Читать интересную книгу Две могилы - Линкольн Чайлд

— Ну так продолжайте заниматься!

— Да, сэр.

Лейтенант резко обернулся и замер от неожиданности. В дальнем конце коридора появился Пендергаст. От одного вида усталого, измученного агента д’Агосте сделалось не по себе и внутри что-то тревожно сжалось.

Нужно срочно поговорить с ним, подробнее узнать об этом гипотетическом сыне-убийце.

Д’Агосту поразило лицо друга — оно было необычайно напряженным, почти безумным. Глаза ослепительно сверкали, но взгляд при этом оставался ясным, осмысленным.

— Где вы пропадали? — спросил лейтенант.

— Я гнался за убийцей до самой реки. Он спрятался где-то возле старого причала.

— Вы… гнались за ним?

— Когда я зашел в номер, он уже спускался по пожарной лестнице. У меня не было времени предупредить. Я не хотел его упускать.

— И вы уверены, что это… ваш сын?

Пендергаст строго взглянул на него:

— Я уже говорил, что это должно остаться между нами.

Д’Агоста нервно сглотнул. Его тревожил напряженный, пристальный взгляд Пендергаста.

— Раз у вас есть информация, мы обязаны поделиться… — начал было он, но запнулся, увидев, как агент изменился в лице.

— Винсент, только я могу поймать этого убийцу. Больше никто. Любые действия полиции лишь усложнят ситуацию. Поэтому мы должны хранить эти сведения при себе. Во всяком случае, пока. Вы меня поняли?

Д’Агоста не ответил. Он все понимал. Но разве можно скрывать такую информацию, позволяющую опознать убийцу? С другой стороны, сама мысль о том, что убийца — сын Пендергаста, что у него вообще есть сын, — сама эта мысль казалась лейтенанту безумной. Его друг явно не в себе. Возможно, и в самом деле не стоит пока никому ничего рассказывать.

Он все еще не решил, как следует поступить.

— Так-так, уж не агент ли Пендергаст к нам пожаловал?

Из номера появился Гиббс. Он натянуто улыбнулся, подошел ближе и протянул руку. Пендергаст ответил тем же.

— Кажется, вы побывали в переделке, — хмыкнул Гиббс, скосив глаза на испачканный грязью костюм Пендергаста.

— Так и есть.

— Интересно, как это вы с лейтенантом оказалась на месте преступления всего на пару минут позже самого убийцы? Лейтенант говорит, у вас есть какая-то гипотеза, основанная на числовой последовательности.

— Фибоначчи, — произнес Пендергаст.

— Что еще за Фибоначчи? — нахмурился Гиббс.

— Леонардо Фибоначчи, средневековый математик. Итальянец, естественно.

— Значит, итальянец. Понятно.

— Я сравнил данные по убийствам и обнаружил, что в адресах этих отелей существует определенная система: дом пять по Сорок пятой Восточной улице, дом восемь по Пятидесятой Западной и дом тринадцать по Сентрал-парк-Уэст. Пять, восемь, тринадцать — это и есть последовательность Фибоначчи. Следующим числом в ней должно быть двадцать один. Я выяснил, что на Манхэттене есть только один отель с подходящим адресом: «Мюррей-Хилл», Парк-авеню, двадцать один.

Гиббс слушал, наклонив голову, скрестив руки на груди и по-прежнему хмурясь.

— У времени убийств совсем простая зависимость: семь тридцать утра чередуется с девятью вечера. Это признак самоуверенности преступника, такой же, как и его нежелание прятать лицо от камер наблюдения. Похоже, он считает ниже своего достоинства скрываться от нас.

Как только Пендергаст замолчал, Гиббс страдальчески закатил глаза:

— Насчет времени убийства спорить не стану. Но этот Фи… Фиба… в общем, это одна из самых сумасбродных, за уши притянутых идей, с какими мне приходилось сталкиваться.

— Однако это, кажется, сработало, — возразил д’Агоста.

Гиббс достал из кармана блокнот:

— Итак, агент Пендергаст, что случилось, когда вы зашли в номер? Лейтенант сказал мне, что вы просто исчезли.

— Как я уже объяснял лейтенанту д’Агосте, я зашел в комнату, затем в ванную и там увидел открытое окно. А за ним — преступника, спускающегося по пожарной лестнице. Я бросился за ним и преследовал до самой реки. А там он спрятался где-то в районе старых причалов.

Гиббс что-то записал в блокноте.

— Вам удалось рассмотреть его?

— Не лучше, чем на записи камер наблюдения.

— Больше ничего не хотите добавить?

— Увы, нет. За исключением того, что преступник очень быстро бегает.

Д’Агоста не поверил своим ушам. Пендергаст и в самом деле решил скрыть информацию. Одно дело — говорить об этом, и совсем другое — сделать. Ладно бы, если б это расследование вел кто-то другой, а не сам д’Агоста. Ему все труднее удавалось мириться с легкомысленным отношением агента к правилам и законам.

Гиббс резко захлопнул блокнот:

— Интересно, что он выбрал такой задрипанный отель. Значит, его почерк начинает меняться. Сначала он работал там, где чувствовал себя в полной безопасности. А теперь осмелел и пытается расширить зону действий.

— Неужели? — усмехнулся Пендергаст.

— Да, я считаю, что это важный момент. Раньше он убивал в «Мальборо-Гранд», «Вандербилт», «Ройял-Чешир». Только пятизвездочные отели. Это позволяет думать, что преступник принадлежит к богатому, привилегированному слою общества. Он начал с привычной для себя среды, но теперь приобрел уверенность и решил, так сказать, пойти в народ.

— Он выбрал этот отель лишь по одной причине, — спокойно возразил ему Пендергаст. — Это единственный отель на Манхэттене с адресом «дом двадцать один». Здесь нет никакой связи ни с привилегированным слоем, ни с хождением в народ.

Гиббс тяжело вздохнул:

— Специальный агент Пендергаст, давайте договоримся: вы будете отвечать за свою часть расследования, а определять психологический профиль преступника предоставьте специалистам.

— И где нам найти такого специалиста?

Гиббс изумленно уставился на коллегу.

Пендергаст заглянул через приоткрытую дверь в номер. Яркий свет осветительных ламп отбрасывал на стену четкие тени экспертов, все еще не закончивших осмотр.

— Вы знаете платоновскую аллегорию о пещере?[70]

— Нет.

— Жаль, она помогла бы вам понять нынешнюю ситуацию. Агент Гиббс, я тщательно изучил подготовленный вами профиль так называемого Убийцы из отеля. Вы сами утверждали, что он основан на вероятностном методе, на предположении, что наш убийца похож на других преступников определенного типа. На самом же деле его действия находятся вне вашей кривой нормального распределения. Он не подходит ни под один из ваших типов, не соответствует ни одному из ваших предположений. Вы лишь напрасно теряете время, а ваш ученический анализ, по существу, мешает расследованию, уводит его в сторону — чего, вероятно, и добивался убийца.

Д’Агоста замер в напряжении.

Гиббс внимательно посмотрел на Пендергаста и заговорил спокойно и взвешенно:

— Я с самого начала не мог понять: за каким чертом вы вклинились в это расследование? Что за игру вы затеяли? Мы в бюро изучили ваше досье, и оно не произвело на нас особого впечатления. Чего там только нет: таинственные отлучки, жалобы, выговоры. Удивительно, как вас до сих пор не уволили. И вы еще смеете утверждать, что кто-то мешает следствию. Единственная помеха здесь — это вы сами. Предупреждаю, агент Пендергаст, я не собираюсь терпеть ваши выкрутасы.

Пендергаст в знак согласия склонил голову, а затем произнес:

— Агент Гиббс…

— Да, что еще вам надо?

— Я вижу кровь на вашем ботинке. Маленькое пятнышко.

Гиббс посмотрел на свои ноги.

— Что? Где?

Пендергаст нагнулся и провел пальцем по краю подошвы его ботинка. На пальце появилась красная полоса.

— Сожалею, но вашу обувь необходимо изъять как вещественное доказательство. Боюсь, что придется составить рапорт о ваших неправильных действиях на месте преступления. Увы, но это обязательно, — лейтенант подтвердит.

Пендергаст взмахом руки подозвал одного из экспертов:

— Специальный агент Гиббс сейчас отдаст вам свою обувь. Крайне неловко получилось, ведь это, если не ошибаюсь, «Тестони» ручной работы. Весьма болезненная потеря для мистера Гиббса, учитывая его скромный оклад.

Через мгновение д’Агоста уже любовался, как Гиббс идет по коридору в одном ботинке. Странно, что сам лейтенант не заметил крови на обуви агента.

— На месте преступления нужно соблюдать осторожность, — прошептал стоящий рядом Пендергаст.

Д’Агоста ничего не ответил. Он чувствовал, что ничем хорошим это не кончится.

39

Утро понедельника выдалось серым и холодным, с моросящим дождем. Автомобили на парковке уныло выстроились в линию, словно деревянные кубики, вода ручьями стекала по их тускло блестевшим корпусам. Еще не было и одиннадцати, но все уже понимали, что на удачную торговлю сегодня рассчитывать не приходится. Кори это вполне устраивало. Она пряталась от дождя в зале, пила дрянной кофе и в ожидании клиентов болтала о том о сем с другими продавцами. Их было четверо, и все — мужчины. Джо Рикко и его сын Джо-младший еще не подъехали, поэтому продавцы пребывали в благодушном настроении.