Читать интересную книгу Коммандос из демиургов - Брутальная Старушка

Демиург встал и, подойдя вплотную ко мне, провел ладонью по моему лицу. (Ощущеньице то еще, как мокрой холодной тряпкой мазнули). Ничуть не огорченный моей тронной речью, подонок улыбнулся:

— Я был уверен, что именно так ты и ответишь. Но я умею ждать, и у меня, и у тебя впереди вечность, так что все еще может измениться. Ответь мне только на один вопрос, прежде чем я уйду, когда сын сможет вернуться, а то его мать слишком мне докучает своим нытьем.

— Никогда! Для того чтобы победить, ему нужно стать человеком, а вы воспитали его копией самого себя, и такие, как вы, никогда не меняются. Так что всю оставшуюся жизнь вы будете жить воспоминаньями о своем дитятке, хотя, сомневаюсь, что у вас есть к нему хоть какие-то чувства.

Фраза вышла слабоватой и пафосной до ужаса, но ничего другого в голову просто в тот момент не пришло, слишком я была зла. Когда неудавшийся любовник испарился, я первым делом вскрыла заначку и одним махом выдула полбутылки коньяка в попытке успокоиться. Взяв себя в руки, я вломилась в сознание Эдика и потребовала мне объяснить, что такое "ниалия". Соваться к Пра с таким вопросом я еще не созрела, пойдут вопросы, от кого услышала, кто сказал и тд. и тп., а у меня нет сил на это отвечать. Пропустив мимо ушей вопли делового партнера о моей манере отвлекать его от дел, я, наконец, дождалась объяснений. Меня позвали Взамуж и своеобразно признались в своих чуйствах.

Все так запутано у этих творюг миров, что даже не знаю, как объяснить. Вот когда мы говорим "спутница жизни, "единственная", "хочу прожить с тобой до конца жизни", "вторая половинка", демиурги говорят: "Стань моей ниалией". Это все в себя включает. Ни в коем случае не путать с супругой! Жена это жена, и никакой роли в жизни своего мужа она не играет. Как только появляется "разлучница", она сразу уходит в тень, и довольствуется тем, что было в прошлом. Разводов у них не бывает, и образуется милая шведская семья или гарем, кому как нравиться. Короче, Эдик так толком мне ничего и не объяснил, и я отложила выяснение причин привалившего счастья на потом, а утром мы отплыли навстречу приключениям на свои задницы.

Глава 18

Есть ли у вас план, мистер Фикс?

О да, у меня есть два коробка плана!

(анекдот)

— Твою мать! — в голове зажегся красный тревожный фонарь, — так и знала, что облажаются, уроды жопоногие! Ничего поручить нельзя, все похерят, ошибки ночи!

С этого момента печальный Арлекин аристократической наружности перестал для меня существовать. Перевернулась еще одна страница жизни, и недавний любовник стал прошлым, причем настолько далеким, что я вряд ли его вспомню. Как говориться: "Мне что, учет всех донов Пэдро вести?" Да и вообще, обстановка не располагает к воспроизведению речи Пенелопы в тыл уплывающего Одиссея. Иностранец, к счастью, это быстро понял, поскольку просто исчез, поцеловав напоследок мою ладошку.

Вид Крыса прилив душевных сил не вызывал. Напротив, к горлу подкатила тошнота, под коленями появилась легкая дрожь, а голова и окружающее пространство поехали куда-то в другую сторону. И было с чего. Недальновидный Кабан, кинув взгляд на смятые простыни остывающего любовного ложа, не придумал ничего умнее, как пристроить недобитого вампира на пол, попутно успокаивая, что вот лично с его тушей все в порядке, а грязно-бурые разводы на одежде — кровь охранников тюрьмы.

Я бросилась к вампиренышу, начала лихорадочно сдирать рубашку в пятнах жемчужно-перламутровой жидкости. Мельком отметила, что в ней появился красноватый оттенок. Думать о сепсисе, ядах и прочей гадости не было времени, потом разберусь, а сейчас надо посмотреть, где мальчишка ранен. Отчаянно захотелось выпить-покурить, но мелкий полутрупик был важнее.

Когда с недобитка были стянуты лохмотья, воздух со свистом вырвался из моих легких. Нет, божественной крови демиурга было немного, но вот чужой хватало на целый комплексный обед для кровососов; и в ней он и был перепачкан. Я уже обрадовалась, что все не так плохо, как мне поначалу показалось, но тут взгляд наткнулся на несовместимые с жизнью повреждения — тонкие синюшные кишки, которые Крыс удерживал обеими руками, не давая выпасть из живота, болтались чуть ли не до паха. Слава Богу, Сосискин это не видит, а то точно перестал бы колбасу есть.

— Соберись, дура, о чем ты думаешь?! Этот паразит всегда найдет себе хавчик! — рявкнул мозг, и я переключилась на застонавшего разведчика.

Времени на лирику больше не было, отсчет пошел на минуты. Взгляд метнулся к Кабану. Туповатый сержант в этот раз понял меня с полувзгляда. Я протянула руку, он молча вытащил кинжал и осторожно провел лезвием по запястью. Через мгновенье дверь слетела с петель, на пороге возникла куча разноцветных драконов в человеческой ипостаси, но с обнаженными мечами, а следом за ними ввалилась расхристанная комендантша с нехилым засосом на шее.

Увидев, в каком состоянии находится детеныш, Владыка молча оттеснил меня и склонился над умирающим лебедем. Нахмурившись, он отрывисто бросил:

— Найдите Кровавого, я тут ничем не могу помочь.

К счастью, Федора искать не пришлось, буквально через мгновенье в форточку катапультировалась летучая мышь. Забыв принять человеческий облик, нетопырь прошипел:

— Что с моим Учеником? Я чувствую тень его смерти! Первый раз на моей памяти наш клыкастик сбился на пафос.

Мы отошли в сторону, и Чебурашка с забавной мордой, игриво выставляя острые зубки, кинулся обнюхивать Крыса. Через несколько минут беспорядочно метавшийся по телу почти покойника эскулап огласил свой приговор:

— Он уходит от нас. Моих сил и знаний не хватит вылечить полукровку из другого мира.

— А как же знаменитая регенерация вампиров? — осторожно спросила драконочка.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — отрицательно мотнули головой в ответ.

Услышав наши объяснения, вампир перекинулся, устало потер глаза и огорошил: нет у клыкастиков такой приблуды, как моментальное восстановление поврежденных тканей, сказки все это.

— Млять! Не верю, что в этом мире нет никого, кто может нам помочь, должен быть выход, я не позволю ему отдать концы! — на меня медленно, но верно надвигалась истерика.

Из угла раздалось равнодушное:

— Не понимаю, что ты так переживаешь, он же умрет и тут же возродится в своем мире. Так давай я облегчу ему переход.

Непонятно откуда взявшийся Зорро, к тому же посвященный кем-то весьма болтливым в тайну демиургов, был в своем репертуаре, вот только меня от таких слов прорвало.

— Слушай меня внимательно, моральный выблядок! Я никогда не бросаю своих, это раз. Два, я дала слово, что они победят все вместе, значит, детишки или все вместе одержат победу или умрут. Но, твою мать, они погибнут в бою, как подобает солдатам, а не сдохнут от ран, которые все отказываются лечить, потому что, видите ли, не могут! Для меня не существует "не могу", срань ты господня! Поэтому ты сейчас заткнешься, но если я еще хоть раз услышу подобное, то можешь смело уе в смысле бывать, мне такие дерьмушники, которым насрать на всех, не нужны! Ясно тебе?

В подтверждение этих слов Крыс в полубреду начал звать свою мать, и эти звуки стали для меня ушатом холодной воды, вылитым на голову. Мысли сразу стали четкие, а мозг начал работать:

— Тая, хоть через край и кривыми стежками, но мы должны заштопать пацана, и не говори, что никогда такого не делала. Ведь, наверняка, латала своих бойцов! Иначе — трындец парнишке! До лазарета не дотянет!

Тайка покачала головой.

— Дарья, таких, как он, лечил только полковой некромант. Я и так удивляюсь, почему этот мальчуган до сих пор жив. Но сделаю все, что смогу. Ты поможешь?

— Не сомневайся! Хоть я и не ассистент хирурга. Говори, что делать, только быстрее!

Бывшая начальник гарнизона преобразилась, словно вновь была на поле боя. Команды были четкие и отрывистые.

— Горячая вода. Много. Чистые полотенца. Гномья водка или что-то подобное. Игла, нитка у меня есть. Главное — не давать ему пить!

Кто-то за моей спиной застучал каблуками, спеша выполнить приказ. Майорша отвела от живота бессильные руки потерявшего сознание Крыса. Рана была не такой большой, но выглядела ужасно. Таисья чуть улыбнулась.

— Хвала всем Богам, это всего лишь разрез, а внутренности выпали только после падения. С нашими всадниками такое случалось, — пояснила она, перебирая сизую требуху и надавливая на нее пальцами.

Мне опять чуть сплохело, но расслабиться я не дала ни себе, ни окружающим. Зашить — мало, его ведь и реанимировать нужно и переправить в укромное место. Оставаться тут он не может, ни под каким видом, увидит хозяин — донесет властям.