Читать интересную книгу Испанская инквизиция - Джин Плейди

Вражда Испании к Франции дала Фердинанду удобный случай — не прошло и года, как он стал хозяином Наварры. В своих планах он имел в виду держать Хименеса подле себя, но продолжал испытывать неприязнь к инквизиции.

В 1515 г. кортесы в Толедо, как и в Арагоне, потребовали запретить инквизиции вмешиваться в дела светских судов, и эта инициатива поддерживалась королем, но ни Фердинанд, ни Хименес не хотели бунта. Хименес боролся за то, чтобы установить инквизицию в Оране, и строил планы отправки инквизиторов в Новый Свет.

Новообращенные, которые жестоко преследовались, считали, что если будут опубликованы имена тех, кто свидетельствовал против них, то у них будет большой шанс доказать, что те — лжесвидетели. Но, согласно безнравственным законам инквизиции, суды должны были держать их имена в тайне, поскольку было ясно, что в противном случае будет нелегко «доказать» еину лиц, обвиняемых в ереси.

Новообращенные, зная о любви короля к деньгам — одном из самых характерных его качеств, — предложили Фердинанду 600 000 дукатов, если он отменит этот закон и прикажет опубликовать имена свидетелей.

Фердинанд, будучи не в силах отказаться от соблазна получить деньги, склонился к толгу, чтобы согласиться, но Великий инквизитор сурово возразил против этого и отказался от этой значительной денежной суммы.

Хименес был уверен в том, что инквизиция необходима для Испании, и поскольку желал прекратить вредоносные действия некоторых служителей, то решил не отбирать у церкви права на применение жестких мер.

Хименес ясно показал (как и в Гранаде, где он не испытывал угрызений совести, нарушив государственный договор), что истребление еретиков должно исключать такие понятия, как совесть и человеческие чувства. Должно быть, он понимал, что секретность суда является ужасной несправедливостью и варварской жестокостью, но тогда как же он мог на ней настаивать? Он был фанатиком веры и полагал, что если по ошибке пострадают от суда те, кто не были еретиками, то в этом нет ничего страшного: даже если они погибнут на костре, Бог знает, что они верные католики, и они взойдут на небеса и будут пребывать в раю.

Сам Хименес не боялся смерти и лишений, поэтому не сострадал другим.

В 1515 г. здоровье Фердинанда заметно ухудшилось. Он страдал сердечными болями и водянкой: Временами он не мог ходить и его переносили с места на место на носилках. Ему было шестьдесят три года, но он до сих пор еще ездил на охоту и перестал охотиться только тогда, когда понял, что тяжело болен.

В декабре он остановился у герцога де Альвы неподалеку от Пласенсии, затем поехал через Андалусию, ехал до тех пор, пока не почувствовал себя настолько плохо, что вынужден был остаться в деревне Мадригалехо неподалеку от Трухильо.

Фердинанд очень подозрительно относился к Адриану Утрехтскому, который был главным советчиком его внука Карла. Чувствуя, что ему осталось недолго жить, Фердинанд пытался найти человека, который бы защищал интересы Карла.

В королевстве были обеспокоены, что шестнадцатилетний Карл, наследник престола, уехал во Фландрию — заботиться о своей тетке Маргарет, сестре его отца Филиппа Красивого, которая была также вдовой его дяди инфанта Хуана.

Брат Карла Фердинанд был на три года моложе, и он был любимцем своего деда-короля. При этом достаточно понятно, что мальчик, тезка короля Фердинанда, воспринимался как испанец, тогда как Карл казался в Испании иностранцем.

Досадуя на то, что Фердинанд решил на пороге смерти не допускать его до дел, Адриан Утрехтский все же пришел к королю, когда тот был на смертном одре и врачи уже не скрывали от него правду.

Фердинанд составил завещание в 1512 г. и назначил молодого Фердинанда регентом Кастилии и Арагона в случае отсутствия его брата Карла. Он оставил также для своего любимого внука пост главы ордена Алькантара, Сантьяго и Калатрава.

Завещание было составлено на три года раньше, когда юному Фердинанду было всего тринадцать лет, и советники, на которых были возложены обязанности заниматься делами монарха, решили, что такое назначение невозможно. Мальчик тринадцати лет не мог принять регентство в Испании.

Они посоветовали Фердинанду назначить на этот пост Хименеса.

Фердинанд молча отвел глаза в сторону. Должно быть, его мучило сознание того, что человек незнатного происхождения, которого Изабелла предпочла его собственному сыну, станет третьим лицом в королевстве, хотя даже Мендоса не удостаивался такой чести. Фердинанд знал, что он умирает и что его любимый сын не справится с обязанностями, которые лягут на него. Но, имея достаточное представление о сильном характере Хименеса, он думал и о нуждах любимой страны. Поэтому он медленно кивнул и сказал, что они правы, так как Хименес — честный человек, не имеющий семьи, чтобы продвигать ее членов на высокие посты, и к тому же он благодарный человек и знает, что обязан своей счастливой судьбой королеве Изабелле, и потому будет действовать в интересах ее внуков.

Его советники уверяли также, что было бы неправильным отделять главенство над военными орденами от короны, и сказали, что Изабелла объединила эти функции ради большей выгоды страны.

Фердинанд плакал и шептал, что его внук Фердинанд в самом деле несчастлив, на что советники ответили, что он является братом Карла, которому предстоит стать королем, а может ли быть большая удача?!

В итоге право наследования было закреплено за Хуаной и ее наследниками, а Хименес стал регентом Кастилии до приезда Карла в Испанию. Фердинанд оставил управление Арагоном своему незаконному сыну, архиепископу Сарагосскому, о карьере которого он беспокоился и которому Изабелла не хотела оказывать благодеяний.

Фердинанд скончался утром 23 января 1516 г., и его похоронили в Альгамбре рядом с Изабеллой. По завершении строительства столичной церкви их прах был перенесен туда, а позже Карл воздвиг мавзолей из белого мрамора.

Хименес во второй раз стал регентом Кастилии. В начале своего регентства он имел оппозицию в лице Адриана Утрехтского, заявившего, что Карл намеревался назначить регентом именно его. Путь Хименеса был нелегким, и в конечном счете Адриан и Хименес поделили между собой регентство до дальнейших указаний Карла. Карл, без сомнения, понимал, что Хименес обладает выдающимися способностями, и очень скоро послал ему указания, в результате которых кардинал получил полноту власти. Но в то же время молодой принц очень ясно выказал и полное доверие Адриану. С тех пор Адриан желал поддерживать мир, Хименес позволил ему выполнять его функции, и оба они по-прежнему держали в своих руках регентское правление.

Карл объявил о своем желании стать королем. Это было сложно сделать, поскольку королевой считалась Хуана, жившая в Тордесильясе как в заключении.

Это предложение встретило жесткое сопротивление не только Хименеса, но и королевского совета. Однако шестнадцатилетний Карл решил твердо следовать по намеченному пути.

Хименес написал Карлу, что его упорство выходит за рамки уважения к матери. Но, поняв, что это ни к чему не приведет, Хименес велел повесить знамена, на которых были начертаны слова:

«Истинно, истинно, истинно, дон Карлос — наш господин». Испанский народ был в некоторой степени пассивен, поскольку люди считали, что сын предал свою несчастную мать. И все же Карл уверенно шел своей дорогой, что часто проявлялось и впоследствии.

Хименесу в ту пору было восемьдесят лет, и его энергия и мужество были поистине удивительны.

У него было много беспокойств и волнений в такое сложное время, но все же в делах чувствовалась его твердая рука.

Фердинанда, внука короля Фердинанда, любимца Хименеса, собирались назначить на равный пост с братом по завещанию деда. Это побудило небольшое окружение Фердинанда объединиться вокруг него и попытаться устроить бунт. Его старший брат Карл, который находился под влиянием своего деда по отцовской линии, императора Максимилиана, даже не мог говорить по-испански и не знал испанских обычаев. Поэтому многие предпочитали видеть на троне его младшего брата, настоящего испанца.

Однажды, когда Фердинанд охотился и встретил в лесу отшельника, назвавшего себя мудрецом, тот уверил его в том, что однажды он станет королем Кастилии.

Мальчик верил в это и теперь готов был встать во главе восстания.

Но Хименес обладал властью. Хоть он и любил мальчика, которого взял в Алькала, он не забывал о своем государственном долге. Он мог никогда не видеть Карла, но Карл был прямым наследником трона, и Хименес собирался сохранить трон для него до его возвращения в Испанию.

Поэтому он решил учредить двор, в центре Испании, откуда мог с легкостью контролировать округа, где могло бы подняться восстание. Он выбрал Мадрид, свою епархию в Толедо, и с того дня этот город приобрел в Испании особое значение.