В каждом из них еще жил Джован Симерон, но был он затоптан, загнан в угол чудищем по имени ужас. В каждом из них жил еще Вазелвул жаждущий создать своих рабов - с ненавистью смотрели они друг на друга, с покорностью на тех, в чьих руках (или ногах?) была сила...
* * *
В то время, как испуганный, ослабший, но все-таки довольным таким "благополучным оборотом дел" А1, прохаживался перед угрюмыми рядами рабов - Джован Симерон сидел в позе лотоса, в большом кругу таких же как он Джованов Симеронов.
Созданные им этой ночью, они, как и он, появились в благодушном настроении - некоторые даже, со слезами на глазах, читали только что придуманные стихи и обнимали своих новых братьев.
- Нас так много! - говорил один из них, помнящий, как он сидел совсем недавно, созерцал галактику, сочинял стихи, и уверенный, что, конечно же он - Джован, а все остальные милые, во всем с ним схожие помощники, к которым надо относиться, как к равным. - Нас так много и для каждого оскорбительно было придумывать какое-то имя в то время, как он - Джован Симерон. Так, давайте же звать друг друга просто Джованами или братьями! Джован - поэт, брат - кузнец. Разве не прекрасно?!
Со всех сторон полились улыбки, и одобрительные реплики.
И вот теперь они сидели друг против друга, звали друг друга Джованами и братьями; при этом считали только себя Джованами, но все же, соблюдали это почтительное обращение: во-первых - из-за того, что они действительно не испытывали какой-либо неприязни к своим двойникам; а во-вторых - понимали, что без этих "двойников" никогда не удастся починить корабль. Время от времени лицо какого-нибудь Джована омрачалось мыслями о том, что же делать, когда корабль будет починен, но вот вновь появлялась улыбка и лились приветливые слова.
- Прежде всего, надо выяснить, что сталось с тем первым, который сбежал от нас. Пусть выступят добровольцы-разведчики.
- Могу и я пойти. - поднялись разом несколько Джованов Симеронов.
- Во-вторых. - подхватил один из сидевших в кругу. - Нам надо построить какие-нибудь укрепления и жилища.
- Ведь здесь могут обитать и животные.
- Хорошо. - кивал один из них. - Пусть некоторые займутся строительством; хижины можно плести из местных растений.
- Хорошо. Надо создать еще сотни две братьев, которые отправятся к холмам, искать рудные выходы. Я сам пойду с ними... Не забывайте: планета по большей части состоит из металлов; отчего и притяжение, как земное.
- Да уж помним, помним. - с мягкой улыбкой смотрели на своего "двойника", сразу пара дюжин Джованов.
А сам первый Джован сидел, как и все в позе лотоса, улыбался и уж не знал: может он и впрямь не Джован? Может и впрямь, двойник? Столько их, таких же, как он, говорящих его языком, слагающих стихи, которые еще только вертелись в его голове. Огляделся и понял, что часть Джованов прибывает в подобных гнетущих рассуждениях.
Кто-то предложил разделиться на группы: и оказалось, что никто не хочет плести жилища из растений и идти на разведку; зато все Джованы хотят идти в холмы, искать руду...
Пока думали, что делать создали еще две сотни Джованов, а потом, наконец, решили построить их в две колонны по двести "братьев" и бросить жребий-лист. Колонне в которой стоял Джован выпало идти на поиски руды. Ну а из второй колонны быстро нашлось десять добровольцев, решивших, что лучше уж пробраться к противникам (если они вообще есть), чем плести (да еще не известно как) эти хижины...
* * *
Вечером откачали из двигателя одну каплю горючего - и ее хватило, чтобы воспламенить заготовленную изумрудную груду.
Пламень сначала шипел, был почти невидимым, когда же прожег внешние полупрозрачные слои стеблей и впился во все еще пульсирующие сердца растений - стал ярко изумрудным, повеяло жаром, раздался шум, будто где-то кружило целое облако пчел, а в воздухе во множестве повеяли почти не приметные и невесомые пылинки. Сначала их сдували с кожи, да потом бросили это занятие, не замечая, что пылинки, смешиваясь с потом растворяются, впитываются под кожу...
Четыре сотни Джованов Симеронов - все усталые; каждый уже с какими-то своими мыслями, впечатлениями, расселись в несколько рядов вокруг многометрового изумрудного столба.
Сначала, некоторые из них разнесли, похожие на огромные персики, плоды.
- Братья разведчики, вы вернулись? - крикнул кто-то - в ответ тишина.
- Ладно, что их ждать то? Может, и не вернуться совсем. - устало вздохнул кто-то. - Не вернуться - новых создадим. Вы давайте рассказывайте, что за день произошло.
Из каждого отряда вышло по одному добровольцу. Первым начал рассказ один из Джованов, что ходил к холмам:
- Дорога заняла у нас несколько часов. Ветер дул с гор, подгонял нас в спины; такое ощущение, будто огромная ладонь подталкивает в спину. Тогда и задумаешься - к холмам то хорошо идти, а, как обратно то возвращаться! Когда мы подошли к холмам, выяснилось, что не холмы это вовсе, но какие-то огромные растения - может грибы... Склоны их гладкие, отвесные и такого же цвета, как человеческая плоть. Вокруг них чувствуется запах каких-то фруктов; просто сочный, свежий запах... не знаю, с чем его еще можно сравнить... Ладно, когда подошли мы к ним уже почти вплотную, увидели растение высотой метра в полтора - стебель почти черный, а в верхней части расходилось оно чашечкой из которой непрерывно пыльца вырывалась. Но самое удивительное было в том, что растение это двигалось и оставляло за собой бороздку...
- Надо было поймать его! - высказался один из братьев.
- Попробовали бы вы его поймать, когда нет никакого оружия. На корабле, правда, лежит один разрядник, но, надеюсь, никто не станет утверждать, что оружие принадлежит ему?.. Итак, продолжаю. Подошли к склонам, фруктовый запах еще усилился; дотронулись до них - склоны мягкие, и такие, словно в них сердце прохладное бьется; ветер то жаркий, а склоны прохладные. На ощупь - мягкие. Мы попробовали от них кусок отковырнуть; только пробником дотронулись, как в "грибу" (я их "грибами" называть буду), так вот - открылся проход и полетела пыльца, била фонтаном - многих из наших присыпала.
Потом, значит, пыльца прекратилась, а отверстие осталось; смотрим в него: идет туннель, такой что и два человека могли бы разминуться; а стены, точно сердце, пульсируют. Туннель тот вниз заворачивал, но от него еще и многие боковые проходы отходили. Тут вызвалось несколько добровольцев, чтобы пройтись по этому туннелю. И мы правильно рассудили, что уж если идти в этот лабиринт - проходов то сколько! - надо связать веревку. Сходили в ближайшую рощицу, нарвали там этих стеблей, связали их... ну и трех добровольцев, среди которых и я был к этой веревке привязали.
Идем мы по туннелю, а там уж так фруктами пахнет, что и дышать тяжело, голова кружится; потом, правда, перестали замечать - привыкли, значит. Я там даже и стихотворение сочинил, рассказать?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});