Читать интересную книгу Всегда война Часть 10 (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич

— Он уже давно висит, в чисто разведывательном варианте с тепловизором, как только начались переговоры. Для усиления час назад подняли второй в ударной комплектации, на случай если придется срочно кого-то вразумить. Да, кстати, эти идиоты решили в РЭБ поиграть и уже как час несколько станций в черте города и в окрестностях, и на кораблях эскадры начали гадить в эфире ничего не значащей морзянкой. В принципе очень показательные действия, причем явно подготовленные и спланированные.

— Вокруг базы есть неучтенные телодвижения?

Катя усмехнулась, причем было видно, что она не только не испугана, а даже наслаждается ситуацией — засиделась без активного дела Снежная Королева.

— Конечно. Опять части 6-й армии. Выставлены кордоны, копают окопы, расставляют пушки на путях нашего выдвижения.

Мария Федоровна с явно слышимой тревогой в голосе спросила:

— Чем нам это грозит? Мы сможем отбиться?

Мы переглянулись с Артемьевой и с трудом сдерживая хохот, просто начали фыркать. Вдовствующая императрица раздраженно стала выговаривать.

— Сергей Иванович, вы понимаете, что это мятеж? Что мы сможем сделать сейчас, когда ситуация выходит из-под контроля? А вы, как я посмотрю, слишком уж несерьезно к этому относитесь.

За меня ответила Артемьева, которая буквально светилась от возбуждения перед схваткой с противником и куда только подевалась усталость и круги под глазами.

— Мария Федоровна, не обижайтесь. Государственные перевороты, неожиданные штурмы зданий, дворцов, штабов, разгром мятежников, уничтожение руководителей — ну это те задачи, к которым нас долго и упорно готовили, и в которых мы имеем огромный опыт. И эти, — они кивнула на мониторы, — мыслят линейно, шаблонно. Можно сказать, по-гвардейски, где считается, что победа рассчитывается в соотношении количества «штыков» нападающей и обороняющихся сторон.

Она, немного успокоившись, уточнила:

— Да тут, видимо, у вас есть преимущество. Но если что-то случится с кайзером и с Никки во время переговоров, то это сильно испортит наши планы.

Ну тут уже я взял слово.

— Мария Федоровна, вы наверно запамятовали, что мы как-то опробовали открытие портала на территории ВАШЕГО дворца. Поэтому пока они там, на улицах, считают, что не видим концентрацию сил для штурма здания, мы под благовидным предлогом отправим и Вилли, и Николая с делегациями на нашу базу под Плоцокм, пусть там, в окружении верных войск заключают договор и тут же рассылают по обеим армиям указания на прекращение огня и на развод войск. Ну а здесь мы с заговорщиками поиграем в «догонялки». Пусть по максимуму выводят из тени всех своих сторонников, нам, точнее вам, потом будет проще. Если надо, мы через портал сюда всю дивизию генерала Келлера перебросим, с танками, пулеметами, и посмотрим, кто лучше. Но это будет мясорубка во славу британских и еврейских банкиров. Нам это не надо. Высший класс — это ликвидация руководства, а простых солдатиков вывести из-под удара и сохранить им жизни, чем сейчас мы и занимаемся.

Лицо Марии Федоровны поменялось. Она быстро все просчитала, прикинула и наконец-то сделала вывод.

— Сергей Иванович, вы ведь все это сами и придумали и давно?

И увидев у меня на лице легкую улыбку, тоже усмехнулась и продолжила свои выводы.

— Я не удивлюсь, если сами и донесли до наших оппонентов информацию что кайзер в Петербурге и ведет переговоры с русским императором. Ах да, они же с Никки выходили в парк прогуляться вчера при свете дня, хотя я была против. Значит вы специально устроили эту прогулку, чтобы их увидел кто-то, кого обязательно послушают заговорщики.

— Более того, те два солдата, которых отправили пообщаться с командирами заговорщиков, стояли во внутренней охране и часто у самих дверей зала для переговоров, и они однозначно и четко подтвердят, что кайзер и Николай II в Аничковом дворце вместе общаются уже больше двух дней. И что тут и Гинденбург, рейхсканцлер фон Бетман-Гольвег, и Штюрмер, и Горемыкин, и Иванов, от военных, и Келлер, как ваш главный боевик и верный волкодав, Мария Федоровна.

— Вы специально выдержали время, чтоб все заинтересованные лица, отправили запросы, получили ответы и окончательно убедились, что в Аничковом дворце реально собрались указанные лица заключать сепаратный договор о прекращении войны. Идеальная мышеловка… как будут думать они, а реально это ловушка на них самих. Что ж, Сергей Иванович, то что вы меня не поставили в известность не красит вас, но с другой стороны план остроумный и главное он сработал. Какие наши дальнейшие действия?

— Действия? Мы подготовили первичный текст манифеста, который после редактирования вами и императором, и подписания, нужно будет срочно распечатать в больших количествах и раскидать с аэропланов над Петроградом, ну и распространить по всей стране.

— Это сразу поставит заговорщиков вне закона.

— Именно.

— Хм. Очень хорошо придумано. Только вы выяснили кто?

— В первом приближении — да. В качестве главного лица они взяли Николая Николаевича, который раньше в Петрограде единолично командовал гвардейскими частями, поэтому сейчас смог подчинить части гарнизона и направить их на блокирование Аничкого дворца. За ним идут дети только что почивших Николая Михайловича и Марии Павловны, куча прихлебал, финансистов, банкиров, ну и конечно британцы, кто это все финансирует и координирует.

Мария Федоровна горько усмехнулась

— История повторяется.

— Повторяется, — я кивнул головой, — в этом сила и слабость англосаксов — если схема работает, они ее будут гонять при любом случае. Зачем придумывать что-то новое для дикарей, коими они нас считают.

— Что-то еще? — спросила она, явно почувствовав, что это не все неприятные новости, которые приготовили ей.

Мы переглянулись с Катей и потом вдвоем посмотрели на Марию Федоровну так, что она немного поежилась, понимая, что от нее потребуется нечто такое, что ей не понравится.

— Что? — чуть растерянно спросила она.

Заговорила Артемьева, так как мне такое говорить не стоило, чтоб окончательно не испортить отношения с вдовствующей императрицей.

— Заговорщики арестовали Александру Федоровну с детьми в Зимнем дворце.

— И что охрана?

— Ничего. Это были обычные конвойцы из гвардейцев. Им приказали, якобы ради усиления и обеспечения безопасности императорской семьи, они просто собрались и отошли, а их место заняли верные Николаю Николаевичу гвардейцы.

В комнате повисла тишина.

— Вы можете их освободить?

— В любую минуту. Наш спецназ уже давно вышел на позиции и готов провести операцию по освобождению, но вопрос в другом…

Она поняла про что я, но не решалась сама это произнести.

— В чем же? — чуть растерянно, прекрасно поняв, что и как.

— Вам нужно решить, кто из заложников погибнет при освобождении, а кто останется жив.

Мария Федоровна побледнела, села на стул, закрыла своими маленькими ладошками лицо и тихо всхлипывая, просидела так несколько минут. Потом подняв голову, посмотрела на нас красными глазами и проговорила:

— Сергей Иванович, вы очень жестокий человек. Я знаю, что вам пришлось пережить, но то что вы взвалили на мои плечи — это очень мерзко и подло. Не уверена, что после этого мы останемся друзьями.

Она замолчала на несколько мгновений.

— Я прекрасно осознаю ради чего вы все это затеяли. Чины, власть, деньги — это не про вас. Даже идеи о мировом равенстве и свободе для вас всего лишь пустой звук. Тот, кто прошел смерть смотрит на мир по-другому, но вы не звери, но вы превращаетесь в бездушные механизмы…

— Может быть. Когда стоит реальный вопрос о выживании людей как биологического вида, действуют другие законы. И вы правы, приходится становиться бездушным механизмом, но при этом самое сложное это не потерять ту человеческую часть, что делает нас людьми, творениями божьими. Чтоб не потерять душу, и мы стараемся, очень стараемся. Сейчас мы можем просто перемолоть всех людей, вышедших к вашему дворцу, а потом в газетах так все обыграть, что все останемся в выигрыше, белыми, чистыми, как ангелы, вот только этот груз, как и многие другие прегрешения ляжет на нас. Поэтому и приходится идти наперекор тактическим компьютерам и придумывать другие решения, менее кровавые, но и менее эффективные, а значит лишний раз рисковать и своими жизнями, и жизнями доверившихся мне людей.