Уже был организован колхоз в Кумторкале, когда приехала туда Инсабат. Осень, идет сбор винограда. Всю дорогу зубрила книгу А. Аджиева «Авзу гара Акбатиш», «Минувшие дни» Абдул-Вагаба Сулейманова и «Тенглит булат тери тарт» Наби Ханмурзаева. В обеденный перерыв рассказала Инсабат девушкам, что запомнила. Смеются и плачут женщины.
– Вон, оказывается, сколько интересного кругом! Ваша жизнь не хуже. Подождите, и о вас напишут, – говорит им гостья.
– Кто же это сделает?
– Вот гора из песка. Природа миллионы лет делала ее. Сколько сил надо на это. А вот гора из винограда. Здесь не только силы, но и сердце надо иметь. Нет, девушки, о вас книгу надо писать!
Не верят, смеются.
И вдруг горянку вызвали в Наркомпрос в отдел политпросвета.
– Собирайся! Надо ехать в Москву.
– Что делать?
– Будешь сидеть, как Бике-княгиня, и слушать речи, – пошутили товарищи.
Случилось это в январе 1936 года. 12 января посадили ее на поезд, идущий в Москву. На ней было осеннее пальто и гульменди – легкий платок. 20 января состоялся пленум работников политпросветучреждений СССР. Кроме дагестанки, были приглашены по одному делегату из Армении, Азербайджана, Грузии, Чечено-Ингушетии и других мест – всего восемь человек.
За два дня до пленума, 18 января, делегаток в своем кабинете приняла Н. К. Крупская. Она была одета в белую блузу и темный сарафан. Волосы гладко зачесаны назад. На груди – орден Ленина. Говорила она тихо, не торопясь, но очень понятно.
Надежда Константиновна сразу прониклась симпатией к Инсабат. Когда гости вошли в кабинет, она усадила ее рядом. Подробно расспросила эрпелинку о доме, семье, обычаях, об отношении мужчин в Дагестане к женщинам, о религии. Инсабат порывалась рассказать о работе, но ее мягко остановила Крупская. «Плохих в Москву не присылают», – сказала она. Говорила внимательная хозяйка и с другими. Кто-то из делегатов, извинившись, предложил сфотографироваться вместе на память.
Инсабат Давудова (слева от Н. Крупской)
Когда вошел фотограф, Крупская опять усадила Инсабат рядом с собой и взяла руку горянки в свою. Дагестанке хотелось обнять дорогого ей человека, но не осмелилась и только прижалась к ней.
Уже сидя в поезде, Инсабат вспоминала шутку товарищей: «Как Бике-княгиня будешь сидеть». И в самом деле почти так и случилось. В Москве к ней приехали две дамы, сказали, что они от Н. К. Крупской, предложили поехать по городу. Ничего не понимая, Инсабат пошла за ними. Ее посадили в машину, повезли по магазинам и предложили Инсабат, чтобы она купила себе вещи в дорогу.
Та застеснялась. Тогда дамы прежде всего купили шубу, затем теплый пуховый платок, добротные туфли, подходящее к московской зиме белье.
После приезда Инсабат из Москвы на родину трижды получала она письма от Крупской, которая расспрашивала о работе национального отдела библиотеки им. Пушкина в Махачкале.
Годы шли в напряженной работе. Посылали Инсабат на самые разные участки, не на легкие. Ее выбрали членом обкома партии, во время Великой Отечественной войны она была членом правительственной комиссии по снабжению фронта и тыла. Более десяти лет руководила обкомом союза работников местной промышленности и коммунального хозяйства. Родина отметила ее двумя орденами «Знак Почета» и многими медалями.
…Если бы с десяток лет назад вы посетили окрестности Буйнакска или Сергокалы, где располагались пионерские лагеря, то увидели бы молодые сады, изобилие трав и цветов, заасфальтированные дорожки, чистенькие, со вкусом обставленные палаты, белизну постелей и счастливые улыбки детей. Все это было связано с именем Инсабат Абдусаламовны Давудовой.
Она была уже на пенсии, но не могла жить без дела, без людей. Иногда болезни одолевали. В такие минуты дом ее был полон желающих помочь.
…Как хрупкая трава пробивает камень, но живет меньше, чем выросшая на лучших почвах, так и сироты стареют и уходят из жизни раньше других.
Но этот неписаный закон не относился к Инсабат Абдусаламовне. Она знала одну мудрость: вовремя протянуть нуждающимся свою руку, что и делала всю жизнь.
«Вы будете молоды и прекрасны…»
В 1933 году в Дагестан из Москвы приехали писатели Николай Тихонов, Петр Павленко и Владимир Луговской.
Представитель отдела культуры обкома партии Юсуф Шовкринский в первую очередь повез гостей в Гуниб. А там как раз отдыхали некоторые руководители республики, в том числе и Ибрагим Махмудов со своей женой и дочерью Резедой. Они познакомились с приезжими писателями, вместе посетили «Беседку Шамиля», «Императорскую поляну», истоки Гунибской речки. Устраивали шашлыки, танцевали лезгинку. «Как-то вечером у костра Луговской спел итальянскую песню, чем несказанно удивил дагестанских руководителей, – так начала свой рассказ о далеком времени Резеда Ибрагимовна Махмудова, к которой я ездил специально в г. Львов. – Павленко и Тихонов вели себя сдержанно, и не подозревала я, что Николай Семенович не только приглядывался ко мне, одиннадцатилетней девчушке, но что впоследствии напишет очерк под названием «Дети гор…»
С этим очерком я был знаком еще до войны и по памяти мог бы привести слова о том, как у костра сидела девочка с большими черными глазами, что она настоящая горянка, так как ловко прыгает через пенистые ручьи, и что вся природа сурового Гуниба служит прекрасным фоном для цветущей молодости девочки…
Я думаю, что, не будь одного случая, может быть, писатель забыл бы девочку из Дагестана. А произошло вот что.
В 1940 году Резеда окончила школу им. Ленина в Буйнакске. К этому времени ее сватали многие, но решение девушки для них оказалось неожиданным. Об этом чудесно сказал Расул Гамзатов: «Вспоминаю еще красивую Резеду. С дагестанского неба она прыгнула на гору Гуниб. Сколько пандуров застонало тогда под ее окном! Не было ни одного молодого поэта, который не посвятил бы ей стихотворения… В Хунзахе, в Гунибе, в Кумухе седлали коней, чтобы похитить красавицу с длинными косами. Но приехал один ленинградец, посадил нашу Резеду в самолет и увез. С воздуха помахала она всем влюбленным, оставшимся на земле. Разинув рты, смотрели наши поэты ей вслед, а потом начали писать стихи о голубке, которую похитил орел…»
Резеда Махмудова
Избранником Резеды Махмудовой оказался дургелинец Абусаид Исаев. Он увез ее в Ленинград, где служил медиком в десантных войсках. В Ленинграде жил Николай Тихонов. Резеда не осмеливалась звонить и беспокоить известного во всей стране писателя.
Абусаид Исаев
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});