправке нам в первый раз нахамили: визгливый женский голос прокричал, что если мы еще раз, сволочи, попробуем вот так нагло подъехать к колонке, и не будем глушить мотоцикл, как положено, за двадцать метров до неё, то будем иметь дело с охраной, а если мы вздумаем завестись рядом с колонкой, то нас вообще из города не выпустят.

Алексей разозлился, но делать было нечего, — в пределах видимости заправки не было, бензина у нас оставалось только в карбюраторах, а будут ли еще АЗС на трассе, мы не знали. Пришлось стерпеть.

Как только мы выехали из города, стало ясно, что с мотоциклом не все в порядке, он почихивал, а потом стал издавать какой-то странный звук. Сколько Алексей не прислушивался, определить, причину звука не мог. Хорошее асфальтовое шоссе вскоре закончилось, пошла грунтовка, потом — гравийка, а потом дорога превратилась в каменистый пляж… После заправки за руль села я, на камнях я быстро поняла, что никакого удовольствия от поездки не испытаваю, — если бы мотоцикл вез только меня, то ничего страшного не было бы, но он вез меня, Алексея и кучу тяжелого багажа. Как только стало смеркаться, я малодушно отдала руль Алексею, села назад и стала смотреть по сторонам. А по сторонам не было ничего необычного, природа напоминала пейзажи под Кемерово, густые дебри сменялись светлыми сосновыми лесами, вдоль дороги тянулись деревеньки. Конечно, нам нужно было вовремя остановиться, но у нас не было воды, а когда мы раздобыли воду, заехав в какую-то деревню, стало темно, и мы не смогли найти место для стоянки.