Читать интересную книгу Отец подруги. Запретная страсть (СИ) - Ангелос Амира

Глава 45

Легкие сжимаются, в них абсолютно нет воздуха, он испарился от жара, в который меня бросило, стоило увидеть мужчину, о котором не могла перестать думать ни на секунду, все эти бесконечные дни.

В груди скручивается тугой колючий узел болезненных чувств. Пустота, растерянность и острая боль разочарования в себе. Я правда могла посметь мечтать, что мы будем вместе? В какой такой вселенной это возможно?

Точно не в реальности.

– Со мной все в порядке, – остаюсь стоять. – Просто… Я увольняюсь, – произношу хрипло, не дожидаясь от него больше слов. Мне так проще. Сказать сразу. Хотя нет, это далеко не просто. Режет по живому.

– Почему? Не устраивают условия? Не справляешься? – интересуется спокойно.

Киваю. Ком в горле умудряется стать еще больше. Все силы уходят на то, чтобы не разреветься, стоя перед Каем, вытянувшись в струну.

– Пожалуй, я должен был быть к этому готов, – вздыхает Рахимов после длинной тяжелой паузы. – Ты еще совсем ребенок.

Меня буквально подбрасывает от этих слов, вспыхиваю, смотрю с яростью.

– Ты ведь отлично знал, что ничего не выйдет! Ничего не получится. Так удобно, что я первая это озвучила! Можно списать все на мой возраст! Как все кстати!

Рахимов хмурится. Проходится по мне тяжелым взглядом.

– Если я малолетка для тебя, это не значит, что стану терпеть измены! – выкрикиваю в запале и тут же жалею о сказанном.

– Что блядь?! – резко поднимается из рабочего кресла, в два шага оказывается рядом. Больно хватает за руку, когда дергаюсь, чтобы сбежать.

Жалею о своих словах. Ужасно глупо было приплести Ташу. Она ни при чем. И безумно больно.

Кай мне ничего не обещал. Не клялся в вечной любви. Возможно, моногамия вообще кажется ему глупостью, бредом. Мы ни разу не говорили на эту тему. Не клялись друг другу в верности. Да и сколько мы общались? Очень мало!

Кайхан может иметь сколько угодно любовниц… Кто я такая, чтобы требовать преданности?

Кто такая?

Просто глупая девчонка. Абсолютная идиотка, втрескавшаяся по уши в отца своей подруги.

– Отпусти меня! Я все сказала! Завтра принесу заявление об уходе! – злость сейчас моя единственная защита. Она дает хоть какие-то силы.

– Ты не уйдешь, пока не объяснишься нормально, Злата. Что за детский сад? О чем ты вообще? Какие измены? Я был занят по уши. Ты сообщила, что занята. Попросила паузу. И теперь сама же предъявляешь за это? – никогда не видела Кайхана таким взбешенным.

– Ты был с Ташей, – шепчу, чувствуя, как предательские слезы текут по щекам. Меня разрывает от боли.

– Откуда информация? Или ты установила за мной слежку? – Кай выгибает бровь. Его голос становится чуть мягче, бархатистее. – Вот уж не ожидал. Тебя обманули, малыш. Я не был с Ташей. Я работал как проклятый, чтобы улететь как можно скорее. С тобой.

Руки Кая смыкаются на моей талии, он наклоняется ко мне. Все еще разозленный, его глаза поблескивают, в них мелькает предупреждение, что терпение не безгранично. Его близость лишает меня воли. Больше нет ни злости, ни обиды. Только бездна отчаяния и сильнейшая тяга к этому мужчине. Меня оглушает собственный стук сердца. Не могу сопротивляться, сама подаюсь к нему. Это безотчетный жест. Адреналин шпарит по венам, смывая здравый смысл напрочь.

Я хочу его. Безумно хочу.

Обнимаю Кая за шею, утыкаюсь носом в мощную грудь, вдыхаю неповторимый изысканный запах.

Рахимов коротко вздыхает, втягивает в себя воздух, словно нуждается отчаянно в том, чтобы обонять меня. Ответная реакция рассыпается дрожью по коже. Кай дергает меня на себя, нападает на губы. Это грубый поцелуй. Сейчас ему плевать, что причинит боль. Как и мне. Эти жестокие губы возвращают меня к жизни, буквально вырывают из леденящего отчаяния.

Руки на моих бедрах жадно сминают юбку, задирают ее, одновременно Кай разворачивает меня, толкает грудью к столу.

До этой секунды мне в голову не могло прийти, что все повернется так. Диким возбуждением, и… Я точно не могла представить секс на рабочем месте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Не двигайся, – неузнаваемым голосом приказывает Рахимов. Идет к двери, запирает ее.

От предвкушения, смешанного с паникой и стыдом, цепенею. Не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела. Возбуждения, тем не менее, не становится меньше. Наоборот, происходит еще более сильный выброс адреналина в кровь. Соски превращаются в болезненно твердые горячие пики, царапающие шелк нежно-розовой рубашки. Бюстгальтер я сегодня забыла надеть, только сейчас об этом подумала. Внизу живота скручивается невыносимо острый узел. Пытаюсь развернуться, выпрямиться, но Кай нажимает мне на шею сзади, заставив наклониться к столу. Тут же втискивается в меня сзади каменной эрекцией. Толкается бедрами, выбивая воздух из легких.

Это полное безумие.

– Значит, хочешь написать заявление? – спрашивает хрипло. – Ручка и бумага перед тобой. Пиши, малыш.

Вздрагиваю. Он издевается? Все что сейчас могу, это держаться за стол дрожащими пальцами, чтобы не упасть.

Хотя, Рахимов точно не даст мне сползти на пол. Его явно заводит моя поза.

Дергает за шиворот моей рубашки, пуговицы разлетаются, я испуганно вскрикиваю, остаюсь обнаженной по пояс. Кай наклоняется ко мне, продолжая прижимать к краю стола своими каменными бедрами. Проводит носом по моей шее, позвонкам, зубы прихватывают кожу, а рука шарит между ног, окончательно задирая юбку на талию.

Снова вскрикиваю, когда резко дергает вниз колготки. Рвет на мне трусы, нажимает между ног, проверяя мою готовность.

– Мокрая, малыш.

Бесцеремонные пальцы гладят складки, надавливают на клитор. Невыносимая ласка. Убийственная. Дышу коротко и часто. Всхлипываю. Поджимаю на ногах пальцы.

Это страшно, и в то же время дико заводит. Горячее дыхание обжигает шею. Твердая рука надавливает на поясницу. Звук пряжки ремня, молнии, шорох фольгированной упаковки и бешеный стук собственного сердца. Это похоже на насилие, но истина в том, что я безумно хочу этого мужчину. Именно сейчас. Именно так. С ума сойду, если сейчас остановится.

– Прогнись, командует хриплый голос, и я беспрекословно выполняю приказ, не задумавшись, инстинктивно.

Кай проводит обжигающе горячим каменным членом по моим ягодицам. Приподнимаюсь на мыски, когда жестко наматывает мои волосы на кулак. Оттягивает голову назад. Входит в меня глубоким мощным толчком, от которого вскрикиваю. Зажмуриваюсь, сжимаю изо всех сил деревянный край стола. Кай замирает во мне, затем следует еще один жесткий толчок. В уголках глаз скапливается влага. Рахимов начинает двигаться ритмично, громкими шлепками по коже, высекая из меня невыносимые искры запредельного наслаждения. Бьет меня своим телом, наращивая темп, не щадя. То ли наказывая, то ли кайфуя от безраздельного обладания.

Спущенные колготки мешают шире раздвинуть ноги. Это безумие, но я хочу чувствовать еще полнее, глубже, хотя кажется и так достает до матки. Чувствую его повсюду. В каждой клетке тела.

Кай отпускает мои волосы, облегченно всхлипываю. Сама подаюсь назад, насаживаюсь на его член, дурея от кайфа. Чувствуя, как наполняет и растягивает меня с каждым новым проникновением. Обе его руки накрывают мои груди, отрывая меня от стола. Сжимает пальцами соски, скручивает, вырывая из меня отчаянные крики наслаждения. Горло саднит, спазмы между ног закручиваются в тугую спираль. Мое тело начинает сотрясать оргазм. Внезапный, отчаянный, пронзительный. Кай следует за мной, кончая с хриплым стоном, продолжая долбиться в меня. Судороги сменяются абсолютной тьмой. Может даже на секунду сознание покидает меня. Вернувшись в реальность, обмякшая, дрожащая, вздрагиваю, почувствовав, как Кайхан выходит из меня. Между ног очень, очень мокро, но сейчас мне не до стыда.

Кай продолжает прижимать меня к своей груди, очень бережно. Повернув к себе лицом, короткой лаской проходится по губам. Обнимаю его, пока поправляет, застегивает брюки. Он почти полностью одет, тогда как у меня видок просто ужасно пошлый. Порванные трусы болтаются на лодыжках, колготки не дают им упасть. Юбка на талии, и больше ничего. Ни клочка одежды. Распущенные волосы немного прикрывают припухшие от ласки груди. Но как я вернусь к себе в кабинет? О Боже. О чем мы только думали… Какой позор!