отправляли удар за ударом, которые устремлялись к противникам. Но по пути эти же удары сносили стены домов, вспахивали землю, разбрасывая её в сторону и срезали случайных людей, которые пытались убежать.
Но Сянцзян будто и не замечала причиняемых разрушений и убегающих в ужасе людей.
Теперь она отбивала удары не только летающими клинками, но и мечом, сдерживая напор атакующих.
Сянцзян вновь сделала взмах веером, перепахивая улицу и не оставляя никого из простых людей в живых, но её это будто и не волновало. Стены домов, что стояли вдоль улицы, обрушались, летели камни и балки, поднималась пыль.
Она бросила меч вперёд, после чего создала какую-то печать, и мне пахнуло в лицо смертью — сразу с десяток последователей, что прилетели к нам, просто взорвались кровавым конфетти, раскидав внутренности в разные стороны. Ещё одна печать, и ещё одна, и последователи валились мёртвыми один за другим. Кого-то неожиданно размазало по земле, кого-то располосовало на куски, кому-то оторвало руки и ноги. Кто смог увернуться, тех настигали летающие клинки или удары мечом, не оставляя шансов.
А Сянцзян висела в воздухе, холодная и неприступная, разнося округу. Её удары расходились на сотни метров, разрушали здания на огромном расстоянии, её взмахи веером не оставляли ничего, кроме руин, клинки несли смерть.
Вот один удар попал в дом, прошёл его насквозь, заставив обрушиться. Попал в другой, срезав и обрушив стену, и ушёл в третий. Взмах веера просто снёс все строения перед собой, когда печать взорвала землю диаметром в сотню метров. Земля дрожала, всё вокруг превратилось в ад, так как каждая из её атак несла жуткие разрушения на сотни метров.
На сотни, мать вашу! Вокруг нас очень скоро вообще не оказалось домов — одни руины, как после ковровых бомбардировок Дрездена. И это только там, где не образовалось кратеров от её атак.
Никто из последователей не жил долго, чего говорить уже про обычных людей — их тела валялись вокруг, искалеченные и окровавленные.
Уже сама Сянцзян рванула в атаку, двигаясь смазанной тенью влево-вправо. Метнула меч, бросила пару печатей, и вновь пустила в ход веер. Последователи уклонялись и действовали дружно, пытаясь зажать её в угол.
Но Сянцзян была из опытных бойцов, она сошлась с ними в ближнем бою, активно пользуясь даже веером в качестве оружия, отбивая им удары. Она уже сражалась с теми, кто был равен ей по уровню, но даже так умудрялась их давить. И главным подспорьем были именно её летающие клинки, которые в случае необходимости создавали вокруг неё из себя барьер, или наоборот, летели навстречу противнику.
Я смотрел на это всё и не мог просто сказать ни слова.
Сянцзян была мила со мной, но сейчас я видел её истинное лицо. Ни жалости, ни сострадания, её жизнь и жизнь тех, кого она считала близкими, была на первом месте, а остальные… лишь пыль под ногами. Она разрушила ради нас троих целый район города, не оставив вообще никого в живых. Этот ад занял всего несколько минут.
Вырезав подчистую большую часть людей, она неожиданно метнулась ко мне…
Удар из ниоткуда пришёлся на всё, что у нас было: летающие клинки, мой меч и даже веер с барьерами. Сянцзян даже схватила меня в руки, закрыв спиной прежде, чем нас отбросило назад.
Я так и не понял, что нас атаковало, так как она прямо на лету подхватила меня и тут же устремилась высоко в небо. Так быстро, что очень скоро разрушенный квартал показался мне лишь небольшой точкой на фоне всего города.
А потом Сянцзян неожиданно подбросила вверх и камнем устремилась вниз, словно боевой снаряд. И пока я летел вниз, увидел, как там, куда она упала, образовался гриб. А потом земля вокруг пошла волнами, разрушая то, чего ещё не разрушила до этого. Как удары разлетались в разные стороны, продолжая разрушать город вокруг. Иногда я видел всполохи огня, которые выжигали округу, удары молний и целые земляные цунами.
И прежде, чем я сам долетел до земли, Сянцзян, вся грязная и окровавленная, взмыла опять наверх, подхватив меня и устремившись на другой край огромной столицы.
Мы летели несколько минут, после чего она пулей устремилась к земле.
Не прошло и минуты, а мы уже приземлилась на крышу какого-то дома, после чего она просто спрыгнула на землю и поставила меня на землю. Подошла к двери и распахнула её рукой, выломав замок. Я на ватных ногах пошёл за ней, не совсем понимая, что за херь сейчас происходит.
Только оказавшись в чужом доме, куда она вломилась, не моргнув глазом, я позволил себе выдохнуть… на мгновение.
— Ты что там устроила? — спросил я, в лёгком ужасе глядя на Сянцзян. Меня потряхивало.
Она удивлённо посмотрела на меня, после чего подошла, вся грязная и в крови, окинув меня взглядом.
— Ты как? Не ранили? — положила она мне руки на плечо, но я их сбросил.
— Сянцзян, какого хрена там было?!
— Что? Что такое, Юнксу?
— Что такое?! Да ты нахер стёрла часть города вместе со всеми людьми!
— И что? Я, Сянцзян, одна из сильнейших последователей империи. Какое мне дело до них? — пренебрежение так и сквозило из голоса, будто она разговаривала о насекомых.
— Во оно как, — отобрал я у неё меч. Меня переполняла злость. — Пойми правильно, я готов сражаться за свою жизнь и убивать. Но я не готов к тому, что за меня будут вырезать сотню-другую случайно попавших под удар людей.
Мне глубоко срать, что считают другие. Они могут хоть на ушах стоять, но вот так «случайно» под корень вырезать всё живое… млять, да идите нахер. Если бы это было случайно, то я бы мог понять, но… Сянцзян даже не сильно задумывалась над последствиями. Она просто била наотмашь, не сильно парясь, потому что ей плевать на других, вот и всё. Попадёт человек под удар, не попадёт — пофиг. В принципе, она и била прямо через обычных людей, сметая всех на своём пути.
Я знаю, что она моя союзница и относится ко мне тепло, но это не значит, что я теперь буду слепо следовать за ней, закрывая на всё глаза.
Есть такие люди, которые готовы покрывать своих, даже если те детей насилуют и мочат. Но я не относился к таким. Я готов ей прикрыть спину, но не буду покрывать психопатку, убивающую просто так всех, потому что она ко мне хорошо относится.
Как бы я глубоко ни падал, для меня всегда останется разделение между правильным и неправильным. Я не буду идти во все тяжкие просто потому, что мир меня потаскал по