Читать интересную книгу Тайна трех государей - Дмитрий Миропольский

Действительно, всего несколько часов назад Иерофант получил кодированное сообщение от Вейнтрауба. Старик умолчал об источнике сведений, но пообещал рассказывать о развитии событий. Иерофант дал ответное обещание и срочно связался с генералом, но тоже не стал раскрывать все подробности. Лучше дозировать информацию, чтобы держать в руках основные нити происходящего и оставаться нужным для дела…

…которое приняло новый, совсем неожиданный оборот. Для Псурцева охота на Вараксу и Одинцова была вопросом принципа. Иерофанта же бывшие спецназовцы интересовали только в связи с Муниным и его записками, но вдруг погоня привела охотников к величайшей святыне всех времён и народов.

Баланс в отношениях Псурцева с Иерофантом изменился. До сих пор генерал снисходительно выслушивал мнение розенкрейцера и разве что брал консультации по частным вопросам, а стратегические решения принимал сам со словами: «Я секу поляну вдоль и поперёк, и ещё на три метра в землю».

Так оно и было, но теперь поляна превратилась в минное поле. Где могут таиться мины, какой конструкции и с какими ловушками, кроме Иерофанта, спросить некого. Розенкрейцер почувствовал силу, поэтому Псурцеву пришлось считаться с неудобным партнёром и заявлениями вроде:

– Я знаю, что делать. Но могу выслушать ваши предложения.

Псурцев свирепо клацнул серебряной гильотинкой, отсекая кончик сигары.

– Всё просто, – сказал он. – Надо было не давать Одинцову ни секунды передышки, а сразу брать в оборот. Вараксы больше нет, значит, он – единственный, кому известно про Ковчег. Одинцов, конечно, крепкий орешек, но всё равно расколется. Куда деваться-то? Несколько часов… хорошо, самое бóльшее сутки-двое – и вещь у нас. Дело техники. А теперь мы потеряли темп, и под ногами путаются гражданские. Мунин, который вообще не пришей кобыле хвост и достался Одинцову в наследство от Вараксы. Баба эта американская…

– Я просил бы вас говорить о женщине с уважением, – перебил Иерофант. – Теперь насчёт кажущейся простоты ситуации. Вы мне сейчас напомнили человека, который ночью ищет ключи не там, где обронил, а под фонарём, где светлее. Что если о том, где спрятан Ковчег, знал только Варакса? Тогда Одинцов не сможет этого рассказать, как бы вы ни старались. От вас требуется другое – с его помощью, не торопясь, выйти на след Ковчега.

– Безусловно, я не сомневаюсь в вашей квалификации, – поспешил добавить розенкрейцер, заметив, как недобро сверкнули глаза генерала, – но давайте попробуем взглянуть на проблему шире. И для начала припомним, как развивались события.

Псурцев сердито раскуривал сигару, а Иерофант немного сдвинул медицинскую маску, чтобы удобнее было говорить.

– Исследование Мунина о российских царях – вроде бы рядовая работа, предназначенная для внутренних нужд ордена, – начал он. – Однако Варакса почему-то не хотел, чтобы её текст попал к вам. Не хотел настолько, что убил двоих ваших сотрудников. Видимо, знал, что исследование совсем не рядовое. Косвенно это подтвердила американка, которая дала работе высокую оценку. Ерунда тоже бывает идеально структурированной, но если из-за неё гибнут люди, это не ерунда.

– Ерунда или нет – вы обещали разобраться, и я терпеливо жду, – напомнил Псурцев, окутанный клубами дыма. – А Варакса мог просто что-то скрывать.

– Да, но кто такой Варакса? – подхватил Иерофант. – Тот, кто похитил Ковчег Завета и двадцать пять лет обладал им или, по крайней мере, информацией о том, где он находится. А что такое Ковчег Завета?

Розенкрейцер стал загибать пальцы в перчатках.

– Это невероятная духовная ценность, при помощи которой можно манипулировать целыми странами и народами. Это колоссальная материальная ценность, которую и сравнить-то не с чем. Наконец, Ковчег Завета обладает сказочной научной ценностью, поскольку открывает путь к бездонным энергетическим ресурсам Вселенной.

Псурцев кивал в такт его словам – всё понятно, дальше-то что?

– Варакса доставил Ковчег в Россию, – сказал Иерофант. – Одновременно он очень интересовался деятельностью совершенно определённых российских царей. Значит, между тем и другим существует связь.

– Формальная, – уточнил генерал. – Формальная связь. Если бы Варакса собирал монеты, вы бы говорили о связи Ковчега с нумизматикой.

– Возможно. Только вы упускаете из виду, что связи есть между всеми вашими пленниками…

– Нашими пленниками, – снова поправил Псурцев, а розенкрейцер невозмутимо продолжил:

– …И при этом каждый из них так или иначе связан либо с работой Мунина, либо с Ковчегом Завета, а Одинцов – и с Муниным, и с Ковчегом. Вероятность такого совпадения не просто мала, она практически нулевая.

Совсем недавно то же самое Псурцев говорил Салтаханову: случайных совпадений не бывает. Мысль вернулась бумерангом.

– Нулевая, не нулевая… – недовольно проворчал он. – Предположим, вы правы. Что дальше?

– Дальше надо признать, что группа в бункере собралась не случайно и её участники образуют мощнейшее энергоинформационное поле. Не такой эгрегор, который можно искусственно создать на семинаре, а поле высшего порядка. При движении в этом поле надо с величайшей осторожностью просчитывать каждый шаг. Слишком велика цена ошибки. Если мы выбросим или повредим хотя бы одну деталь эгрегора, последствия могут быть необратимыми.

Генерал сладко потянулся и встал во весь рост.

– Засиделся я с вами. А времечко бежит. И Одинцов уже вздремнул, так что упираться будет дольше. Теории – дело нужное, только надо кому-то и работу работать.

– Ещё несколько минут, – то ли попросил, то ли потребовал Иерофант. – Несколько минут всё равно ничего не решат. Скажите, вы сейчас меня внимательно слушали?

– Как всегда, – ёрническим тоном ответил Псурцев, держа сигару на отлёте и сверху вниз глядя на розенкрейцера.

– Так вот, можете смело забыть всё, что я сказал, потому что на самом деле это не важно.

– О как! Зачем же вы мне тут голову морочили?

– Я пытался убедить вас рациональным путём, – пояснил Иерофант. – Но раз не получилось, придётся зайти с другой стороны.

– Даже не пытайтесь. – Псурцев махнул рукой и направился к письменному столу. – Мистикой меня тем более не пронять. Я материалист в третьем поколении.

– Ковчег Завета – не просто золотой сундук со старинными камнями, который вор украл, а следователь нашёл, – сказал розенкрейцер в спину генералу. – По-вашему, Одинцов прячет вещь и достаточно тряхнуть его хорошенько, чтобы он эту вещь выдал.

– А разве не так?

– Не так. Совсем не так. – Иерофант тоже поднялся из кресла. – В Ветхом Завете написано, что лишь волей Всевышнего определяется место нахождения и любое перемещение Ковчега Завета.

Псурцев уселся на рабочее место и небрежно потряс в воздухе первым попавшимся под руку документом.

– Я тоже много чего могу написать.

– Наверное. Только во Второй Книге Царств про самостоятельность Ковчега царю Давиду рассказывает сам Всевышний.

Иерофант сел напротив генерала по другую сторону стола.

– Вы не представляете, с чем имеете дело, – сказал он. – Во многих местах Ветхого Завета отмечено, что Ковчег сам решает, с кем и куда ему двигаться. Или он решает остаться на месте, и тогда никто – понимаете? – никто ничего не может с ним поделать!

Царь Давид (Иерусалим, Израиль).

Розенкрейцер говорил всё более эмоционально: его спокойствие улетучилось.

– Вы говорите, что это мистика, – продолжал он. – Поверьте, мистики здесь ни на грош. Просто вам как материалисту не нравится термин «воля Всевышнего». Но в законы физики вы верите?

– В законы физики верю. Вы мне очень доходчиво тогда объяснили с зажигалкой. Вы отпускаете – она падает.

– Ну так замените волю Всевышнего на закон физики, который вам неизвестен! И попытайтесь понять то, что я вам говорю. Только от самогó Ковчега или законов, которые им управляют, зависит, что он делает, как работает… или не работает. Он подпускает к себе только избранных. В Ветхом Завете подробно описаны случаи, когда люди пытались контактировать с Ковчегом и тут же погибали: праведники, цари, крестьяне, воины, кто угодно. Не один, не два случая. Их описано много! А было наверняка ещё больше.

Иерофант понизил голос и заговорил с придыханием, навалившись грудью на стол:

– Две с половиной тысячи лет Ковчег Завета скрывался от людей. Но почему-то именно Вараксе с Одинцовым удалось им завладеть. И Ковчег отправился с ними в Россию. То есть они были избраны. Почему-то именно Мунину удалось нащупать связь между Россией и Ковчегом. Значит, он тоже избранный, и Вараксе с Одинцовым это известно. Иначе как объяснить, почему они так заботились о нём и таскали за собой такую обузу? Почему-то именно американка, не знающая истории России, сформулировала тенденции в деятельности русских царей. Вот почему нам так нужны она, Мунин и Одинцов.