– начала 1919 гг., каковы были причины ее распада, внешние и внутренние, надеюсь, будет когда-нибудь рассказано в так до сих пор и ненаписанной истории анархистского движения в России. Достоверной информации о Казимире Ковалевиче за тот период практически нет. В своих показаниях, данных на следствии в апреле 1930 года, один из лидеров левых эсеров М.Ф. Крушинский упоминает о выступлении Ковалевича осенью 1918 года на митинге в мастерских Курской железной дороги. В советской литературе о славных подвигах сотрудников ВЧК встречается утверждение, что «он возглавлял в 1918 году вооруженные ограбления Военно-законодательного Совета, Монпленбежа и Центротекстиля». Всё, конечно, может быть, но вопросов по этим эксам гораздо больше, чем ответов. Почему после экса Центротексиля Ковалевича всего лишь сфотографировали, но вскоре освободили? Сколько времени он был арестован? Доказательств его вины, выходит, у чекистов тогда не было. По этой фотографии они и опознают тело Ковалевича 1 ноября 1919 года. Что же на сегодняшний день известно о тех эксах и группе, которая их совершила. О первых подпольных группах анархистов 1918 года упоминает «Саша-Петр» (А.П. Шапиро) в биографическом очерке, посвященном Льву Черному: «В сентябре 1918 года большевики наносят первый удар по этим подпольным группам. Михаил Булаев, Володя Семенов (американский эмигрант) и еще один были расстреляны, многие были арестованы, часть бежала на Украину»12. Похоже, что Саша-Петр ошибается с месяцем, когда были произведены расстрелы. В современной литературе указывается13, что за всеми этими эксами стояла группа одесского анархиста Григория Борзенко. Провал последовал после ограбления Центротестиля, о котором газеты писали: «27 ноября, около 12 часов дня, ограблена касса «Центротекстиля» на Деловом Дворе, на Варварской площади. Бандиты, примчавшись на автомобиле, ворвались в помещение кассы, терроризировали всех присутствующих и, забрав из кассы 1.000.000 рублей, скрылись»14. Выходит, что на самом деле дальше что-то пошло не так, и многие анархисты были арестованы. Среди них оказался и молодой анархист из Таганрога Иван Гаврилов (он будет расстрелян 27 сентября 1921 года вместе со Львом Черным). Из показаний чекистской наседки Наума Вайнберга следует, что Гаврилов был вызван на экс Центротекстиля из Нижнего Новгорода по приказанию Бубаева (Эпштейна) и В. Соболевой15. Рискну сделать предположение, что Бубаев (Эпштейн) и расстрелянный Василий Булаев одно то же лицо: одно дело, фамилии различаются лишь одной буквой, соседней на клавиатуре пишущей машинки. Рискну предположить еще больше, что никакой В. Соболевой не существовало, а это так ошибочно упоминается Василий (Петр) Соболев, о котором ниже. Но о степени причастности Ковалевича ко всем эти делам так ничего не известно.
Далее Ковалевич проявляется только в начале мая 1919 г. у Махно. В книге «Дороги Нестора Махно», основой которой послужили воспоминания 1928 года бывшего начштаба армии Махно, а к тому времени агента-провокатора ГПУ Виктора Белаша читаем: «Шестого мая вечером Махно через Волноваху проехал на Мариуполь с гостем, известным старым анархистом-литератором Гроссман-Рощиным, прибывшим из Москвы, и другими так называемыми анархо-чернорабочими: Соболевым, Гречаником, Глазгоном и Ковалевичем. Последние направлялись в Мариуполь для усиления штата контрразведки»16. Остался ли Ковалевич работать в контрразведке Махно? Если обратиться к показаниям арестованных анархистов-подполья, приведенных в «Красной книге ВЧК», то тут не обойтись без текста, озаглавленного как «Показания Михаила Васильевича Тямина». Если внимательно его изучить, с большой долей вероятности можно утверждать, что он состоит из показаний не одного, а двух (или даже трех) человек (как же безобразно чекисты готовили материалы для публикаций). Почти все эти показания принадлежат Афанасию Тямину (он же «Михаил Тямин», так он звался среди анархистов подполья), ближайшему помощнику Ковалевича в паспортном и квартирном бюро у подпольщиков. Текст же на страницах 347–349 издания 1989 г. скорее всего принадлежит Михаилу Тямину (он же «Заваляев»), родному брату первого. Из чего следует такое предположение: стиль изложения совсем другой, более деловой, не такой эмоциональный, как у Афанасия. По фактам: Афанасий выехал из Харькова вместе с Ковалевичем перед самым захватом того деникинцами (то есть до 25 июня 1919 года). Михаил же выехал из Харькова в Москву в поисках работы за два месяца до своего ареста, не ранее конца августа. Московский адрес (квартиру М. Никифоровой) он получил от В. Бжостека, а Афанасий Тямин в своих показаниях пишет, что Бжостека не знал. Бжостек и Никифорова прибыли уже в белогвардейский Харьков, не застав там Ковалевича и А. Тямина. Последний же фрагмент из этого блока показаний (с. 366–368) принадлежит какому-то туляку (братья Тямины – харьковчане), который приехал в Москву из Тулы в июне и попал к анархистам подполья через Александра Шапиро. Возможно, его фамилия Подобедов.
Какие есть свидетельства о Казимире Ковалевиче в июне 1919 года? Во-первых, это приводимые в «Красной книге ВЧК» показания Афанасия Тямина: «Начало этой организации положил, по сведениям Ковалевича, некто Бжостек, выпустив 1-ю листовку к 1 мая. Потом недостаток средств и людей заставил на время прекратить работу, уехать на Украину, найти средства и людей для работы; там он и затерялся, не найдя ни средств, ни людей. После долгого ожидания, приблизительно двух месяцев, Ковалевич поехал вслед за ним на Украину, с тем чтобы разыскать его. Доехал он до Харькова, Бжостека там не нашел, дальше ехать не захотел и остался в Харькове. Когда Деникин стал подходить к Харькову, он, получив от какой-то группы средства и подобрав себе публику (латышей часть), выехал с ней из Харькова»17. И далее: «Приблизительно в апреле месяце некто Бжостек, которого я не знаю, приехал в Харьков на розыски Василия Соболева и на подыскание надежной публики на взятие в Москве в каком-то учреждении 40 миллионов. Соболева он не нашел в Харькове и поехал дальше в царство махновщины – в Гуляй Поле. Встретил он там Марусю Никифорову и остался там, не найдя ни публики, ни Соболева. После отстранения Махно от должности «комдива» части анархистов приехали в Харьков, где в это время был уже и Ковалевич, который приехал в поисках Бжостека. После расстрела штаба Махно приехавшая публика, которая работала у Махно, возмутившись актом расстрела, решила отомстить за смерть махновцев смертью лиц, принимавших участие в вынесении приговора о расстреле: Пятакова, Раковского и др. Но страсти остыли, и решено было начать бить по центру, то есть Москве, откуда якобы исходит все зло.
Этот план поддержал Ковалевич, который давно мечтал о поднятии массового движения рабочих против комиссаров за октябрьские завоевания, безвластные советы и конфедерацию труда. На этом плане они и столковались, начался подбор людей; к этому времени приехал Соболев, который, также согласившись с этим планом, предложил для