Читать интересную книгу Реки не умирают. Возраст земли - Борис Бурлак

— Приехали, — объявил Алексей Алексеевич.

— Как, разве вы не спите? — улыбнулся Марат.

— Я и во сне вижу эти места.

Марат улыбнулся, поглядывая на Ходоковского. Тот молодо приосанился и велел шоферу из студентов ехать на облюбованное местечко.

— На сегодня хватит. Полтысячи километров отмахали. Здесь переночуем, отдохнем, а завтра дальше. Согласны, Марат Борисович?

— Вы, наверное, устали?

— Я-то сызмалу в дороге. Вы меня одергивайте, если вам станет невмоготу.

Марат весь одеревенел от такой поездки без привалов, с одной короткой остановкой в Орске. Ну и крепкий мужик профессор Ходоковский, ничего не скажешь. Добивает седьмой десяток лет, а мотается по степи наравне со студентами. Сухощав, жилист, энергичен. Глубокие морщины на профессорском челе и лысинка не в счет, когда в глазах этакая прицельная лукавость.

Машина остановилась на берегу Тобола. Он тут, в самом верховье, то и дело спотыкался в омутах. Долог его прихотливый путь до Иртыша, который уведет еще дальше — в Обь. И не знает, не ведает Тобол, что люди решили взять у всех трех рек хотя бы малую часть их буйного стока и повернуть на юг.

Марат подумал, что, окажись он на тобольском берегу сразу после окончания института, ни за что бы не поверил в реальность такого замысла. Понадобились годы, чтобы заново переоценить речные ценности, к тому же накопить силенки для такой работы, которая потребует куда больше средств, техники, времени, чем даже строительство енисейского каскада.

Алексей Алексеевич подошел к Марату, махнул рукой на юг.

— Отсель грозить мы будем суховеям!.. Что, не верится?

— Нет, почему?

— Знаю, вы привыкли работать на виду у всех. А в Тургайской степи мы с вами, можно сказать, подпольщики.

— Лиха беда — начало.

— Если уж не я, вы-то наверняка увидите счастливый финиш. Это дело не по плечу одному поколению. Я говорю о всей проблеме.

— Завидую вашей энергии.

— Давайте обходиться без дамских комплиментов. Ни к чему они в моем возрасте.

— Больше не. стану завидовать, Алексей Алексеевич!.. Я вот сейчас стоял и думал, а согласятся ли в Москве на ответвление канала на Урал.

— Во многом от нас зависит, от нашего технического обоснования. Докажем с цифрами в руках, и москвичи никуда не денутся.

— Успеем ли?

— Надобно успеть, хотя времени у нас в обрез. Через год-два государственная экспертная комиссия рассмотрит первую очередь, а там уже, в восьмидесятые годы, должен быть готов общий проект.

— Заманчиво все это.

— Не жалеете, что ушли из Гидропроекта? Как-никак, обжитое поле деятельности, ну, и слава, ордена.

— Что касается орденов, то, верно, мы здесь их не скоро заработаем.

— А вы реалист, хотя и романтик! — посмеивался Ходоковский.

— Стало быть, Южный Урал пока не учитывается в Москве... Не везет ему. Волжский канал, обходит его на юго-западе, Сибирский канал может обойти на северо-востоке. Не очень справедливо получается. Для неосвоенных полупустынь ничего не жалко, а для таких плодороднейших земель денег, выходит, все не хватает.

— У каждого своя колокольня. В прошлом году я побывал в Алма-Ате. У них свой резон: говорят, что на Южном Урале выпадают хоть какие-то осадки, чего нельзя сказать о Приаралье, которое всевышний обидел начисто.

— Позвольте, Алексей Алексеевич, но если, как вы предлагаете, оросить до миллиона гектаров в нашей области, то она сможет в любую засуху обеспечить хлебом добрый десяток индустриальных областей.

— Вроде бы так.

— Помните ее рекорд — шесть миллионов тонн зерна? Это без малого половина того, что сдает вся Украина. А с помощью сибирской воды только одна наша область станет производить восемь-девять миллионов тонн товарного хлеба. В целом же Приуралье, копившее плодородие веками, способно дать и все двадцать миллионов тонн! Больше миллиарда пудов!

— Вы горячая голова. Именно такие помощники мне и нужны! — лукаво заметил Ходоковский.

Пока они порассуждали для начала, их шофер, студент Олег Мельник, успел разбить палатку и расстелить походную скатерть-самобранку с ветчиной, консервами и целинным ситным калачом.

Марат пытливо приглядывался к спутникам. Олег годился во внуки своему профессору, но у них были очень простые отношения: они уже второе лето проводят в глухой степи и без слов понимают друг друга. Конечно, у Ходоковского есть и другие любимцы из студенческой молодежи, но этого он ценит, наверное, больше всех.

— Пройдемте немного вдоль да по Тоболу, — предложил Алексей Алексеевич Марату после короткого обеда. — А ты, Олег, не забудь о рыбке, уж побалуй нас ухой на ужин.

Тобол начинал распадаться на отдельные плесы-омуты, нанизанные, точно бусы, на шнурок ручья. Весна отшумела, и Тоболу здесь, в верховье, становилось худо в пору летнего солнцестояния, за которым еще потянет немилосердный суховей.

— Вы, Марат Борисович, знакомы со схемой комплексного использования водных ресурсов Урала? — спросил Ходоковский.

— Да, полистал в облисполкоме. Мне показалось, что в схеме нет идеи. Правда, есть умные, таблицы, подробные расчеты, полезные сведения...

— Работа вашего Гидропроекта.

— Для моих коллег Урал не представляет интереса. Они судят о реках, как вы говорите, со своей колокольни — с точки зрения энергетического потенциала. Но здесь нужен принципиально иной подход.

— Может быть. Да оставим пока Урал... Сейчас мы с вами находимся примерно на середине трассы будущего Тургайско-Уральского канала, если принять его общую длину за пятьсот километров...

Марат невольно осмотрелся. Окажись он на большой реке, он бы окинул ее наметанным глазом — удачно или неудачно выбран створ плотины. А что тут скажешь Алексею Алексеевичу? (Он даже подумал с некоторой тревогой, за свое ли берется дело.)

— Завтра покажу на местности, где может ответвиться наш канал от магистрального, что пойдет на юг, — продолжал тем временем Ходоковский. — Это так называемая Тургайская ложбина. Оттуда сибирскую воду придется поднимать на Тургайское плато, разделяющее Арало-Каспийскую и Западно-Сибирскую низменности. Высота не ахти какая, для современной техники вроде бы не проблема. Наш канал обойдет южные отроги Уральского хребта, наискосок срежет западную часть Кустанайской и северную часть Актюбинской области и выйдет к реке Орь, левому притоку Урала.

— Ну, а дальше?

— Дальше — легче. Важно заполучить свою долю водицы из тех десятков миллиардов кубометров, что намечается перебрасывать ежегодно в Арало-Каспийскую низменность. Дальше мы проложим ирригационные каналы на левом берегу Урала — от Орска до казахского рыбного озера Шелкар (заодно уж неплохо бы поддержать и его). Вдобавок к тому создадим в Губерлинских горах водохранилище...

— Вот оно упоминается в схеме Гидропроекта. Мне рассказывали, как сам академик Жук искал оптимальный вариант Уральского водохранилища. Ему предлагали несколько вариантов в среднем течении реки. Наконец Сергей Яковлевич затвердил это — Губерлинское.

— С его постройкой, а оно входит в наши планы, река станет значительно многоводнее, уровень ее поднимется и в межень на два метра... Однако что же вы, Марат Борисович, все сбиваете меня на Урал?

— Это вы сами заговорили о нем.

— Хотел потрафить вам! Да Урал от нас никуда не уйдет. Важно завернуть часть сибирской водицы в нашу сторону. Инженерные изыскания мы закончим к сроку, о них я не беспокоюсь. До осени продолжим бурение, шаг за шагом проследим всю трассу Тургайско-Уральского канала. Главное, все экономически обосновать. Вот вы назвали цифру — миллиард пудов хлеба, который способно дать Южное Приуралье, если оросить хотя бы часть его пшеничного поля. Цифра вроде бы внушительная, весьма внушительная. Но ее тоже надо тщательно подтвердить расчетами. Без агрономических выкладок не обойдешься. Как видите, дел у нас по горло.

— Ну, а допустим, что с нами все-таки не посчитаются. Как тогда?

Алексей Алексеевич прицелился в Марата лукавым взглядом.

— Вы, я вижу, весьма привыкли работать на ближнюю перспективу. У вас ведь как в Гидропроекте: есть решение правительства — давай техническую документацию и строй на полную катушку! Что ни пятилетка — то сверхмощный гидроузел. А тут свои масштабы: начнет одно поколение, закончит уже другое... Конечно, нас могут поставить в затылок тому же Казахстану. Вы, может, знаете, что в текущем году из Амударьи не поступило в Аральское море ни одной капли воды. Да и к Сырдарье кто только не прикладывается на ее пути к морю. Учтите, в конце века вода станет таким же дефицитом, как нефть. И если с нами не посчитаются, чего вы боитесь, тогда придется еще немного потерпеть. Не достанется нам водицы на первом этапе — обязательно получим на втором, когда на помощь Обскому бассейну придет батюшка Енисей. Что, долгонько ждать? Но вы, Марат Борисович, дождетесь наверняка!..