Читать интересную книгу Темные воды - Дороти Иден

— Девочка чем-то заболевает. Во всяком случае, ее должен осмотреть доктор. Я немедленно пошлю за ним.

— Она не заболевает, дядя Эдгар, — сказала Фанни. — Она просто очень сильно испугалась. Но не могли бы мы поговорить об этом позже?

Она несла обмякшее, слишком легкое тело Нолли обратно в детскую, хныкающий Маркус цеплялся за ее юбку. Пока она шла, она слышала громкий голос дяди Эдгара:

— Ради бога, мама, что дальше! Если вам нужен новый попугай, я куплю его вам, но играть в игрушки с мертвыми птицами!..

— Если я затею игру, — донесся голос леди Арабеллы, медленный, четкий и далекий от старческого маразма, — моя игра будет значительно более умной, чем эта. И ту игру я выиграю.

К ночи Нолли была в сильной лихорадке. Приехал доктор, предписанное им успокаивающее средство погрузило девочку в тяжелый сон. Он выслушал рассказ о происшедшем и сказал, что, в отличие от болезни, испуг у такого ребенка, находящеюся в постоянном напряжении, легко может вызвать мозговую лихорадку. Обязательны полный покой и хороший уход. И больше никаких потрясений. Их и так уже было слишком много в ее короткой жизни.

Оставив Ханну около спящего ребенка (Дора была заражена смятением, воцарившимся в доме, и подпрыгивала на месте всякий раз, когда открывалась дверь или колыхалась на сквозняке занавеска), Фанни спустилась вниз. Ей не хотелось обедать, для этого она была слишком расстроена, но существовали вещи, которые необходимо было сказать. За последний час она пришла к выводу, который больше разозлил, чем испугал ее.

Трапеза уже закончилась, вся семья была в гостиной. Джордж вскочил при ее появлении, а Амелия спросила:

— Как там бедняжка Нолли?

— Спит, — коротко сказала Фанни. — Дядя Эдгар, я, конечно, не смогу сопровождать вас в Лондон завтра.

Дядя Эдгар оттолкнул свой стакан портвейна и расстроенно сказал:

— Дитя мое, действительно ли эта так жертва необходима? Вы так хотели поехать туда.

— Да, дядя, я хотела. Но кто-то столь же твердо решил, что я ехать не должна.

Теперь пораженное внимание всех было обращено к ней.

— Что такое, Фанни? — требовательно спросила тетя Луиза. — Признаю, я никогда не считала необходимой эту экстравагантную поездку на встречу со стариком, вероятно, давно потерявшим память. Но конечно же, эта глупая детская шутка с птицей в клетке должна была только развлечь детей. Она не имеет к вам никакого отношения. Я никогда не слышала ничего настолько необыкновенного.

— Я думаю, что это имеет ко мне полное отношение, — ясно сказала Фанни. — Кто-то, должно быть, позавидовал моей поездке, а может быть, имел и более серьезные причины помешать мне. Во всяком случае, вы все знаете, что Нолли боится птиц. Кто бы это ни был, тот, кто положил птицу в комнату леди Арабеллы, был совершенно уверен, что девочка будет напугана до смерти и вероятно заболеет. И что, следовательно, я ее не оставлю. На самом деле, это все очень просто.

Когда все они уставились на нее, она добавила:

— Если же единственной целью этого человека было напугать детей, это еще хуже. Я думаю, тот кто сделал это — просто дьявол.

Она устало потерла лоб рукой и услышала, как тетя Луиза сказала отстраненным голосом:

— Эдгар, конечно, нет необходимости опрашивать слуг. Фанни делает из мухи слона в этом глупом деле. В конце концов, это мне следовало бы расстроиться. Испортили мою шляпку.

— Это не пустяк, тетя Луиза, — сказала Фанни. — Нолли серьезно больна.

Дядя Эдгар поднялся на ноги, он выглядел настолько взволнованным, насколько позволяло ему уютное послеобеденное настроение.

— Знаете, Фанни, если вы ищете скрытое значение в шутке, я наверняка мог бы найти его в вашем утверждении, что ни ваша тетя, ни Амелия, никто из слуг, даже Ханна, следившая за вами при достаточном количестве болезней, не способны присмотреть за этой в высшей степени испорченной девочкой. Перестаньте говорить чепуху и приготовьтесь отправиться утром в Лондон, как мы договорились.

— Вы прекрасно знаете, что я не могу. Вы знаете, что я не поеду. Вы должны были слышать, как доктор сказал, что у Нолли может развиться мозговая лихорадка. Она уже горевала по поводу Чинг Мей. Она не упоминала имени няни целыми неделями. К тому же она будет горевать по своей матери. И если я тоже исчезну, какие, вы воображаете, будут последствия? Нет, — она обвела глазами комнату, — если кто-то сыграл эту ужасную шутку, чтобы удержать меня дома, он вполне преуспел. Я напишу мистеру Крейку и объясню ему ситуацию.

Она знала, никто в этом доме не хотел, чтобы она ехала в Лондон. У каждого была на это своя причина. Даже дядя Эдгар не хотел пропустить охоту. Но теперь, когда она выдвинула свое обвинение, у них у всех были одинаково изумленные лица, как если бы они не верили, что она может считать себя настолько важной.

Никто не мог отрицать факт, что в птичью клетку была положена птица, и что она даже слишком хорошо обеспечила необходимое потрясение.

Наиболее вероятным подозреваемым был Джордж, и все же этот заговор казался одновременно слишком умным и слишком простым для него. Возможно, ему нашептала бабушка. Тетя Луиза была недовольна тем, что на Фанни тратятся деньги, а Амелия вниманием, которое ей оказывается. Обычно кажущееся великодушие дяди Джорджа тоже не противоречило его собственным интересам…

— О, бедная Фанни! — воскликнула Амелия, неожиданно вскакивая и обнимая ее. — Правда, на нее ложится все беспокойство. Давайте устроим ей на следующей неделе по-настоящему замечательный день рождения за все ее тревоги.

— Блестящая идея, — облегченно сказал дядя Эдгар. — И вы напишете Крейку письмо, Фанни. Спросите его обо всем, что вам хотелось бы узнать. Он так же хорошо ответит вам в письме, как и при личной беседе. Сделайте это прямо сегодня и отдайте письмо мне. Я прослежу, чтобы оно ушло с утренней почтой.

— И Фанни, не сидите с этим ребенком всю ночь, — приказала тетя Луиза. — Я сама загляну туда перед сном, а слуги посидят но очереди. На самом деле вы сами, своим собственным поведением, сделали себя незаменимой.

— Если бы не умерла Чинг Мей, этого бы не случилось, — сказала Фанни, и снова на нее посмотрели ничего не выражающие лица.

— Ну, об этом вам следовало бы поговорить с сэром Джайлсом Моуэттом, — сказал дядя Эдгар. — Ведь это он позволил заключенному бежать. Он говорит, что теперь ужесточил правила. Клянется, что больше побегов не будет. Я думаю, что тот парень уже уплыл в Австралию.

— Ав-Австралия! — с недоверием повторила Амелия.

— Так они считают. Днем или двумя позже из Плимута отплыл корабль к антиподам. Туда убийца и отправился безнаказанно. Вероятно, он наживет себе состояние на золотых приисках. Вот так, жизнь штука забавная. Временами в высшей степени несправедливая. В высшей степени.

Амелия сделала движение, как будто собираясь что-то сказать, затем остановилась. Ее лицо было белым, глаза потемнели.

— Папа…

Папа снисходительно ждал ее замечания. Когда его не последовало, он сказал:

— Что такое, дорогая?

— С вами все в порядке, Амелия? Вы кажетесь бледной.

— Со мной все в полном порядке, мама. Просто этот разговор о бежавшем заключенном взволновал меня. Иногда ночью… плющ тихонько стучит в мое окно… и я почти вскрикиваю.

— Бедняжка моя, вы не должны нервничать. Я же говорю, сэр Джайлс заявляет, что теперь даже горностай не мог бы выскользнуть из этой тюрьмы.

Амелия посмотрела на отца расширенными глазами. Затем леди Арабелла, продремавшая все это время, шумно проснулась и пробормотала своим хриплым голосом:

— Фанни хорошая девушка. Она заслуживает большего, чем просто праздник.

И в конце концов показалось, что, возможно, она все это время слушала.

21

Она была в ловушке… она была птицей, мечущейся и задыхающейся в дымоходе. Та птица умерла…

Фанни, задремав в кресле у постели Нолли, резко дернулась и снова проснулась, в ее сознании безжалостно снова и снова крутились вопросы без ответов.

Огонь догорал, в комнате было почти темно. Она встала, чтобы аккуратно подложить совком еще угля. Несмотря на ее старания, Нолли вскинулась и пробормотала, как бормотала уже несколько раз в своем полузабытьи:

— Кузина Фанни! Когда Чинг Мей вернется за своими туфлями?

Вскоре уголь разгорелся, и комната немного повеселела. Нолли уже снова спала. Китайская кукла, с которой она в последнее время играла гораздо меньше, была крепко прижата к ней. Казалось, она успокаивает ее. К счастью, девочка не знала, что кукла была невольной виновницей смерти Чинг Мей. И точно так же, как она никогда, вероятно, не узнает, кто положил птицу в клетку, так же и то, кто бросил в ту ночь куклу на ее постель, оставалось тайной для Фанни.

Однако ни один из странных эпизодов, и даже испуг Нолли в роще, не казался настолько угрожающим, как сегодняшняя имитация птицы.

Или, может, Фанни испытывала это чувство просто потому, что так устала и вымоталась, и испытала такое разочарование по поводу своей отмененной поездки в Лондон. Потому что она была так одинока…