и, так же, как и раньше смотрел в потолок, но его взгляд в этот раз не горел безумием. Это был просто взгляд больного человека, который, казалось, вернулся издалека и очень устал.
Рядом с ним сидела Карменсита, и на вопрос Виго о том, сказали ли дон Алехандро хоть что-то, ответила:
— Ничего такого, сеньор. Он никого не узнаёт. Только спросил где он, и кто я такая.
Виго подошёл и присел на стул с высокой спинкой, который заботливо пододвинул мейстер Фернандо. Взгляд дона Алехандро медленно переместился на сына, и губы прошептали едва слышно:
— Кто ты?
— Я твой сын. Виго. Ты меня не узнаёшь?
Но по взгляду было понятно, что нет — дон Алехандро его не узнал. Да и вообще никого не узнал.
— Пошлите за доктором Гаспаром! Живо! — скомандовал Виго. — И откройте окна, впустите солнце.
В комнату прибежали все слуги, кучер и даже конюх — весть о том, что хозяин дома пришёл в себя, сразу облетела весь особняк.
— Так, все за дверь! Все пошли прочь, не мешайте хозяину отдыхать! — воскликнул мейстер Фернандо, выдворяя особо любопытных. — Сбежались, понимаешь!
— Приподнимите ему подушки, — велел Виго служанкам, и они тут же бросились исполнять.
Впрочем, дон Алехандро стал таким худым, что поднять его могла и одна Карменсита. Она расправила на его груди полы рубашки и одёрнула оборки наволочки.
— Погодите — ка, погодите! — Морис подошёл к кровати и достал из внутреннего кармана неизменную лупу. — Вы позволите?
Он аккуратно отвернул полу рубашки на груди дона Алехандро и склонился с лупой. И Виго увидел, что кожа на ключице и грудине отца покрылась белыми обесцвеченными пятнами, и как будто стала мраморной.
— И давно это у него? — спросил Морис, взглянув на Карменситу.
— Да с того момента, как слёг, — пробормотала служанка. — Сначала как точки было, потом стало больше и больше…
— А что сказал доктор? — спросил Морис.
— А ничего не сказал. Сказал, что ничего страшного, — ответила Карменсита, махнув рукой. — И чтобы мы лучше делали свою работу.
— Хорошо, попробуйте накормить его бульоном и, если он вдруг кого — то узнает, сразу зовите меня. И как только приедет доктор Гаспар, тоже сразу же позовите меня, — приказал Виго.
— Да, сеньор, — служанки присели в коротком реверансе.
Когда они вышли на галерею, Морис произнёс, пряча лупу в карман:
— Я видел эти пятна у дона Диего, я видел их у Хирурга, теперь вот у дона Алехандро. Что это может быть? Какая-то болезнь? Или следствие употребления каких — то лекарств?
— Вполне вероятно, что это от лекарств, — ответил Виго. — Дон Диего болен и принимает кучу микстур, моего отца тоже чем только не пичкали, кажется даже сулемой, от такого не трудно пойти пятнами. Про Хирурга цветочница сказала, что он был неестественно бледен и у него не сгибались пальцы руки. Возможно, он тоже чем — то болен, и возможно, что он принимает те же лекарства, что и мой отец, и дядя. Но… — сеньор Виго засунул руки в карманы и задумчиво посмотрел на внутренний двор. — Доктор Гаспар выписал моему дяде от болей какую — то курительную дрянь, а отцу подмешали в микстуры какие-то шаманские настои. Быть может, этот Хирург тоже употребляет что-то из шаманских трав?
— Нужно допросить Делисию, — решительно произнёс Морис, — и немедленно. Нужно узнать, в какой лавке и что она покупала для донны Виолетты.
— Эй, Фернандо, пришли — ка нам кабинет кофе. И пусть принесёт Делисия, — сеньор Виго окликнул управляющего и добавил, со вздохом: — А я так надеялся раскрыть все тайны прямо сейчас! Но похоже отец ещё долго будет приходить в себя.
— Удивительно, как он вообще выжил после такого!
Они вернулись в кабинет, и вскоре пришла служанка с подносом кофе и принялась расставлять на столе посуду: серебряный кофейник, молочник и сахарницу…
— Послушай, Делисия, — мягко спросил Морис, — мне опять нужна твоя помощь. Ты у нас девушка смышлёная и шустрая и донна Виолетта сказала, что ты знаешь лавку, в которой можно купить разные… снадобья. Вот мне нужно кое-что, куда лучше сходить?
— Да смотря какие снадобья! — со знанием дела ответила Делисия. — Вам от чего надобно?
— А… ну мне много надо и разные. Ну чтобы в лавке были любые.
— Ну как это любые? — хмыкнула Делисия и продолжила со знанием дела: — От лихорадки, от живота или от ожогов, так лучше всего у Джины, а если надо там крыс или мышей потравить или плесень вывести, так это в другом месте. А для окуривания подвалов так у маэстро Санчеса в Тиджуке, ну а если самому делать притирки, уксус нужен или мыло душистое, воск или пудру…
— Погоди, погоди, мне надо, чтобы ну, как бы тебе объяснить, не эти снадобья, а вот… деликатные снадобья, ты понимаешь? — спросил Морис.
— Деликатные? Н-у-у-у…
— Морис, ты как-то слишком издалека зашёл, — оборвал Виго словоохотливую служанку.
Делисия осеклась и оглянулась на хозяина с опаской, явно понимая, что сказал чего-то лишнего. Виго подошёл и произнёс без обиняков, не утруждая себя вежливостью:
— Эрр Морис хотел спросить, в какой именно лавке ты покупала всё то, что тебе приказывала донна Виолетта. Я знаю, что именно ты для неё покупала, поэтому говори быстро, да не вздумай врать. Соврёшь — велю тебя отправить на конюшню и выпорю самолично, и щадить не буду, даже не надейся. Ты поняла?
— Я… я… сеньор… я ничего такого не сделала! Ничего дурного не сделала! — залопотала Делисия.
Поднос выскользнул у неё из рук, молочник, сахарница и ложки рассыпались по полу, а служанка, бахнулась на колени, и сложив руки в молитвенном жесте, начала причитать перескакивая с оправданий на извинения и залившись слезами.
— Замолчи, — жёстко сказал сеньор Виго. — Просто скажи, что это за лавка, и что ты там покупала и когда.
— Я всё, всё — всё расскажу сеньор!
Увидев, что дело плохо и слезы с мольбами помогут вряд ли, а хозяйка, как покинула особняк вчера, так всё ещё не вернулась, Делисия заговорила горячо и быстро, вытерев слёзы передником.
И оказалось, что по поручению донны Виолетты она бегала во множество лавок. Виго терпеливо выслушал длинный список всего, что она покупала, включая конский волос и жжёный орех, и не перебивал служанку.
— …и ещё я приносила ей специальную траву, которую пьют на полнолуние, чтобы потом родить ребёнка, — Делисия шмыгнула носом. — Потому что никак у неё не получалось. Но она пила — пила, а трава не помогала, и тогда она сказала, чтобы я отвела её к какой