это время кто-то легонько постучал её по плечу. Она резко обернулась и увидела белоснежное лицо Дзин Зонга.
– Цин Ни, какая ты пунктуальная! И какая ты красивая! – глаза Дзин Зонга заблестели.
– Где ваш стол? – спросила она, немного успокоившись. Она всё ещё думала позвать Ван Тао, или кого-нибудь ещё. А если вдруг у этого человека к ней просто дело, как она это всё тогда объяснит другим, не прибегая ко лжи? Ну а если что-то всё-таки случится, то на Дзин Зонга можно положиться.
– Есть одно дело, которое мне надо с тобой обсудить.
И Цин Ни рассказала ему всю историю. Когда Дзин Зонг услышал слова «полицейские из Хэбэя» – он изменился в лице.
– Думаешь, они полицейские?
– Вполне возможно.
– Ты говоришь, что вы в прошлый раз наложили арест на чьё-то имущество через суд?
– Совершенно верно.
– Тогда вам надо связаться с этим судом.
– Сейчас не время. Сейчас что делать?
– Ладно. Если говорить по делу, то это не ты приняла решение об аресте, и если есть какие-то вопросы, то это не к тебе. Чего ты боишься? – сказал Дзин Зонг, вертя в руках телефон. – Мы слишком поздно заказали столик, поэтому придётся сидеть в общем зале, а не в отдельной комнате. Шумно, правда, но это ничего, зато смогу видеть, как у вас там идут дела.
Цин Ни посмотрела на стол, который находился у Дзин Зонга за спиной. В центре стола стояла куча бутылок водки, купленной не в ресторане, а за столом сидело семь-восемь бритоголовых мужчин с золотыми цепями на толстых шеях. По их выражениям лиц и поведению нельзя было рассчитывать на их помощь, если что-то случилось бы.
Цин Ни поколебалась ещё секунду и пошла по направлению к последней комнате. Пока она шла, она подумала, что Дзин Зонг не пожертвует своей жизнью ради неё в случае опасности, но сегодня он проявил себя как преданный друг, согласившись на роль телохранителя. Цин Ни решительно открыла дверь и сразу же увидела в комнате четверых человек, одетых очень просто, двоим из них было около пятидесяти лет. Как только она вошла, все четверо встали, освободив для неё центральное место. Цин Ни села справа от центра, а эти четверо сели по обеим сторонам от неё.
Цин Ни никак не могла определить профессиональную принадлежность этих людей, хотя по их выражению лиц можно было сказать, что они рады, что поймали в свои сети такую добычу.
– Вы – адвокат Ван Цин Ни? – спросил мужчина сорока лет, крепкий, с тёмным лицом и сильным акцентом.
– Да, это я.
– Я могу посмотреть ваше свидетельство адвоката?
– У меня его с собой нет.
– Паспорт тоже подойдёт.
– Тоже не взяла.
– Есть хоть какой-то документ, подтверждающий, что вы – Ван Цин Ни?
– Нет, – Цин Ни узнала по голосу, что она именно с этим человеком говорила по телефону, и наполнилась негодованием.
– Хорошо… скажем честно, мы – из отдела расследований полицейского участка Q провинции Хэбэй. Мы будем официально допрашивать вас здесь или пройдём в другое место? – спросил он самодовольно.
– Отдел расследований? – Цин Ни только что была очень напряжена, но теперь гнев стал брать верх над ней. – И почему вы собираетесь меня допрашивать?
– Некоторые лица заявили, что вы принимали участие в особо крупном деле о грабеже на нашей территории. На данный момент один преступник уже передан в руки властей. И по нашим сведениям, ваше имя тоже фигурирует в этом деле. Вы ведь не будете отрицать этот факт?
– Я не знаю вашего имени и не знаю вашего звания, но я скажу вам, что я ездила в Хэбэй вместе в представителем суда в знак выполнения акта судебной власти, поэтому вы должны связаться с ним.
– О чём вы говорите? Что это был акт судебной власти, мы узнали только после нашего расследования. И сейчас мы разыскали вас, чтобы разобраться в том инциденте, мы будем соблюдать все формальности, но если понадобится, то мы заберём вас с собой в Хэбэй, – сказал злобно темнолицый мужчина.
– Я знаю, как у вас там всё устроено. Знаю, что ради собственной выгоды вы злоупотребляете своей властью. Вам надо подумать о последствиях, ведь я – юрист.
– Мы не сказали, что вы совершили какое-то преступление, нам лишь нужно кое-что прояснить. Можно это сделать или здесь, или у нас. Ну и что, что вы юрист? У юриста нет иммунитета, так что больше не говорите об этом. Лин Бьяо тоже был маршалом, но не ушёл от ответственности, – сказал пожилой мужчина.
«Откуда он знает про иммунитет?» – подумала Цин Ни. Лин Бьяо. Это имя было ей знакомо, но она никак не могла вспомнить, кто это.
– Давайте говорить прямо и не ходить вокруг да около, – уверенно сказала Цин Ни.
– Хорошо, говорим прямо, – закрыв глаза, сказал темнолицый мужчина. – Ваши действия нанесли тяжёлый урон потерпевшему. Если вы не покроете материальный ущерб, то… Если вы не согласны, то мы увезём вас в Хэбэй.
– Ха! Что, не получается собрать выкуп?
– Не говорите того, что не следует, а то окажетесь в очень неприятном положении.
– А если я с вами не поеду?
– Будете препятствовать правосудию? – с этими словами он положил пару наручников на стол.
– Юрист Ван, вы же умный человек и понимаете смысл фразы, что настоящий человек никогда не совершит ошибку на глазах у всех. Я служил в военном отделении 834, был обычном солдатом рядом с председателем Мао. А вы образованный человек, поэтому знаете, что такое неразрешимые противоречия? Вы сейчас находитесь между двух огней. Если будете себя правильно вести и отдадите деньги, то выйдите из этой ситуации без какого-либо ущерба. Так учил нас председатель Мао, понимаете? – сказал пожилой человек, ранее упомянувший Лин Бьяо.
– Товарищ, ваша теория имеет противоречия. Всё это философия, никакой конкретики. Мы живём в правовом обществе, поэтому определять, виновен человек или нет, надо, основываясь на фактах и руководствуясь законом. Если я не плачу деньги, то между нами разногласия, а если плачу, то всё улажено, как можно так всё решать? – сказала Цин Ни гневно.
– Вы что, всё ещё в университете что ли? Кроме учений председателя Мао ничего другого не понимаете? Доверь вам решать проблемы народа, вы ничего не сможете сделать, – сказал пожилой полицейский, глядя на неё в упор.
– Я – лишь доверенное лицо Ли Зонга, я ездила в Хэбэй вместе в представителем суда, все процедуры с ответчиком проходили в согласии с установленными правилами, я уже говорила об этом. Это был акт судебной власти.