прохожу десять шагов.
— Двенадцать.
— Да, последние два шага еще не сделаны. По одному за день. Праведный путь. Просто скажи выпивке «нет». Как тот парень из «Грэндж Хилл»[56]. Вы его смотрите в Америке? Скорее всего, нет… Не важно. В любом случае для меня — никаких напитков. Но все равно спасибо.
Уилсон понимал, что бормочет что-то маловнятное.
— Окей, — сказала Дав. — А как насчет того, чтобы подняться и не пить?
— Хм… Типа, вы имеете в виду…
Она положила руку — свою искусственную руку — ему на колено.
— Чтобы стало ясно, детектив Уилсон: я предлагаю тебе обалденный, ничем не ограниченный, неистовый и вседозволенный, потный, грязный секс без обязательств.
— У меня есть девушка, — раздался высокий противный голос, который, как смутно догадался Уилсон, принадлежал ему самому.
— Это прекрасно.
— Прекрасно, — повторил Уилсон, прежде чем добавить «спасибо», поскольку мать его воспитывала хорошо.
Мысль о том, что Дав примерно его возраста, пришла ему в голову только теперь, напугав еще больше.
Лицо Дав нахмурилось, что немного походило на оползень в замедленной съемке.
— Я поняла. Это из-за руки, да?
Уилсон не думал, что мог бы почувствовать себя еще более смущенным, но ему это удалось.
— О господи, нет! Конечно же нет. Нет, нет, нет. Обожаю эту руку, это отличная рука. Чертовски сексуальная. Я всегда, всегда был большим поклонником технологий. Я купил самый последний айфон. — Теперь его рот, казалось, функционировал совершенно независимо от мозга. — У меня в спальне даже есть одна из этих штуковин Alexa, которой можно давать задания. Голосовая активация и все такое. Отличное приспособление.
— Тебе нравится контролировать ситуацию в спальне?
Он попытался рассмеяться. Звук вышел таким, будто подавилась утка.
— Что ж, тогда тебе будет приятно узнать, что эта маленькая красавица, — она погладила левой рукой протез, — на самом деле поставляется с парой интересных насадок, которые навсегда изменят твои представления о мире.
Протезная рука теперь съехала с его колена и медленно продвигалась вверх по внутренней стороне бедра.
Агент Дав принялась моргать. К тому времени как ее рука прошла половину пути, Уилсон уже выскочил из машины. Он помахал через плечо и перешел дорогу не глядя, чуть не попав под колеса рассвирепевшего велосипедиста.
Только когда он отошел на расстояние добрых двухсот метров, ему пришло в голову, что машина, которую он только что бросил, принадлежала ему. Он подумал о том, не оставить ли ее насовсем. Отель, вероятно, это не обрадует. Может, позвонить другу? Или вообще заявить о краже?
Он глубоко вдохнул и попытался успокоиться.
Через минуту он вернулся, обнаружив, что машина пуста и вокруг нее топчутся трое служащих отеля.
— Извините, ребята, — сказал им Уилсон, предъявив удостоверение. — Я просто, ну… преследовал подозреваемого.
Затем он сел в машину и быстро уехал. Предстояла долгая ночь сгорания от стыда, и он намеревался приступить к ней как можно скорее.
Глава тридцатая
Глотнув чаю, детектив-суперинтендант Бернс открыла сорок шестую страницу восьмидесятисемистраничного документа, который, очевидно, писали с мечтою сломить волю читателя к жизни. Ежемесячное совещание по бюджету должно было состояться уже через час, и ситуация усугублялась склонностью финансового департамента скрывать существенные изменения бюджета в самых глубоких зарослях цифр. Бернс категорически не помнила, что именно подтолкнуло ее к карьере в правоохранительных органах, но была чертовски уверена, что отнюдь не желание видеть как можно больше электронных таблиц.
Раздался стук.
— Войдите.
Детектив-сержант Мойра Кларк приотворила дверь и просунула голову в щель.
— Есть минутка, босс?
— На самом деле нет, но… — Детектив-суперинтендант Бернс остановила себя и посмотрела на детектива-сержанта по-человечески. — Господи, прости. Давай я притворюсь, будто я не робот, и мы начнем разговор заново. Как прошла свадьба этой, твоей… племянницы?
— Похороны тети.
— Ох, черт! Извини.
— Все в порядке, не вы ее убили.
— Прими мои соболезнования.
— Да. Это тяжко. Понятия не имею, чем мы так согрешили в этом году перед Санта-Клаусом.
— Хм…
— Правда, стоит заметить, что на Рождество тетя всегда пекла фруктовый пирог.
— Это мило…
— Ага, если только его не есть. Этот пирог переварить было труднее, чем ее характер. Как-то раз два года назад собака вытащила его из мусорного ведра и вскоре сдохла. Я на девяносто процентов не сомневаюсь, что именно ее убило. Не знаю, доводилось ли вам когда-нибудь готовить индейку, одновременно копая могилу, но, позвольте заметить, угощение получилось вполне праздничным.
— Окей… Что ж…
Бернс посмотрела на лежавший перед ней отчет.
— Все верно. Извините, босс, я говорю бессвязно. Просто хотела сказать пару слов о деле Зайаса.
— Окей…
— Знаете, вчера вечером, когда мы узнали об этой женщине Симоне Деламер, у меня появилась идея.
— В самом деле?
Сержант Мойра Кларк смутилась. Вообще-то говоря, она не занималась расследованиями. Она руководила дежурной частью, причем блестяще. Как ни прискорбно, но современная полицейская служба во многом сводится к управлению ресурсами, и никто не справлялся с этим лучше, чем Мойра Кларк. Очевидно, существовала причина, по которой она больше не «играла на поле», но Бернс считала нетактичным ее расспрашивать.
— Любые мысли, Мойра, выкладывай. Я вся внимание.
— Ну, я подумала, что… Вы знаете, моя дочь Ваня — большая певица. Очень любит петь. Ее невозможно остановить.
— Понятно.
— Это бесит ее брата. Она поет, даже когда делает уроки, — просто не может остановиться, и всё тут.
Бернс старалась сохранять терпение. Очевидно, Мойра к чему-то подводила, хотя пока было неясно, к чему именно.
— И?
— Ну, если эта женщина работала певицей в Штатах, то тут, даже если бы она старалась держаться в тени, у нее все равно могло возникнуть искушение.
— Разумно.
— В общем, я опубликовала вопрос на джазовом форуме. Ну там, знаете ли, где зануды часами спорят друг с другом обо всем сразу и ни о чем конкретном.
— И?
— Кто-то ее вспомнил. По крайней мере, я так думаю. Написал, что чернокожая женщина по имени Симона раньше пела в баре под названием «Чарли». Хотя парень не помнит, когда именно, и вообще…
— Мойра, ты чертов гений. — Старший инспектор Бернс схватила трубку телефона. — Проходи и садись.
Глава тридцать первая
Уилсон заехал задним ходом на свободное место парковки и заглушил двигатель. Поездка получилась неловкой, хотя, по счастью, милосердно короткой. Этим утром агент Дав впервые села в его машину после «инцидента», несмотря на то что ни один из них ни разу не напомнил о том, что произошло или, скорее, не произошло между ними. Могло показаться, что для обоих того события просто не существовало. Однако на следующее утро Дав написала, что поедет в контору