— Обязательно!
— Мы с дедушкой будем смотреть. Ты только победи, и не дай себя побить, хорошо?
— Всё равно без синяков не останусь, но ничего страшного, сынок. Чем вы занимались сегодня?
— Мама учила меня раскрашивать кроссовки, — воодушевленно залепетал сын и принялся рассказывать как нечаянно наделал зацепок на белых кроссах, а Соня решила их спасти, и они с Макаром разрисовали их, и даже покрытие нанесли, чтобы краска не смылась. — Та-ак круто получилось! Я тебе фото отправлю, пап.
— Буду ждать. Тебе что-то купить?
— Робота. Такого, какого у меня еще нет только. И приезжай скорее домой!
— Договорились. Передай маме трубку, сынок.
— А мама вышла, я здесь с бабулей.
— Ладно, — расстроился я. — Пока, мой хороший. На ринге перед боем я как обычно подам наш знак.
Мы попрощались с сыном, я повалился на кровать и на полчаса заснул. А затем завертелось: последние приготовления, свежие фото, наставления от моей команды, и дорога до комплекса.
Действия привычные. Переоделся, и продолжил мягко разогревать мышцы. Их потягивает, а следом приходит адреналиновая эйфория, притупляющая любую боль — я чувствую как эйфория нарастает, а всё из-за тысяч людей на арене и сотен тысяч у экранов, которые сегодня будут следить за мной.
Я справлюсь.
Я смогу.
Я не имею права облажаться.
Экран смартфона загорелся и тут же погас. Был короткий звонок от Данила. Хм, чего это он?
— Телефон в сторону, не отвлекайся, — посоветовал Расул.
Да, тренер прав, нужно настроиться и не упустить этот самый настрой.
Но вдруг что-то произошло?
— Секунда, — кивнул Расулу и набрал Данила.
Ответил он тут же, и торопливо сказал:
— Привет, Дэн. Я по ошибке набрал, извини. Удачного боя.
— Спасибо. По ошибке?
— Мгм. Давай, удачи.
Голос у Дани уверенный, он любого бы обманул, но не меня. Я слишком долго его знаю, а в том состоянии в каком сейчас пребываю — чувствую я тонко.
Что-то не так.
— Дань, говори, зачем звонил?
— После боя поговорим. Я тупанул, набрал тебя, а потом дошло что сейчас не время. Дэн, — понизил он голос, — серьезно, сейчас и правда не самое лучшее время для разговора. Никакой трагедии не произошло, все живы, и это главное.
— Говори! — надавил я.
— Дэн, время, — кивнул Расул.
— Говори! — повторил с нехорошим предчувствием. — Сейчас говори!
— Мать твою, — прошептал Данил. — Ладно. Короче, Соня твоя — она на развод подала.
В этот момент Расул забрал мой телефон, кивнул в сторону коридора, и я пошел, ничего толком не слыша. Даже ор толпы, и выкрики рэпера, выступающего перед боем — всё слилось во что-то единое, неприятное.
Мы идем по коридору, рядом со мной команда и оператор с камерой снимает бэкстейдж. Минут 5-10 у меня есть, чтобы прийти в себя, начать чувствовать своё тело, собраться, а главное — перестать подыхать от боли из-за того что Соня решилась идти до самого конца.
Глава 44
СОНЯ
Включать сегодня телевизор или нет — с этим вопросом я промаялась весь день.
Раньше, когда Дэн брал нас с Макаром с собой на свои драки, сын был в отеле с няней, а я сидела и от страха жмурилась. Очень больно было смотреть на то, как мужа бьют. Денис знал об этом.
И старался изо всех сил, баллы он не зарабатывал — выгрызал зубами.
В этих вещах муж был принципиален, хотя ему постоянно предложения делали, чтобы он затянул бой. Чтобы поддавался противнику, и зрители выли от восторга, гадая, чем все кончится.
Дэн отказывался. Хотя бы в этом пытался меня оберегать, не продлевать мой страх.
Все изменилось два года назад. С Денисом начала ездить Полина. И драться он стал не так агрессивно, и били его сильнее. Часто они с противником шли на равных.
Я тогда волновалась, но Денис объяснял: это бизнес, любимая, люди хотят наблюдать красивую драку. Если ты будешь на это смотреть — я не смогу тянуть, поддаваться, с первых трех минут счёт будет идти с отрывом.
Я еду один.
Вот так он говорил.
Конечно, ведь Полина была не против смотреть, как его там метелят, она не вздрагивала от каждого удара, не чувствовала его, словно на себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он врал мне тогда, чтобы возить с собой ее и второго сына.
Будет ли отрыв по очкам сегодня?
Если нет — с ним там Полина. Матвей. Может, и свекры. Прекрасная группа поддержки, все поголовно талисманы.
И лучше не включать телевизор.
— Мама, уже пора? — отвлек меня голос Макара. Сын зашёл в гостиную с пакетиком мармеладок в руках. Забрался на диван, поджал под себя босые ноги. И в ожидании уставился на меня. Такой уютный, в новой пижамке. Рассчитывает, что я сейчас щёлкну пультом, и на стене вспыхнет экран.
Нет.
Оставить сына одного смотреть на папину драку я не могу. И сама не хочу сидеть здесь, в напряжении отслеживать счет, жмуриться, когда Дэна колошматят пудовыми кулаками. Глазами выискивать в толпе рожу Полины.
— Мам! — позвала. Взъерошила сыну волосы. — Макар, сегодня бой не покажут.
— Почему? — ахнул он. Его огромные глаза заблестели.
— Перенесли, — ответила мягко. Забрала из рук сына пакетик с мармеладками и открыла. — Что там, червячки? Держи. Может быть, завтра утром нам его включат.
В гостиную заглянула мама. Кивнула на нее.
— Хочешь, с бабушкой папино интервью сейчас посмотрите?
— А бой? — Макар поник.
— А бой сегодня не покажут, — ответила твердо. Подхватила сына с дивана и покружила. — Вжух, — поставила на пол. — Беги с бабушкой, включайте пока. А я приготовлю что-нибудь вкусненькое. И сразу к вам.
— Не будешь смотреть? — шепнула мама, когда я вышла к ней в коридор.
Покачала головой.
Нет. Не буду. Мы с Деном разводимся, меня больше не касаются его драки.
Отвлекая себя, занялась ужином. Когда сооружала салат — позвонила Даша.
— Смотришь? — спросила подруга, не поздоровавшись.
— Не-а.
— Как настроение?
— Нормально.
Повисла пауза, за которую я успела покрошить огурец.
— Даш, случилось что-то? Погоди.
Щека вспотела. Переложила сотовый на стол.
— Все, ты на громкой связи, — снова взялась за нож. — Я тут ужин готовлю. Что у тебя?
— Даня по своим каналам пронюхал, что ты подала на развод, — подруга вздохнула. — А Денис на тебя все имущество оформляет, ты в курсе?
— Он обещал… — растерялась.
Да, помню, муж что-то такое говорил. Но дальше слов дело не зашло, я думала это очередная его уловка, чтобы время потянуть. Заткнуть мне рот обещаниями, тихонько собраться и свалить с Полиной в закат.
Выходит, нет.
— Данил решил, что ты Дэну голову дуришь, — негромкий голос Даши звучит по всей кухни. — Что ты сделала вид, мол, простила его. А сама разводишься. Хочешь забрать себе все и поделить с Барковым. Так вы договорились.
— Что за бред? — хмыкнула. Постучала ножом по доске. — Я не говорила Денису, что простила его. Наоборот, молила никуда не лететь. Он выбрал карьеру. Что ж. Я выбираю себя и Макара, поэтому развод. Чего он хотел?
— Сонь, Данил как узнал — сразу позвонил Дэну. Бумаги ведь он уже готовит, переоформлением занялся. Он сейчас в кабинете у себя. Сидит, матерится и пьет. Боится, — шепнула Даша.
— Чего?
— Того, что не сдержался. Соня. Сначала мой муж тебя материл. Потом позвонил Денису. И теперь на себя злится. Телефон об стену разбил. Представляешь? Он Дэну ляпнул про развод, — повторила Даша. — Перед самым выходом на ринг.
Нож замер над доской, взгляд метнулся к висящему на стене телевизору. Там крутят глуповатые добрые мультики, а я вижу пот, кровь и мужа, которого с ринга забирают на носилках.
Швырнула нож, и миска с грохотом опрокинулась, овощи в стороны разлетелись по столу. Метнулась к дивану и схватила пульт, судорожно защелкала кнопками, переключая каналы. И застыла, наткнувшись на знакомую картинку.
Ринг. Ограждающие площадку канаты, на полу маты. Два мужчины в перчатках и шортах. У моего мужа не лицо — восковая маска.