Читать интересную книгу Христианские левые. Введение в радикальную и социалистическую христианскую мысль - Энтони Д. Уильямс

такой пример:

Библейская история о сынах Израиля, которые более 400 лет были пленниками в Египте, созвучна африканскому опыту колониализма. <…> Африканские теологии освобождения в некотором смысле восстанавливают наследие Моисея и память о нем. В этом контексте они восстанавливают память о Моисее не просто как о законодателе, но как об освободителе угнетенного народа. Африканская теология (или теологии) освобождения в определенных ситуациях напоминают о Моисее как об основателе одновременно и политической, и радикальной религиозной традиции[832].

Эта интерпретация коренится в африканском контексте, но имеет много общего, к примеру, с латиноамериканской теологией освобождения. Отчасти это может быть вызвано сходством социально-экономического контекста: колониализм, неоколониализм, коррумпированные и репрессивные правительства. В этих условиях, как и в Латинской Америке, «герменевтикой африканской теологии может быть только герменевтика бедных»[833].

Также африканская теология освобождения, особенно в ЮАР, опиралась на теологию освобождения чернокожих в Соединенных Штатах. Хотя колонизацию пережили все страны континента, Южная Африка в дополнение к ней стала жертвой опыта систематического институционализированного расизма, аналогичного сегрегации, действовавшей по законам Джима Кроу на Юге США. Возникшая в результате южноафриканская теология освобождения чернокожих опиралась на более раннюю панафриканскую теологию освобождения, но все же отличалась от нее[834]. Эта теология «родилась в контексте освободительной борьбы в ЮАР, она является синонимом борьбы с апартеидом»[835]. Другим ключевым аспектом этой борьбы – опять же как и в США – было то, что христианские церкви и верующие, например Нидерландская реформатская церковь, часто поддерживали систему апартеида. Были и исключения – например, белый пастор Нидерландской реформатской церкви Кристиан Фредерик Бейерс Науде (1915–2004). Науде основал Христианский институт Южной Африки – экуменическую организацию, выступавшую за расовое примирение, – и помог организовать поддержанную Всемирным советом церквей конференцию в Коттесло 1960 года. Она опубликовала антирасистское заявление, впоследствии отвергнутое Нидерландской реформатской церковью. Таким образом, Науде «сыграл важную, а в чем-то и центральную роль в становлении местной теологии освобождения»[836]. Однако, несмотря на такие исключения, чернокожие богословы и церковные лидеры чаще сталкивались с враждебностью со стороны своих белых единоверцев.

Священник Объединенной конгрегационной церкви Южной Африки Альберт Джон Лутули (1898–1967) – ключевая фигура раннего этапа развития теологии освобождения чернокожих ЮАР. Лутули был основателем ненасильственной кампании по борьбе с апартеидом «Defiance Campaign», действовавшей в 1950‐х годах, а с 1952 года до своей смерти занимал пост председателя Африканского национального конгресса (впоследствии на смену ему пришел Нельсон Мандела)[837]. Позже в освободительную борьбу против апартеида внесли свой вклад чернокожий голландский реформатский пастор Аллан Бусак (р. 1946) и архиепископ Десмонд Туту (1931–2021). Оба они опирались на философию «черного сознания» Стива Бико (1946–1977), цель которой состояла в том, чтобы сформировать у чернокожих понимание собственной ценности и значимости, отвергающее дегуманизирующую природу расизма (в особенности систематического)[838]. Бико, в чем-то неортодоксальный христианин, находился под влиянием Франца Фанона и Джеймса Коуна, проводя, как и Коун, различие между «белым» Богом, которому поклоняется институциональное христианство, и Богом «черным», который занимает сторону угнетенных и порабощенных мира сего. «Если все время говорил белый Бог, – заявлял Бико, – то в определенный момент черному Богу придется возвысить голос, чтобы его стало слышно в шуме, издаваемом его собратом»[839].

Бусак тоже признавал, что христианская Церковь, включая его собственную деноминацию, нидерландское реформатство, не дает инструментов для борьбы с бедами сегрегации, апартеида и расизма. Апартеид, по его мнению, угнетает людей только за то, что они родились черными, закрепляя таким образом белизну как норму и отрицая, что чернокожие являются полноценными людьми. «Белая» теология не смогла ничего противопоставить расистской дегуманизации – для этого требуется, утверждает Бико, «черное сознание», с помощью которого «чернокожие люди поймут, что они дети Бога и имеют право на жизнь в мире Божьем»[840]. Это осознание, в свою очередь, требует более полного и глубокого понимания Евангелия, опирающегося на контекст черной Африки. Белые христиане стремились отделить Евангелие от социально-экономических вопросов. «Для черных христиан, однако, Евангелие – это ни с чем не сравнимое слово освобождения»[841]. «Черная теология, – заявлял Бусак, – это теология освобождения»[842]. Это было явлено в воплощении, где Бог воспринял человеческую природу и отождествился с ней. Это показывает и правило юбилейного года, которое демонстрирует «полноту Божьего освобождения». Это видно и в Исходе, и в синагогальной проповеди, где Христос, утверждал Бусак, помещает себя в ту же традицию Исхода[843]. «Нам нужен, – говорил Бусак, – духовный и политический Исход из угнетения в освобождение, из бесчеловечности, тьмы и ненависти – в ситуацию, в которой мы, как белые, так и черные, сможем вернуть нашу общую человечность и жить осмысленной жизнью, обретая нарушенную ныне целостность жизни»[844].

Возможно, это демонстрирует разницу между теологиями освобождения чернокожих Бусака и Джеймса Коуна. Бусак говорил об «общем человечестве» черных и белых, что полностью противоположно постоянным утверждениям Коуна о том, что белые должны покаяться в своей белизне и, если получится, стать черными (см. главу 5). Бусак, утверждает теолог Тимоти ван Аарде, «выступал не за американскую черную теологию, которая представляла бы собой исключительно борьбу черных и белых. Суть черной теологии, развивавшейся в ЮАР, заключалась в борьбе за человеческое достоинство, за понимание того, что значит быть человеком, и за идентичность, что явно отличало ее от американского течения, которое фокусировалось на том, что значит быть черным»[845]. Бусак критиковал теологию освобождения черных в США за то, что она фокусировалась на концепции Black Power, а не на примирении, что, по его мнению, отдаляло движение за гражданские права от этики Мартина Лютера Кинга – младшего. Он утверждал, что Бог занимает сторону не угнетенных, а справедливости, и считал, что угнетенные всего мира могут легко стать угнетателями, если не будут стремиться к любви и примирению[846]. Также Бусака от раннего Коуна отличало то, что он говорил не только о расовой, но и об экономической справедливости. Чернокожие южноафриканцы нуждались в освобождении от «упрямого отказа уважать достоинство черной личности», но в то же время от экономического угнетения следовало освободить и всех бедных южноафриканцев[847].

Десмонда Туту называют одним из «главных героев движения теологии освобождения, особенно в борьбе против глобального расизма»[848]. Туту был архиепископом Кейптауна в 1986–1994 годах, генеральным секретарем Совета церквей Южной Африки в 1979–1985 годах (его сменил Байерс Науде) и председателем созданной после отмены апартеида Комиссии по установлению истины и примирению в 1996–1998 годах. Несмотря на то что он в большей степени был активистом, чем теоретиком, все же «в своей жизни