там, если не секрет?
– Да какой тут секрет? На, сама посмотри.
На бумажке было написано: «Помнишь Веру?» И тут Настя поняла свою ошибку: «Веру» она от волнения написала с почти что прописной буквы. Если не объяснить человеку, не поймет, что Вера – это имя. Потому он и подумал, что подходил проповедник.
– И что это за Вера такая? Бывшая твоя? – Настя изобразила гримаску ревности на лице.
– Нет, Веры у меня никогда не было, имя редкое, я бы помнил.
– Остальных, стало быть, не помнишь?
– А ты сцену ревности хочешь устроить? Валяй, мне приятно. Мы с тобой знакомы уже месяца три, а только и знаем что ходим по кафе. Но если ты ревнуешь, значит, у тебя есть на меня и другие планы? Это обнадеживает.
– Так что за Вера все-таки?
– А с чего ты взяла, что это имя?
– А что еще?
– Ну, не знаю, – пожал плечами Стас.
– Имя, имя… Просто тот, кто это писал, букву недостаточно большую нарисовал.
– Ну может быть. Спутал меня, наверное, с кем-то, давай забьем.
– Давай, просто было интересно, – равнодушно пожала плечами Настя.
– Мне тоже кое-что интересно… Я ведь тебя не тороплю, я хороший мальчик. Но ты мне нравишься, и я хочу понимать, разделяешь ли ты мои чувства к тебе?
– Я же не знаю, какие это чувства.
– Глупая кокетка. Я же говорю тебе, что ты мне нравишься, и я хотел бы быть с тобой. А ты хотела бы?
– Да.
– Так что нам мешает?
– Уже ничего.
Стас широко улыбнулся.
– Ну наконец-то.
– Но поужинать-то можно?
Он рассмеялся.
– Нужно.
Официант принес заказанные блюда, и Настя вернулась к прерванному разговору.
– Ты работаешь в такой сфере, где тебе приходится пересекаться с огромным количеством людей, как же ты можешь быть уверен, что человек с каким-то именем тебе никогда не встречался?
– Да далась тебе эта записка! Что в ней такого особенного?
– Как сказать… Мне не нравится все то, чему я не могу найти разумного объяснения. Меня это пугает.
– Ты паникерша.
– Не без этого, – согласилась Настя. – Но вдруг кто-то тебе угрожает? Ты не подумал об этом?
– Не подумал, но все может быть.
– У тебя же наверняка бывали случаи неудачных праздников? Когда кто-то упивался вдрызг или укуривался, расквашивал кому-то морду или разбивал в заведении баснословно дорогой аквариум.
– Я организовываю вечеринки, но не отвечаю за последствия человеческих поступков. Если бы я еще и должен был следить за порядком или отвечать, если кто-то у кого-то что-то сопрет, я бы этим не занимался.
– То есть тебя все это не касается?
– Ни в малейшей степени. Никто же не обязывает производителей сигарет лечить рак легких, который возникает у курильщиков, правда? Курить или не курить – это выбор, который человек делает сам, и не надо возлагать ответственность за него на кого-то другого.
– Твоя логика мне понятна, – задумчиво проговорила Настя, – я спрашиваю просто из интереса.
– Спрашивай, я не против.
– Ну а если все-таки что-то случается, тебя просят вмешаться?
– Я такого не припомню. На корпоративах, бывает, коллеги морду друг другу побьют, но это случается редко. На взрослых праздниках, если люди солидные, вообще все проходит гладко. Когда гуляет молодежь, бывают эксцессы.
– Какие, например? – напряглась Настя.
– Ну, если сильно унюхаются, то могут быть любые. Если алкоголя обожрутся, тоже. Один дурак с катера в водохранилище прыгнул. Хотел всем показать, как он круто ныряет.
– Спасли?
– Спасли.
– Он пьяный был или под кайфом?
– Пьяный.
– Стас, а ты не боишься организовывать вечеринки, где принимают наркоту? Вдруг тебя привлекут? Или люди с собой приносят?
– А ты что, Настюша, беспокоишься?
– Да мне бы не хотелось, чтобы у тебя были неприятности.
– Не волнуйся, ничего со мной не случится.
Стас доел свой стейк и сосредоточился на стакане с напитком. Водка, мартини, немного льда, лайм и веточка мяты. Это был уже третий коктейль за вечер, Стас быстро допил его, и на столе практически сразу возник новый.
– Я сам лично никогда и ничего никому не продаю. Я слежу, чтобы опция была доступна, но сам… Нет, это не мой бизнес.
– Практически твой, если ты следишь за наличием опции.
– Что сделаешь, если ее заказывают? У меня был один мальчишник, туда заказали девок, и я должен был ко времени их подвезти. Но это же не значит, что я сутенер. Девки – это опция. Фейерверки – тоже. Независимо от того, что имеется в виду: салют или меф.
– Интересно, а как вы проверяете качество опции, – игриво спросила Настя, хотя ей было уже совсем не до смеха, – лично или требуете сертификат?
– Хитрая девчонка, ты хочешь понять, трахаю ли я девок, которых хотят мои клиенты? Нет, милая, я этого не делаю. Достаточно того, что я знаю своего партнера и уверен, что у него нет больных и заразных. А сам лично оцениваю только внешность, но не профессиональные качества. Мне и в голову не приходило, что ты такая ревнивица.
– Я не ревнивица, я любопытная, – поправила его Настя.
– И даже слишком, – заметил Стас, который под влиянием коктейлей уже потерял бдительность.
– А «Фейерверк» – это какая-то модная штука, да? Что-то для эйфории? Ты это тоже на себе не проверяешь?
– Нет, киска, на себе я вообще ничего никогда не проверяю и тебе не дам, если ты все это завела для этой цели.
– Почему?
– Все это отрава, и последствия от нее могут быть непредсказуемыми. Короче, тебе нельзя. Одну уже неудачно протестировали, на этом все.
Настю как будто ударили кулаком в живот. Дыхание перехватило, перед глазами пошли круги.
– Неудачно – это значит со смертельным исходом? Так я, конечно, не захочу.
– Сама доза смертельной не была, ничего такого… Просто девчонка была малахольная, она