— Что, прости? — переспросила Мэри, отвлеченно разглядывая места протечки на потолке, затем — мокрый пол, оставшиеся неубранные вещи, дверь подвала.
— Ничего. Забудь.
Мэри обняла себя за талию, потом, разведя руки, посмотрела еще раз на пол и встала перед Лиз на колени.
— Ты лучше иди.
— Мам, — сдавленно сказала Лиз, проглатывая слезы. — Он никогда не любил меня.
— Ну, что за ерунда. Как тебя-то не полюбить? О ком ты?
— Бобби. И это моя вина.
— Нет, малыш, неправда! Ты ничего плохого не сделала.
— Лучше бы это я умерла.
Мэри мягко приподняла подбородок Лиз.
— Может, тебе остаться сегодня у Бобби? А то я сама не своя. Боюсь, тебе это не пойдет на пользу.
— Уйти?
— Пока дождь не прекратится.
— А как же ты? Я не могу тебя оставить!
Мэри покачала головой.
— Нет, так будет лучше.
— Мама, но это же неправильно!
— Хорошо, — вздохнув, сказала Мэри, — если не ладишь с Бобби, можешь побыть в церковном приюте.
— Нет, ты не понимаешь. Это же притворство, мама! Мы обе делаем вид, что не чувствуем ее. Ты спишь в комнате, где раньше спал папа, я — где Сюзан. А теперь нас только двое, но они будто еще здесь, хотя мы притворяемся, что нет. Мы играем в «двоих», но нас было четверо! Четыре человека, мама!
— Так, с меня довольно. — Мэри захлопнула нижний ящик. Теперь все вещи были убраны также, как перед уходом Сюзан из дома.
— Кажется, мне дурно. Попрошу Бобби позвонить отцу, чтобы он приехал.
— Нет, Лиз, тебе нормально. И вообще все в порядке! Я выпила много вина, устроила хаос наверху и сейчас пойду все убирать. Никому не звони.
Опустив глаза, Лиз увидела кусок голубой ленты, болтавшийся в воде. Оттуда исходил спертый запах чего-то испортившегося, мертвого. Лиз показалось, что палевой груди Мэри проступила кровь. Господи, подумала она, хоть бы галлюцинация.
— Я должна сказать Бобби.
— Ничего не надо делать.
— Но ты убрала ее одежду!
— И что с того?
— Ма-ам, — умоляюще протянула Лиз.
— Я устала от нашего разговора.
— Но…
— Это не для посторонних глаз, Элизабет. Я не позволю тебе водить в наш дом чужих людей.
Лиз моргнула, и комната будто изменилась. Вода под ногами стала теплее, спокойнее. Это же родной дом, в конце концов. Обычный, построенный из дерева и цемента. Женщина перед ней — любимая мама. За окном — дождь, ежегодное событие. Кухня превратилась в кондитерскую, сестра умерла, и запах ее гниющего трупа Лиз ощущала прямо сейчас. Вот и все, ничего особенного. Лиз, не волнуйся, ведь ничего нельзя поделать.
— Я скажу, что ты дома, и пусть едет без меня.
— Ничего не говори ему! — приказала Мэри.
* * *
Поднявшись наверх, Лиз застала в кухне Бобби. Она надеялась, что сейчас он крепко обнимет ее, скажет, что любит и всегда защитит, но этого не произошло. Она обвела рукой завалы печенья и торт.
— Она пьяна. Судя по всему, дошло до навязчивых идей.
— Боже… — на выдохе произнес Бобби.
Лиз заметила, что он смотрит на торт, и это напомнило ей вечер в квартире Сюзан — как расширились его глаза при виде убогого жилища. Похоже, он начал постепенно привыкать.
— Я слышал ваш разговор внизу, — сказал он. — Я не нарочно. Зашел узнать, нужна ли помощь, и до меня долетели слова Мэри.
— Она не виновата. Просто неважно себя чувствует.
Бобби взял со стола полусырой торт и показал им на Лиз.
— Да, конечно, это твоя вина. Во всем. Атомная бомба — тоже ты?
Когда он захотел поставить пирог на место, тот прилип к его рукам. Несколько секунд Бобби отчаянно боролся с кулинарным шедевром, но он будто прирос к пальцам. Кухня, идиотские реплики Бобби — вся абсурдность ситуации окончательно вывела Лиз из себя.
— Нет, это Эйнштейн! Ты сам рассказывал мне, когда тебя волновало, где же русские продают ядерное оружие и кто позволит взорвать Бедфорд!
— Не смешно, — разозлился он.
«О, зато тебя слушать — одно удовольствие! — подумала Лиз. — Ты не понимаешь, что происходит? Неужели ты и вправду такой наивный?!»
Она подошла к нему, хрустя кедами по засахаренному полу, но Бобби отстранился.
— Мы должны позвонить папе.
— Нет.
— Почему?
— Уезжай. Обед ведь скоро? Не прощу себе, если ты его пропустишь.
Бобби стоял молча, и, снова ощущая в воздухе присутствие Сюзан, Лиз была уверена, что он тоже чувствует ее.
— Это очень плохо, — сказал он, задержав взгляд на торте.
— Ерунда, забудь. Ты же бросил меня, помнишь?
Он пристально посмотрел на Лиз, и она опустила глаза.
— И тебе, похоже, нравится.
— Что?..
— Ничего, просто этим ты не выделилась.
— Заткнись.
Бобби провел рукой по волосам, собираясь еще что-то сказать, но сдержался. Он снова посмотрел на торт.
— Ты и вправду считаешь, что неприятности — это твое сугубо личное дело. Тебе кажется, что эти проблемы только у тебя?
— По-моему, я именно этим тебе и нравлюсь, разве нет?
Парень ничего не ответил, и она подступила ближе, чтобы пустота и уныние дома стали менее ощутимы.
— Помнишь, ты сказал, что любишь меня?
Ожидаемых реплик «да, и до сих пор люблю» или «да, конечно, помню» не последовало. Бобби лишь кивнул, словно жалея о содеянном.
— A-а… — только и смогла вымол вить Лиз. С этого момента он для нее снова превратился в Бобби Фулбрайта — влиятельную пустышку, едва знакомого ей мальчика, ездившего на «эксплорере» и хваставшегося работой отца.
В один миг стерт, уничтожен весь прошедший год. Ничего не осталось.
— Тебе лучше уйти, — сказала Лиз.
— Ты уверена? — Один из бессмысленных вопросов, задаваемых людьми из приличия.
— Да.
Он хотел поцеловать ее, но потом кивнул и вышел. Лиз смотрела в окно, как от дома отъехал грузовичок, в котором сейчас наверняка было очень тепло.
ГЛАВА 27
Эвакуация
Подача электроэнергии в Бедфорде прекратилась около восьми часов. Дэнни Уиллоу сидел в управлении, отвечая на бесконечные телефонные звонки. Поступило две жалобы на Сюзан Мэрли. Первая — от Андрэа Йоргенсон:
— Я видела ее в парке! Мне кажется, вы должны знать, только не рассказывайте маме, что я звонила. Она запрещает мне говорить об этом.
Второй звонок был анонимным, но Дэнни легко узнал голос Монти Хенрича:
— Эта трупиха ненормальная шла за Полом Мартином в парк! — орал он в трубку, видимо, думая, что Дэнни оглох после того, как Пол задел его горло.
Но это далеко не все: видели бешеную собаку, трусившую вниз по Мэйн-стрит, квартира Сюзан была перевернута вверх дном, а кто-то застал Тэда Мэрли, возившегося в саду с затопленными грядками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});