Костя очень боялся вопросов о событиях, которые могли выпасть у него из памяти. Он уже почти не сомневался в том, что таких событий могло быть несколько. Ведь всё, что касалось предстоящей встречи, было стёрто из его сознания. А показывать этого Костя не хотел.
Но к счастью, вопросы были хоть и самые разнообразные, но безопасные. Когда начал писать, кого из классиков больше всего любит, какую музыку предпочитает и так далее. Ведь это, по сути, была его первая встреча с журналистами. До этого дня Костя упорно избегал контактов с прессой. И очень многие из её представителей пришли сюда в надежде на сенсацию, на что-нибудь этакое. Костя прямо ощущал их нервозность, беспокойную суету, тщетные попытки задать интересный и необычный вопрос, который помог бы превратить нудную беседу в жаркий скандал. Однако, таких вопросов ни у кого не находилось. Долгое время… Пока не вылез этот чернявенький… Видимо, ему позарез нужна была сенсация. Может быть, шеф ему так и сказал: «без сенсационного материала — не возвращайся!!!»
— Вы слышали о недавнем убийстве журналистки газеты «Планета»?
…рассыпанные по подушке огненно-рыжие волосы…
— Да, — Костя почувствовал, как во рту его становится сухо.
— Как вы думаете, не мог ли убийца быть одним из поклонников вашего творчества?
— Теоретически он вполне мог быть и поклонников ВАШЕГО творчества, ответил Костя и пояснил: — Я имею в виду, ваши газетные статьи…
Чернявенький на миг опешил, но быстро пришёл в себя.
— Но вы не будете отрицать, что ваши отношения с убитой были, мягко говоря, далеки от мирных?
— У нас с ней не было вообще никаких отношений, — решительно заявил Костя. — Я видел эту девушку всего один раз в жизни…
— Когда? — живо спросил чернявенький.
— Она присутствовала при моём разговоре с корреспондентом «Виденьских новостей», Сергеем Ольховым. Вот, кстати, и он сам! Можете убедиться!
Чернявенький жадно ел глазами Костю. Он что-то почуял. Что-то интересное…
— То, что она написала в своей статье про ваши отношения с издателем, спросил он, — это правда?
— Нет. И в следующем номере «Планеты» было дано опровержение. Без моей, кстати говоря, просьбы, — добавил Костя.
— То есть?!
— То есть, само руководство газеты поняло, что допустило ошибку, опубликовав подобный бред…
— Кстати, насчёт бреда… — чернявенький нехорошо усмехнулся. — Во всех ваших книгах главный герой, как правило, сумасшедший.
— Спасибо, — кивнул Костя. В зале послышался смех.
— Нет, серьёзно! — настаивал чернявенький, сам, однако же, не сумев сдержать улыбки. — Вы всегда выбираете такой характер для своего главного героя, что… Как вы думаете, в числе ваших читателей могу встречаться подобные индивидуумы?
— Почему бы и нет? — рассмеялся Костя. — Если в числе моих читателей встречаются даже индивидуумы, подобные вам — почему бы и нет?
Смех в зале стал несколько свободнее, но чернявенький улыбался уже натянуто.
— Может ли быть так, — поинтересовался он, — что один из подобных читателей совершил это ужасное убийство молодой журналистки?
…лоб в мелких капельках пота…
— Я не следователь.
— Меня интересует просто ваше мнение!
— У меня нет определённого мнения по этому поводу. И вообще, это ваша задача — средств массовой информации — создавать у тех или иных людей определённое мнение по поводу какого-либо события. С сожалением хочу заметить, что с задачей своей вы справляетесь. Только вот мнение, которое вы пытаетесь создавать…
— Вы не любите журналистов?
— Почему же? Люблю и даже очень! Только молоденьких представительниц женского пола!
Вокруг уже хихикали не переставая. Это хорошо, подумал Костя. Хорошо, что мне удалось внести элемент несерьёзности и шутовства в эту беседу.
— А вы сами разве не пытаетесь влиять на сознание людей? — вдруг совершенно серьёзно спросил чернявенький. — Ваши книги полны всяких ужасов. И если они попадаются на глаза не совсем уравновешенным людям, то вполне возможно, что…
— Мне уже доводилось слышать подобные обвинения в свой адрес, — устало произнёс Костя. — Но едва ли среди этих обвинителей есть хоть один работник правоохранительных органов. Иначе я был бы уже очень далеко отсюда… И я сильно сомневаюсь, что среди этих обвинителей присутствует хоть один здравомыслящий человек. Я — писатель. Я пишу книги. Для людей. Для НОРМАЛЬНЫХ людей, заметьте себе. Всем же остальным, то есть НЕ нормальным, я настоятельно советую просто не покупать моих книг. Чревато, — Костя мило улыбнулся чернявенькому. — А что касается всех этих обвинений вообще, могу сказать одно — с таким же успехом вы могли бы обвинять изготовителя лопат, если бы его лопатой кого-нибудь убили…
В зале послышались редкие аплодисменты. Костя обвёл за взглядом и вдруг…
Огненно рыжие волосы! Словно полыхающее пламя факела!..
Дина!!!
…ствол револьвера замирает в дюйме от её головы…
…Дина…
Нет, не Дина. Это и не могла быть Дина. Это просто Лариса… Лариса…
— …разве я не прав?!
— Что, простите? — Костя наморщил лоб. Я зале повисла напряжённая тишина. Чернявенький посмотрел на него с недоумением.
— Извините, я пропустил ваш последний вопрос, — Костя смущённо улыбнулся. — Работа, знаете ли!.. Утомляет…
6
— Чего это ты в конце-то? Растерялся, что ли?! — Сергей недовольно покрутил головой.
— Чёрт его знает! — ответил Костя. — Достал меня этот хрен! Откуда он вообще?
— Из «Планеты». Вместо Дины. Зараза…
— Отправили бы его в Питер! — вдруг в сердцах сказал Костя. — Чтоб его там… в гостинице… из револьвера… тридцать восьмого калибра…
— Чего?! — насторожился Сергей. — Дину что, застрелили из револьвера тридцать восьмого калибра?!
Костя мрачно посмотрел на Сергея. Этого ещё не хватало, подумал он.
— Откуда ты знаешь? — наседал на него Сергей. — Карина сказала? А она откуда знает?
— Да никто мне ничего не говорил! — признался Костя. — Просто… У меня в романе один хрен убивает женщину из такого пистолета! И всё!
— Из такого же, из какого и Дину? — уточнил Сергей.
— Да не знаю я ничего про Дину твою! — разозлился Костя. — Просто так сказал! По ассоциации! Понял?
— Такие ассоциации, молодой человек, — авторитетно произнёс Сергей, тянут лет на десять! Со строгой изоляцией, между прочим!
— Слушай, Серый! Я к тебе зачем пришёл? Показания давать? Или водки выпить? Чего ты на меня наседаешь? Хоть ты-то — оставь меня в покое! Хорошо?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});