– Так, я правильно понимаю? Зуева вы не нашли?
– Шеф, он явно научился пользоваться кольцом. По крайней мере, заметать следы у него получается. И Олия говорит, что неоднократно стреляла в него, но убить так и не смогла, хотя и зацепила немного. Шеф, Зуев уже не тот, что раньше. Сейчас он уже не полный ноль, хотя до нашего уровня еще недотягивает.
– Слушай, Рогожкин, найди его. Делай что хочешь, но Зуева отыщи и ликвидируй, потому что в данный момент он представляет угрозу нашей операции в Европе.
– Да как такое ничтожество может представлять угрозу? Он же никто…
– Уймись, Федор. Вчера я снова провел анализ ситуации и скормил все исходные данные нашему вычислительному центру. И знаешь, что выдал мне компьютер? Неопределенность. Как ни парадоксально это звучит, но наш успех в российском регионе и, следовательно, во всей Европе зависит от слепого случая. А ты знаешь, кто вносит эту неопределенность в исходные уравнения? Наш маленький дружок.
– Шеф! Зуев готовится сорвать операцию?!
– Я этого не говорил. Но я не утверждал и обратного. В общем, ситуация и без того достаточно напряженная, чтобы еще этот тип совал повсюду свой нос. Проследи за тем, чтобы Зуев не отколол ничего такого, о чем нам потом придется жалеть.
– Конечно, шеф. Я пошлю за ним Ши, он выследит Зуева даже на краю света.
– Нет, не пошлешь. Ши Чен уже выехал в Лиссабон. Подготовка операции «Предотвращение» требует его немедленного присутствия. Поимкой Зуева займешься ты сам. Олия пусть останется в Питере и присмотрит за делами.
– Да, шеф. – На этот раз в голосе Рогожкина особого энтузиазма не было. – Все сделаю…
– И будь осторожен. Не забывай, что случилось с Перишелом во время его очередного визита на Карибы.
После нескольких секунд напряженного молчания Рогожкин осторожно спросил:
– У кого сейчас кольцо Перишела?
– У Астона… До встречи, Рогожкин. И опрокинь там в Питере пару рюмок за глупого романтика Романа Долышева, который настолько безумен, что решил вернуться на родину в эти опасные времена.
– Что?! Как это понимать?.. Шеф?.. Шеф!… Алло! – Но в трубке уже раздавались короткие гудки отбоя.
* * *
Я проснулся как от толчка в бок. Только что я еще сладко посапывал и видел десятые сны, и вдруг… Сна не было ни в одном глазу.
Все так же размеренно стучали колеса. Мелькали за окном огоньки какого-то городка. Ворочался во сне мой сосед по купе. Лениво полз по двери серебристый луч лунного света. Часы на руке, добытые в результате драки у того московского клуба, показывали полтретьего ночи.
Ночь. Последняя ночь, которую я проведу в дороге. Сегодня около полудня я выйду из поезда на вокзале Новосибирска. Я увижу свою любимую Ольгу.
Я повернулся на бок и попытался уснуть. Какое там! Мне даже глаза сомкнуть не удалось. Как только я пытался смежить веки, как тут же нечто вроде слабенького электрического разряда прошивало мое тело, разом прогоняя сон. После нескольких неприятных минут, проведенных ворочаясь с боку на бок, пришлось уступить своему внутреннему порыву и встать.
Неприятное ощущение ослабло, но теперь появилось желание выбраться из купе и немного побродить по вагону, заглянуть в туалет, постоять в тамбуре…
Я не стал противиться. Быстренько влез в свои мятые-перемятые брюки, открыл дверь и вышел под тусклые лучи льющегося с потолка вагона электрического света. Потянулся, чтобы немного размяться.
– Э-эх… – Я посмотрел на толстый слой бинта, охватывающий мое левое запястье и скрывающий от посторонних глаз уродливую синюшную опухоль и белесое колечко отмирающей плоти. – Поздравляю, ты добилось своего. Но что тебе на этот раз от меня надо?
Кольцо, естественно, до ответа не снизошло. Да я, собственно, и не ждал, что с небес прозвучит величественный голос, готовый поведать мне божественные тайны бытия. Колечко, казалось, вполне удовлетворилось тем, что смогло пробудить меня и вытащить на эту странненькую ночную прогулку. Все неприятные эффекты исчезли без следа, не оставив даже привычной слабости. Меня снова потянуло в сон. Но я знал – вернее, не знал, а скорее чувствовал, – что тогда мне снова придется ворочаться и терпеть слабенькие электрошоковые напоминания о том, кто главный в нашем дуэте.
Придется потерпеть и немного прогуляться. Что я и сделал. Вышел в тамбур и лениво устремил свой взгляд в окно, прислонившись к холодной металлической стенке, украшенной множеством выцарапанных неведомыми умельцами разнообразных высказываний. От делать нечего я принялся негромко пощелкивать носком ботинка об пол в ритм монотонного перестука колес.
Так прошло минут пять. Я уже было собирался плюнуть на все и идти досыпать, как негромкий звук шагов заставил меня напрячься.
Кому это взбрело в голову шляться по вагонам посреди ночи?
Возможно, это был всего лишь один из пассажиров или проводница. Возможно. Однако, судя по тому, как тяжело пульсировала моя налившаяся внезапной тяжестью левая рука… Кто бы там ни был, шел он сюда вовсе не для того, чтобы предложить мне рюмочку.
И шум крови в ушах.
Еще шаги. Теперь с другой стороны. Значит, их двое? Братство? Отколовшиеся? Простые воришки, промышляющие по вагонам? В любом случае они несли опасность для меня – иначе кольцо не стало бы меня беспокоить…
Не успел я как следует подумать о возможной драке с двумя незваными пришельцами, которые, возможно, были очень даже вооружены, как дверь открылась.
Я облегченно вздохнул, глядя на полусонное лицо немолодой уже проводницы. Уф-ф… С этой стороны я опасностей не ждал. Справиться с этой худенькой женщиной я смог бы и без помощи кольца вероятности.
Или нет?
– Вы что…
Блин! Я раздраженно стрельнул в проводницу взглядом. Замолчи, не сбивай меня с мысли… И в этот момент открылась другая дверь.
Мужчина. В майке с надписью «World boxing» и линялых джинсах.
Кто же из них? Кто? Ради кого колечко подняло меня посреди ночи?
Женщина? Мужчина?
Мужчина бросил на меня один только взгляд и… вздрогнул. Попятился. Ага! Вот и добрались до сути. Я с мрачной улыбкой глядел на маленький глазок дула «карманного» пистолетика.
* * *
– Что вы здесь делаете? – хотела спросить проводница, но застыла на месте, буквально замороженная холодным нечеловеческим взглядом стоящего перед ней мужчины. В голове мгновенно вспыхнули самые ужасные мысли. Бандит, насильник, убийца… Она хотела крикнуть и не смогла. Будто какая-то сила разом лишила ее голоса.
А всего через секунду наваждение схлынуло. Простой мужик, голый по пояс. Левая рука забинтована от запястья почти до локтя. Тощий, изможденный, выглядящий так, будто три дня ничего не ел. Усталый.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});